Алексей Бобл - Падение небес
— А что тогда?
Белорус на всякий случай натянул рубаху, которая лежала на заднем сиденье, сунул обрез за пояс и пошел к Илаю, захватив бинт и склянку с лечебным воском.
Чиж молчал.
— Ну? — Разин дернул его за локоть.
— Плохое место, — сказал Чиж и сглотнул. — Не туда приплыли.
— Как не туда? — Менявший повязку Белорус, поднял голову. — Ты ж местный…
— Скорей мотай! — прогудел Илай.
Понтоны гулко стукнулись о край площадки, заскрежетали по бетону. На покрытой грязью поверхности были разбросаны какие-то светлые предметы — продолговатые, округлые и гладкие. Некоторые даже блестели на солнце.
И тут до Альбиноса дошло: на площадке лежат кости. В двух шагах от края скалился человеческий череп, в стороне из грязи выступали ребра и то, что осталось от позвоночника. По спине побежал неприятный холодок.
— Отплываем! — скомандовал Разин.
Но было поздно. Из марева впереди долетело грозное рычание, показался высокий силуэт, за ним другой, третий…
Чиж попятился, натолкнулся на капот сендера и юркнул за широкую спину Разина. Тот бросил шест, вскинул автомат. Туран выругался, Альбинос завертел головой, когда вокруг парома раздались тихие всплески.
Платформу окружали лодки. Плоскодонки, широкие просмоленные корытины с бортиками в локоть высотой, быстро приближались. В каждой по три-четыре мутанта. Сверкая желтыми глазами, они скалились и рычали на непрошеных гостей. Какого цвета у них кожа, было не разобрать, тела покрывала грязь. Сидящие впереди грозили длинными баграми с зазубренными наконечниками, некоторые натягивали луки.
Путь к отступлению был отрезан.
— Слышь, Музыкант, — прошептал Белорус, — может, сбацаешь им чего, вдруг жрать нас передумают…
Болотные мутанты не спешили нападать. Смотрели на гостей, щеря клыки. У большинства между когтистыми пальцами виднелись перепонки. Лодки подошли к парому почти вплотную, развернулись бортами. Твари, сидевшие впереди, с рыком занесли над головами багры, но метать их пока не стали. На площадку все прибывали, выходя из марева, новые мутанты. Широкоплечие, обмазанные грязью, под которой перекатывались упругие мускулы.
Вперед выступил самый крупный — должно быть, вожак. Развел руки в стороны, слегка присел…
— Давайте-ка что-нибудь сделаем, а? — предложил Белорус. — Пока этот кабан в ладоши не хлопнул и…
Он не договорил, взялся за обрез, поднимаясь на ноги.
И тут над округой разлетелся глухой рык Илая. Старик оттолкнул Белоруса, прыгнул навстречу вожаку и вскинул копье, украшенное пестрыми лентами. Сорвал с головы повязку, скрывавшую подкожные наросты на загорелой лысине, и загудел. Низко, как охотничий горн. Потом с размаху ударил копьем себе под ноги, проломив человеческий череп, тот самый, что приметил Альбинос, когда подплыли к площадке. Вожак отпрянул — он явно растерялся.
Остальные мутанты перестали рычать. Люди и твари стояли, затаив дыхание, все смотрели на Илая.
Нагнувшись вперед, старик заревел. Вожак снова отступил, фыркнул, брызнув слюной. Потом склонил голову набок и опустился гладким задом на площадку, поджал ноги. Илай выпрямился, оперся на копье, потирая грудь, затем уселся перед мутантом.
Оба загырчали на незнакомом наречии.
— Они разговаривают! — изумился Белорус, шагнув к сендеру. — Или мне только кажется?
Альбинос привстал, вслушиваясь. Разин обернулся, вопросительно глянул на него и кивнул.
— Не понимаю, — Альб развел руками и опустился на сиденье. — Не знаю этого наречия, хотя с мутантами много общался.
— А чего это… — начал было опять Белорус, но Туран дернул его за плечо, заставив умолкнуть.
Пока Илай общался с вожаком, Чиж забрался в сендер, забился с ногами на заднее сиденье. Наконец, старик поднялся и вернулся на паром.
— Уходим, — устало сказал Илай. — Они не будут гнаться.
— А эти? — Белорус показал на мутантов в лодках.
Вожак дважды хлопнул в ладоши, и плоскодонки стали отплывать. Мутанты на площадке попятились, на краю остался лишь вожак и двое крепких самцов с шипастыми дубинками в руках.
— А чего тут вообще такое? — спросил Белорус. — А, папаша? Ты по-ихнему балакать умеешь? Знаешь этого… грязного?
— Рану забинтуй! — громыхнул Илай и кряхтя опустился у ограждения. — Кровит рана.
Похоже, разговор с вождем его сильно вымотал. Старик, стараясь не делать резких движений, медленно вытянул ноги.
Разин подобрал шест, обошел сендер и вытащил за шиворот Чижа.
— Держи, — он протянул шест мальчишке, — теперь будешь говорить, куда плывем и что вокруг. Понял?
— Угу. — Чиж шмыгнул носом.
— Музыкант, помоги оттолкнуться.
Разин вернулся к краю площадки и уперся в него шестом. Втроем оттолкнув платформу, они принялись работать длинными жердями, стараясь скорее уйти подальше в марево. Вскоре к ним присоединился Белорус, который закончил с перевязкой.
Когда площадка и мутанты на лодках пропали из виду, Илай заговорил:
— Болотные здесь живут давно. Рыбарей не любят, злыми называют. Рыбари живность бьют с плотов, потом продают. Племени жрать нечего.
— Конкуренция, — вставил Белорус.
Илай наклонил голову, взглянул на него поверх очков и продолжил:
— Недавно на болото пришли добрые люди…
Белорус снова обернулся, но промолчал, осознав, что давно от старика таких долгих речей не слышал.
— Добрые, — повторил Илай, — стали кормить болотных, мясо сюда возят, на площадку. Болотные не знали, кто мы, потому сразу не напали. Так-то они мирные, давно на болоте живут.
— А кто поселок рыбарей вырезал? — спросил Альбинос и покосился на Разина. Тот смотрел на Чижа, который перестал работать шестом, втянул голову в плечи, закусив губу.
— Злых не любят, — сказал Илай. — Злых они убивают.
— Чтоб рыбари к острову не совались, — подхватил Белорус. — Точно, ах ты…
Он бросил шест на палубу, выдернул из-за пояса обрез.
— Щенок, да я…
Разин сгреб Чижа за шиворот, задвинул себе за спину и преградил дорогу Белорусу.
— Отдай мне его, — Тим тряс перед собой обрезом, задыхаясь от злости. — Он же… Он хотел нас болотным скормить. Ты…
— Отвали, — Разин толкнул Тима в грудь. — На место встань и греби.
— Белорус прав, — сказал Туран. — Но сначала я хочу выслушать Чижа.
Разин шагнул в сторону.
— Зачем ты так поступил, парень?
Все смотрели на всхлипывающего подростка. Грязной рукой он утирал нос, плечи его вздрагивали, по щекам катились слезы.
— Мы ж просили вас по-доброму: не лезьте вы в болотину… Сколь разов вам говорено было, а вы упёрлися. — Чиж хлюпнул носом. — Было ж вам говорено, не лезьте!
Чиж замолчал, глядя себе под ноги.
— А ну, рассказывай, — велел Разин.
— Ага, говори все как есть! — поддакнул Белорус.
— А чего говорить, — подросток звучно утер нос, развозя грязным рукавом слезы по щекам, — монаху нас был, страшный такой монашище, сам здоровый, а ружжо вот такенное, а борода — вот этакенная. И глаза злющие. Грозился: не плавайте к острову, не пущайте пришлых, не то конец вам. А ежели сунется кто, ежели спрошать зачнет, дорогу к острову выпытывать, тех к энтому месту спровадьте. Сильно грозился монашище.
— Одного монаха испугались? — проворчал Белорус. — Храбрый вы народ, затопчи меня кабан.
— Кабы один… — протянул Чиж. — На двух самоходах прикатили, это токо к нашей домине один пришел, остальные издаля целились. Сказано ж вам было, не лезьте вы в болотину. Соседи, вон, не послушались монахов, полезли… Нет боле соседей. И вас мы добром просили: не лезьте… А вы полезли. А с нас после спрос будет, так? А ну как вы до острова допретеся? А монах решит, мы дорогу казали…
— Добрый у тебя батя, сына на смерть отправил, — бросил Туран. — Или ты рассчитывал с болотными договориться как-то? Чтоб не трогали?
— Может, и столковался бы с болотными, кто их разберет? Прежде они не злые были. А батя по уму сделал. Ему сгинуть нельзя, без него всем пропасть, он добытчик, а без меня семейство-то выживет…
— Так… — Разин взглянул на небо. Солнце клонилось к закату. — Далеко отсюда до острова? Мы, получается, из-за тебя крюк сделали… Знаешь ты вообще, как туда попасть?
— Остров ночью легко найти! — оживился Чиж. — Он огнями светится!
Белорус повернулся к Турану.
— А ведь и правда, помнишь, мы, когда из пещер вылезли, свет посреди болота видели? Так, значит, его и отсюда видно, с воды.
— Найдем, — решил Разин.
Он схватил Чижа за руку и потащил к левому краю платформы, где к поручням была привязана лодка. Распутал узел.
— Лезь.
Кинув болотному жителю веревку, Егор пошел на корму. Чиж постоял молча, потом поднял глаза и сказал невесело:
— На закат правьте. Как пройдете между развалинами, увидите остров. Серый такой, как дома древние. И без окон он совсем.
