Андрей Валерьев - Форпост - 4
А в-третьих… основной причиной выбора Ивана стали широко освещаемые в прессе стратегические планы дельца. Строительство второй очереди завода, естественно, в кредит и инвестирование громадных средств в НИОКР. А самой главной своей затеей на ближайшие три года Олег Шабельский считал строительство жилого микрорайона с торговым центром на окраине областного центра. Предварительные договорённости с губернатором у него были, договор о намереньях с городской администрацией он тоже подписал, и потому предприниматель смотрел в будущее с большим оптимизмом, решив поучаствовать в новом для себя деле — строительстве.
Маляренко, прочтя пространное интервью бизнесмена, полное восторженных восклицаний, только качал головой. Будущее этого человека представлялось ему вполне отчётливо. Лопнувший пузырь на рынке недвижимости. Громадные деньги, вложенные в никому не нужный кусок земли. Замороженные стройплощадки. Огромные долги. И ОТСУТСТВИЕ новых контрактов для завода. Как припоминал Иван, авиастроение кризис тоже здорово зацепил.
«От, дурень! Он же кредит на второй цех берёт под залог имущества!»
Ваня смотрел на фотографию высокого, уверенного в себе человека и ему было его очень, очень жаль. Инженер-металлург по образованию, а не экономист или, не приведи боже, юрист. Учёный, который сам, лично (во всяком случае, так утверждал интернет) изобрёл и запатентовал новый сплав и способ его обработки, прекрасный семьянин, заботливый отец трёх милых ребятишек, уверенно шёл к краю бездонной пропасти.
Справедливости ради надо сказать, что Иван, проанализировав действия этого самородка от бизнеса, пришёл к выводу, что если бы не форс-мажор в виде кризиса, то Шабельский легко добился бы поставленных перед собой целей. И здорово при этом обогатился.
Две тысячи километров до уральского городка Ваня проделал за три недели, сменив четыре попутных автомобиля, две электрички и один товарняк. Здорово выручила рабочая роба от Расула, которую Иван прихватил, уходя из кафе и которую он надел на время своего путешествия поверх своей одежды.
Апрельский Урал встретил Ивана пургой, сугробами и пустым, совсем пустым кошельком. По дороге Маляренко продал часы, снятые с цыгана и даже умудрился где-то под Оренбургом выпотрошить карманы у спящего на автовокзале пьяного мужчины. Этот криминальный эпизод едва не кончился плачевно — его чуть было не застукали с поличным. Милицейский патруль только лениво глянул на весьма прилично одетого человека и направился в тот угол зала, где лежал уже обчищенный Ваней мужик.
«А вот хрен вам, а не добычу!»
Маляренко сложил в кармане фигу и показал её стражам правопорядка.
И всё равно — к финишу, в глухой уральский городок, Ваня прибыл, не имея за душой ни копейки.
Разумеется Иван прекрасно отдавал себе отчёт в том, что всё, что он читал о своём будущем благодетеле, не так ванильно и радужно. Маляренко понимал, что человек, к которому он едет, умён, безжалостен и решителен. Другие здесь не выживали. Он не обманывался тем, что Шабельский учёный, а следовательно, типа, интеллигент. Этот «интеллигент «, как выяснил из его биографии Иван, сначала отслужил два года на границе. Да не какой-нибудь, а на таджикской. В самый разгар местной смуты и успел вдоволь навоеваться с рвущимися через Пяндж афганскими моджахедами. А потом этот «интеллигент» вместе со своими дружками-сослуживцами вернулся в свой родной городок, где не только смог выжить в череде заказных убийств и криминальных войн, но и каким-то непонятным образом сумел приватизировать самый маленький и старый заводик среди четырёх, имевшихся в городе.
Итог. Завод Шабельского процветал, а три остальных градообразующих предприятия давно прекратили своё существование. Что, впрочем, позволило дельцу набрать себе самых лучших и квалифицированных рабочих.
А история с изобретением, с патентом и прочими исследованиями была настолько мутной, что Маляренко просто отложил её в сторону.
«Мне это не интересно»
Иван попрощался с водителем, который его подбросил до центра города, вылез из грузовика и направился прямиком к большому универмагу под названием «Весна «.
«Весна» мать её!»
Мокрый снег облепил Ваню с ног до головы. Пришлось перейти на бег.
Ожидания Маляренко не обманули. Попутешествовав по России образца две тысячи седьмого года, он уже давно понял — в каждом райцентре этой необъятной страны есть универмаг. Как правило, двухэтажный и построенный в шестидесятых года прошлого века. С соответствующей архитектурной стилистикой. За оным универмагом, тоже, как правило, имелся рынок, на котором, как правило, имелись разные бабки, торгующие чем попало. А потолкавшись среди оных бабок, всегда можно было найти такую, кто недорого сдаёт комнату у себя в домике.
Маляренко сидел на своей скрипучей кровати и смотрел в маленькое окно. За стеклом было серо, холодно и промозгло. Холодный ветер качал голые чёрные ветки деревьев и гнал рябь по громадным лужам покрывавших весь проулок, на котором он сейчас жил.
Баба Неля или, как правильно, Нелли Михайловна, раньше преподавала в заводском ПТУ, а затем, выйдя на пенсию и схоронив мужа, занялась вместе с подругами собственным бизнесом. Она пекла и продавала на базаре пирожки. Вполне приличные по качеству, надо сказать. А уж на вкус…
Ваня при первом знакомстве слопал пять штук и кое-как удержался оттого, чтобы не попросить ещё. Намётанный глаз бывшей учительницы сразу определил, что перед ней не бомж, не урка, не алкаш, а вполне себе нормальный человек, испытывающий временные трудности.
Как хорошо, что в России живут миллионы таких сердобольных бабушек!
Слово за слово — они и разговорились. В итоге Ваню приютили в малюсенькой, чистой до умопомрачения комнатке.
— Вы Иван, не думайте. Сын меня не оставил. Просто он в заводском микрорайоне живёт. Отсюда не близко. Да и внуки частенько прибегают. Зовут меня к ним переехать. В квартиру. А я, старая, думаю, чего уж там. Здесь, дома, доживать буду.
Маляренко топил печь, таскал воду и вытаскивал со двора огромные куски полульда, полуснега. В общем — шуршал по хозяйству, попутно выясняя у домохозяйки подробности о заводе и его владельце.
— Олега то я помню. Ещё школьником, — старушка суетилась на кухне и говорила без умолку, — хоть и не у меня он учился. ПТУ наше ему не по чину было. Отец его главным инженером на «Промприборе» был, да и уменький был мальчишка. В Университет поступил в шестнадцать лет. Выпускные экзамены экстерном сдавал.
Картина вырисовывалась совсем уж нехорошая, что ещё больше укрепляло желание Ивана помочь владельцу завода, заодно срубив себе лично энную сумму денег.
— На завод хочу устроиться. Затем и приехал, Нелли Михайловна. Завтра в отдел кадров пойду.
— Сходите, Иван. Только без документов вас там не примут. Это совершенно точно.
Нелли Михайловна замерла, а потом всплеснула руками.
— Ой, да чего ж это я? У меня же в секретариате ученица сидит!
Как хорошо, что в России живут миллионы таких сердобольных бабушек!
Надя своей жизнью была недовольна. Впрочем, она всегда была недовольна. Как минимум, последние семь лет. Первая красавица школы всегда была объектом воздыхания парней района и причиной множества драк. А потом из армии вернулся Костян и сделал её своей королевой. Конечно, за материальные блага приходилось расплачиваться полностью контролируемой с его стороны жизнью, но это Надю устраивало. Она не слыла умницей и отметками в школе не блистала, зато имела отличные внешние данные и прекрасно умела оттенять своими длинными ногами и глуповатой улыбкой чёрную кожаную куртку и спортивный костюм своего конкретного пацана.
А потом его убили. Забили арматурой. Как последнюю собаку.
С трудом отогнав эти воспоминания и задавив некстати навернувшуюся слезу, Надя сосредоточилась на работе. Ей здорово повезло устроиться на это тёплое место в секретариате заводоуправления. Подсуетился очередной любовник, которому надоело выслушивать её капризы и он на прощание сделал ей такой подарок.
Перспектив у Нади не было никаких. Репутация у неё в родном городе была такая, что «приличные» мужчины от неё шарахались как от прокажённой и, в итоге, все отношения сводились к мимолётным романам с командированными на завод. Среди них попадались и интересные экземпляры, но вот жениться на ней никто не изъявлял никакого желания.
«Надо работать»
Длинные наращенные ногти звонко цокали по клавиатуре.
«Сейчас этот, как его…»
Секретарша посмотрела запись.
«Иван Маляренко»
Вообще организация работы всего холдинга в целом и заводоуправления в частности, была прекрасно налажена и очень чётко регламентирована. Заезжие московские и иностранные спецы установили в компании «Уральские сплавы» железный распорядок. Человеку с улицы светила, максимум, общественная приёмная да отдел кадров на заводе. Секретариат был вторым кругом, который фильтровал входящую информацию, а заодно и людей. Существовал ещё совсем небольшой личный секретариат самого Босса и его ближайшего окружения, но они там занимались в основном организацией распорядка дня начальства и с посторонними людьми дел не имели.
