Артем Мичурин - Ренегат
— Дерьмовая смерть, — Серпимолот убрал дымящийся пистолет в кобуру и придавил подошвой бьющий из продырявленного затылка фонтан.
— Хороших смертей не бывает, — ответил Стас.
— Это верно, — согласился Баян, стряхивая со штанов багровые капли. — Интересно, что там в кузовах. Может, подзарядимся за казённый счёт?
Стас обошёл багги с мёртвым экипажем и одёрнул тент грузовика. В тёмноте что-то блеснуло.
— Ти-и-ихо, — протянул он, делая шаг назад и медленно поднимая вверх руки. — Споко-о-ойно.
— Чего там? — вскинул автомат Баян.
Среди деревянных ящиков с маркировкой «Мины 82 мм» сидел, поджав ноги к груди, паренёк лет шестнадцати. На смертельно бледном лице плясали отсветы огонька зажигалки трясущейся в правом кулаке. Левая рука обнимала канистру с торчащей из горловины мокрой тряпкой. Обезумевшие глаза насилу держались в орбитах.
— Отойди, — просипел он едва не срывающимся на визг голосом. — Подорву.
Стас краем глаза заметил, как Баян и братья машут руками, сигнализируя остальным о ЧП.
— Успокойся, пацан. Ты чего истеришь?
— Я всех п-подорву! Я дурак! Не подходи! — самообладание покинуло парня с концами, и он больше не в силах был сдерживать рвущийся наружу фальцет.
— Да я понял, понял, — нарочито спокойно ответил Стас. — Не подхожу. Видишь? Даже не шевелюсь.
К грузовику начал стягиваться народ. Вслед за Кумачом и Гансом в поле зрения Стаса появился Кирка. Он потыкал пальцем в сторону машины и уставился на невольного переговорщика, всем видом изображая немой вопрос.
— У тебя ведь там мины, насколько я вижу? — решил Стас прояснить ситуацию окружающим.
— Да!
— Угу. Хуева туча миномётных фугасов. Большая воронка получится. Как думаешь?
Собравшиеся вокруг грузовика инстинктивно попятились.
Парнишка в кузове промолчал, крепче обнимая канистру.
— Только вот бабахнут они не сразу. Мы разбежаться точно успеем. Попрячемся. Максимум, что нам грозит после твоего героического поступка — лёгкий звон в ушах. Неужели ты готов сдохнуть ради такого результата?
Рука с зажигалкой заколебалась и отошла чуть подальше от импровизированного фитиля.
Возле грузовика, с правого борта появился Сиплый. Он поднял автомат, целя в предполагаемое место нахождения смутьяна, и проартикулировал: «На голос».
Стас молча покачал головой и снова обратился к парнишке:
— Тебя звать-то как?
Тот насупился, но после непродолжительной паузы ответил, шмыгнув носом:
— Лёха.
— Лёха, — повторил Стас. — У меня друга так же звали. Откуда будешь, Лёха?
— Из… из Сергача.
— Большой город. Семья есть?
— Мать только. Отец помер в прошлом году.
— А девчонка? Ждёт тебя?
— Ага.
— Красивая?
— Красивая, — парнишка невольно улыбнулся, но тут же постарался вернуть суровое выражение лица.
— И что, — продолжил Стас, — думаешь, одобрят мать с невестой ту глупость, которую ты замыслил? Им даже хоронить нечего будет. Разнесёт твой пепел ветром по всей пустоши. А чего ради? Или, может, ты нас пуще смерти боишься? Это зря. Нам от тебя ничего кроме груза ненужно. Так что давай, гаси свою зажигалку и вылазь. Ну?
Алексей, чуть поколебавшись, отпустил канистру и двинулся к выходу, но, сделав несколько робких шажков, метнулся назад, схватил свой «механизм самоуничтожения» и отчаянно замотал головой.
— Нет-нет-нет-нет-нет…
— В чём дело? — спросил Стас.
— Я не верю, — проскулил Алексей жалобно. — Вы… вы меня всё равно убьёте.
— Зачем? Что нам с тебя, щи варить?
— А может и так! — сквозь слёзы выкрикнул парнишка и судорожно зачиркал кремнем.
— Эй-эй, Лёха, не дури, — Стас чуть подался назад, готовый, в случае чего, рвануть прочь от взрывоопасного груза. — Кончай эту хуйню. Слышишь?
— Я сгорю лучше, чем сожрать себя дам!
— Ты чего несёшь? Кто тебя жрать будет?
— Вы! Все вы! Я слышал, что тут с пленными делают!
— Алексей, — Стас вытянул руку, делая примирительные жесты, — послушай. Успокойся и послушай меня. Самосожжение ты устроить всегда успеешь. Подожди минуту. Хорошо?
Парнишка всхлипнул, утирая рукавом слёзы.
— Ты всё перепутал. Это не Навашино, это Арзамас. Бригады дальше на запад, километрах в ста. А мы вообще не местные. Наёмники мы. Понятно? Ты нам нахрен не спёрся, Алексей, ни рабом, не ужином. Вылезай оттуда и можешь чесать, куда глаза глядят. Я тебе даже пистолет дам, зверьё отпугивать, — Стас обернулся к Кирке. — А, командир, что скажешь? Дадим парню пистолет?
— Пусть автомат берёт, — ответил Кирка. — Только поскорее, а то заебал уже.
— Ну, ты прекратил истерить? — возобновил Стас переговоры.
Парнишка отдышался, хлюпая соплями, и нерешительно кивнул.
— Вот и отлично. Вылезай.
Алексей отодвинул канистру и пополз вперёд, осторожно ступая по ящикам с минами.
— Молодец, — похвалил Стас спрыгнувшего на землю Алексея. — Зажигалку можешь уже погасить. В дороге пригодится.
Парнишка стоял посреди затянутой чёрной гарью улицы, в окружении четырнадцати головорезов, и дрожал, как осиновый лист, отчётливо стуча зубами.
— Недоросль, бля, — фыркнул командир, осмотрев возмутителя спокойствия, и указал на опрокинутый багги. — Автомат себе там подберёшь. Свободен.
Алексей развернулся в заданном направлении, сглотнул и на трясущихся ногах послушно отправился мародёрствовать с трупов своих бывших коллег.
— Барон, — тихонько позвал Кирка и мотнул головой вслед парнишке.
Моментально вскинутый сто седьмой сухо кашлянул, и тело последнего защитника колонны плашмя рухнуло на землю, оставляя за собой быстро таящий шлейф кровавых брызг.
Стас, даже не успев толком сообразить, что к чему, обернулся, увидел лежащее на земле тело и стоящего рядом Барона с автоматом в руках.
— С-с-сука! — прошипел он, кладя палец на спусковой крючок.
— Что? — Барон перевёл взгляд на грубияна, держа автомат наизготовку.
— Отставить! — рявкнул Кирка.
Двое подчинённых продолжали молча сверлить друг друга глазами.
— Отставить, я сказал, — повторил он уже более спокойным тоном. — Рехнулись что ли?
Стас сосчитал в уме до пяти и сплюнул Барону под ноги.
— Нахера? — махнул он рукой в сторону свежего трупа, обращаясь к командиру.
— У нас приказ, — ответил тот. — Живых не брать.
— Да это же мальчишка совсем.
— У нас при-каз, — повторил Кирка по слогам. — Я слишком витиевато излагаю?
— Он был даже не вооружён!
— Ну всё, хватит разглагольствований! Дело сделано. Собирайте хабар и по машинам!
— Жопой на минах поедем? — поинтересовался Хлор.
— Есть возражения? Можешь бежать рядом. Тебе на пользу пойдёт.
— Очень смешно, мудак, — пробубнил Хлор себе под нос и отправился за трофеями.
Стас постоял ещё немного над трупом, рассуждая о том, как могла бы сложиться судьба парня, не будь мир столь жесток, а когда обернулся, увидел перед собой Сиплого.
— Не переживай, — сказал медик, рассматривая ещё дымящееся пулевое отверстие в затылке безвременно почившего Алексея. — До Сергача пацан в одиночку всё равно не добрался бы. Через эти места только на броневиках ездить, да и то, видишь, не всегда помогает.
— Тогда тем более непонятно, зачем убивать.
— Интересно устроен человеческий мозг, — заключил Сиплый, продолжая разглядывать дыру в черепе. — Проблема есть только тогда, когда она на виду. Убери с глаз подальше, и проблема исчезает. Ты не находишь это м-м… несколько лицемерным? Ладно, забудь, — хлопнул он Стаса по плечу, видя, что тот не расположен к философским диспутам. — А ситуацию ты грамотно разрулил. Молодец. Думаю, тебе зачтётся.
Глава 9
На базу отряд вернулся в приподнятом расположении духа. Невредимый груз, три захваченные машины и снятый с броневика «Корд» позволяли рассчитывать на щедрое вознаграждение со стороны работодателя, а делёж лёгких стрелковых трофеев привнёс в унылый казарменный быт атмосферу праздника.
— Ну нихера себе! — Кумач угрожающе нахмурился, почёсывая кулак. — Это с какого вдруг такого? Стечкина, крыса, прибрал уже, и всё ему мало!
— Я убил, мой автомат, мой пистолет, — постарался аргументировать Баян свои претензии на семьдесят четвёртый и АПС.
— А я, можно подумать, в носу ковырял!
— Ковырял-не ковырял — это мне не интересно совсем. Ты броневик стрелял? Два человека убивал? Вот с них и бери.
— Ты чего, Баян, юродивого-то из себя строишь? Или, может, в кузов не заглядывал? Там же лом сплошной остался.
— Аккуратнее нужно, — развёл тот руками, с выражением искреннего недоумения.
— Ещё и подъёбывать будешь меня?! — рассвирепел Кумач, покраснев даже там, где кожа была нетронута ожогами, и навис над Баяном. — Гони автомат, крысяра!
