Василий Головачев - Контрольный выстрел

Этим он спас себе жизнь.

Выстрел аннигилятора прозвучал в момент, когда Сви­ридов собирался разрядить свое оружие в стремительную тень, метнувшуюся к ним из левого коридора. Огненный пунктир вонзился в кулак К-мигранта, сжимавший руко­ять «карабина-реактора», и в то же мгновение оружие сработало.

Часть платформы с переходами, коридорами, лестница­ми, толстостенными стальными танками для нефти просто свернулась в трубку, словно бумажный лист. Платформа со скрежетом покосилась. Герцога обдало волной такого холода, что кровь застыла в жилах. Остановись он в этот момент, и все было бы кончено, однако предвидение опас­ности заставило его продолжить «танец» в дриблинг-ре­жиме, потому что оставался второй противник, каймано­видный урод, обладавший не менее странным и мощным оружием.

В стену уцелевшего коридора, где только что стоял комиссар, с гулом влипла какая-то кляксовидная масса, выбросила во все стороны два десятка паучьих ног, сгребла металл стены и превратилась вместе с ним в облачко дыма. Герцог, оторопев, глядел на образовавшуюся дыру и едва успел увернуться от второго «паука». Выстрелил, не це­лясь. Но каймано-гуманоид не стал продолжать схватку, рискуя остаться без руки, как его приятель. Он просто нырнул в люк, где уже исчез раненый Свиридов. Пере­хватить их не удалось ни Герцогу, ни обойме оператив­ников, прибывших на спейсере и оторопело рассматрива­ющих покосившуюся платформу, треть которой походила на скрученную и смятую крышку консервной банки.

Видана так и не определила своего отношения к Пан­кратову. Он ее чаще раздражал, чем восхищал, хотя в глубине души девушка склонялась к тому, что он ей все-таки нравится. Именно поэтому она поступала наперекор своим желаниям, критиковала каждый шаг Ставра, зли­лась, если он оказывался прав и если ошибался. По той же причине она не стала дожидаться решения Панкратова, дерзнув пойти «на штурм» галеона «Керманшах» одна, хотя в связке «контр-2» — «погран-2» ей отводилась роль не оперативника, а эксперта, эфаналитика, призванного как раз сдерживать подобные рискованные порывы у пар­тнера. Но уж очень захотелось доказать этому эрму, что она тоже не лыком шита и способна решать сложные за­дачи в одиночку.

Определить порт приписки транспортного галеона «Кер­маншах» оказалось несложно, сложнее было найти его ме­стоположение. В конце концов Видана с помощью Умника отдела обнаружила галеон на лунной базе южномусанского союза исламитов, расположенной в кратере Джордано Бру­но. Она переоделась в уник пограничника, вооружилась стилетом, уместившимся в спецкармашке на ноге, а также карманным парализатором, стреляющим усыпляющими иг­лами, и спустилась в метро Управления. На лунную базу ее пропустили только после запроса в погранцентр: база обладала правом экстерриториальности и посторонних туда пускали неохотно. Хорошо, что Видана предусмотрела та­кой вариант, и запрос компьютера базы попал через сеть погранслужбы к большому инку отдела безопасности, ко­торый подтвердил ее полномочия как «родственницы» Шан-Эшталлана.

Кратер Джордано Бруно площадью триста квадратных километров был полностью накрыт силовой мембраной и представлял собой оазис, заросший специфичной лунной флорой. Обыкновенная земная трава — мятлик голубой — достигала здесь высоты пятнадцати метров, в то время как деревья — сосны и ели — превратились в метрового диа­метра пушистые шары и выше не росли. Финиковые и кокосовые пальмы, наоборот, стелились по земле, как тра­ва, хотя и давали знакомые плоды, а такие растения, как земляника, малина, брусника, образовывали многослойные мхи с гипертрофированно увеличенными ягодами.

Группы разной формы и назначения построек выраста­ли из зарослей, как вполне уместные для этого ландшафта скопления грибов и других растений.

Метро здесь располагалось в центральном поселке кра­тера с названием Сайн-Сабир, и до лунодрома с его пар­ком спейс-машин Видана решила добираться пешком, что­бы не привлекать к себе внимание местной службы охраны порядка.

Все постройки базы соединялись лунолитовыми дорож­ками, но прогуливающихся по ним Видана не заметила. Обойдя мечеть — идти было легко, потому что сила тя­жести здесь не регулировалась,— она вышла к лунодрому и невольно остановилась, вдруг ощутив тяжелую пси-ат­мосферу этого места. Стало казаться, что на нее со всех сторон смотрят внимательные глаза, а в глубинах лунных пород под кратером ворочается кто-то угрюмый, недобро­желательный, опасный и огромный, как энифский скало­грыз.

— Что остановилась? — с принужденным смешком спросила Видана у самой себя.— Только действие есть пе­реход возможного в действительное, как сказал бы дед. Вперед, лазутчик!

Она оглянулась на голубовато-белесую громаду Земли над краем кратера и шагнула к границе лунодрома.

Галеон «Керманшах» — пятиметровой толщины чечеви­ца с рядом выпуклых «глаз» по ободу — стоял у грузового терминала с открытыми люками. Юркие, шестиногие «ящерки» — «руки» витса-погрузчика деловито таскали в его недра какие-то красно-фиолетовые пакеты и пучки труб. Людей возле галеона, как и вообще на территории базы. Видана не увидела. Внутренним зрением определив положение операторов и членов экипажа, она обошла га­леон кругом и нырнула в люк, который витсы обходили. Коридор, начинавшийся от него, вел к жилому сектору галеона и в кокон-рубку, где «светились» аурой два че­ловека, по предположению Виданы — первый и второй пи­лоты.

Оба никак не ожидали появления в рубке погранични­ка, да еще женщины, и воззрились на нее из открытых коконов-кресел. Один, худой и сморщенный, не старик еще, но уже весьма почтенного возраста, застыл с откры­той банкой тоника; второй, молодой, смуглолицый и чер­новолосый, с глазами навыкате, перестал жевать бутер­брод, который он перед этим запивал горячим кофе.

— Ты что здесь делаешь? — удивился он, вздернув чер­ные брови; говорил пилот на таджикском языке.— Рахим, кто это?

— Женщина! — ответил пожилой, улыбнувшись, так что стал похож на печеное яблоко, и добавил: — Хоро­шенькая, да к тому же пограничник.

Видана не знала таджикского языка, но встроенный в уник инк перевел ей разговор пилотов.

— Добрый день, джентльмены,— приветствовала она их на интерлинге, прощупывая пси-сферы обоих; ей повезло, один из пилотов был тем самым драйвером, который уча­ствовал в транспортировке кластера монополей.— Я опер ЧП-вахты, и у меня к вам всего два вопроса.

— Как она сюда вошла? — снова обратился молодой к напарнику, отставляя стакан с кофе.

— Ногами, Юсуф,— обворожительно улыбнулась Вида­на, достала парализатор.— Вопрос первый: кто отдавал команду на перевоз кластера в Антарктиду?

Ее оружие не произвело на пилотов должного впечат­ления. То ли они не привыкли принимать всерьез женщин, а тем более красивых, то ли не поверили в реальность происходящего.

— Повторяю вопрос...— начала Видана.

— Да пошла ты!..— отмахнулся молодой Юсуф, протя­нул руку внутрь кокона, и в тот же миг девушка выстре­лила.

Игла вонзилась в левый разворот кокона с чувстви­тельным элементом обратной связи, и кокон — псевдожи­вой организм — буквально скрутило от боли. Черноволо­сого пилота выбросило из мягкого нутра, как косточку из сливы. Он влип в мускулисто-тугую стенку кабины и ок­руглил глаза.

— Итак? — осведомилась Видана, направляя игломет в лоб пожилому таджику. И тот, запинаясь, проговорил имя, хотя секундой раньше в голове у него высветилось другое, и Видана прочитала его. Можно было уходить.

— Спасибо, мальчики,— сказала она, отступая к две­ри.— От имени службы объявляю вам благодарность.

Но уйти ей не дали. У люка девушку ждали охранни­ки-витсы, вызванные, очевидно, пилотами. А может, сра­ботала опознавательная система базы, выявившая проник­новение чужого.

Витсы не были ни андроидами, ни, к счастью, боевыми операционными системами, хотя Видана все равно пожа­лела, что не взяла с собой оружие посерьезней. Усыпля­ющие иглы, конечно, не могли остановить роботов, только задержали на некоторое время, пока девушка отступала и решала задачу, как уйти живой и по возможности невре­димой. Затем эта задача еще более усложнилась, потому что к витсам присоединились охранники-люди, один из которых был паранормом. Пришлось атаковать их в пол­ную силу, не обращая внимания на залпы парализаторов (где они столько гипноиндукторов захватили?) и попытки поймать ее с помощью сетей-ловушек.

Видимо, у охранников был приказ взять гостью живьем, потому что расстрелять ее они могли давно. Бой продол­жался у трапа, затем в коридорах галеона, который Видана избрала средством спасения. Она решила заставить пило­тов взлететь.

Вскоре витсы отстали, люди тоже перестали рваться к девушке, владеющей рукопашным боем, остался лишь па­ранорм — громадный, бугристый, какой-то перекошенный, достаточно хорошо перехватывающий удары и постепенно оттеснивший ее ко входу в рубку. Видане никак не уда­валось поразить его в нервный узел (из металла он, что ли?) и даже просто отбросить. Все ее удары буквально глохли в теле гиганта, не вызывая у него никаких по­следствий, и Видане впервые в жизни стало страшно. Обес­силенная, она обезвредила молодого пилота, попытавше­гося напасть на нее сзади, из рубки, и остановилась, опу­стив руки.