Александр Голодный - Ставка больше, чем смерть. Металл Армагеддона

Посылаю мыслеобраз, в котором превращаюсь в громадного черного демона и перекусываю крошечный меч острейшими белоснежными клыками.

В ответ приходит картина, где меч заметно больше, демон в разы меньше, а верная половина клыков обломана. И морда у демона шибко обиженная. Все это сопровождается незамутненным весельем. Шутник!..

Умный человек поставил возле решеток легкое пластиковое кресло. С наслаждением плюхаюсь, отдуваюсь, укладывая меч на коленях. За мной с заметной настороженностью наблюдает охранник.

– Доброе утро, Станислав.

– Доброе, Александр Владимирович. Что-то случилось?

– Станислав, не поверите – кушать хочется. Аппетит разгулялся – просто нет сил терпеть. Есть возможность что-нибудь заказать?

Настороженность спадает, парень деликатно уточняет:

– А что вы хотите? Молочное, диетическое?

Отрицательно кручу головой:

– Нет. Сколько можно? Вот чего-нибудь покачественней, нашего, спецназовского, из сухпайка. Бульончика куриного с мяском, паштетика…

Мощно сглатываю, продолжаю:

– … гречи с тушеночкой. Будьте добры!

Офицер с сомнением оценивает мой вид:

– А вы уверены, что вам можно? Особенно паштет или гречку?

Взмаливаюсь:

– Станислав, ну, хоть бульончика!.. Я же не водку прошу.

В ответ рассудительное:

– Вы водку не пьете.

Потом все-таки парень делает заказ в гарнитуру рации. На лету уточняю:

– Баночки две, а лучше три. И хлебушка обязательно.

Кивнув, он дополняет, слушает ответ:

– Три минуты, Александр Владимирович.

– Спасибо. Можно здесь подождать?

– Конечно. Если хотите, здесь и покушаете. Александр Владимирович, а почему вы сами пришли, никого не попросили?

Мгновенно понимаю, что скрытые камеры уже продемонстрировали наблюдателям спокойно спящих Ларису и ученого. По условному запросу охранника, между прочим. И информация успела поступить ему на наушник рации.

Меч комментирует: «Справный воин». А то! У нас тут все такие.

– Решил не будить. Они сутки не спали, надо мной бились. И потом лечение проводили оперативно, очень гибко. Головой думать – тоже труд тяжелый. Пусть отдохнут.

Раздался тихий гул, затем сдвоенный писк.

– Вот и ваш заказ.

На извлеченной из отсека микролифта тарелке кружка почти прозрачного бульона и тонкий ломтик ржаного хлеба. Наверное, мое исхудавшее лицо выразило слишком много чувств.

– Александр Владимирович, дежурные медики решили…

Поднимаю лицо к висящей под потолком видеокамере:

– Уважаемые дежурные медики. Конечно, очень признателен за заботу, но это мне на один укус.

Как само собой разумеющееся, понимаю, к кому обращаюсь:

– Товарищи полковники, вам знаком термин «ураганная регенерация»? И вы абсолютно адекватно осознаете, с кем имеете дело?

Через сложную систему отсекающих заслонок тарелка доехала ко мне. Старательно сдерживаясь, небольшими глотками отпиваю обалденную, самую малость горячую вкуснятину, закусываю свежим, ароматным хлебушком. Если не дадут еще, возьму подлюк под дистанционный контроль и заставлю. В рамках научного эксперимента. Кстати, что?..

– И не надо перекладывать ответственность. Разбудите Ларису Сергеевну или Сергея Дмитриевича – огорчусь. Вам лучше не знать, какой я в гневе.

Показываю опустевшую кружку:

– Короче, имейте совесть, товарищи офицеры. В этом калорий было – назад в палату дойти не хватит.

Прислушавшийся к сообщению из наушника, Станислав кивает:

– Сейчас, Александр Владимирович.

О, вот оно, вожделенное! Пусть одна, но та самая банка с химическим разогревом. И хлеб. Охранник предупредительно запускает нагреватель, отправляет тарелку.

С аппетитом приканчиваю бульон с кусочками мяса. Вот это дело! Но если они думают, что я насытился, то серьезно заблуждаются.

В общем, в палату уже вполне устойчиво вернулся через часок, не забыв заскочить в туалет. С чувством глубокого удовлетворения заползаю в постель, под теплый бочок Ларисы.

Хорошо! Теперь можно и поспать.

– Саша! Ты что делал ночью?

И это вместо «доброго утра» и с таким видом, будто ей еще не доложили.

– Кушал, милая. И мне это очень помогло.

– Ты не мог меня разбудить?

– Не мог, Лара. Потому что ты имеешь право на нормальный отдых. Вторая причина – я очень быстро поправляюсь и уже могу двигаться сам. К слову, благодаря тебе и гениальным мозгам Сергея Дмитриевича. За что я вам обоим сердечно благодарен. То есть благодарен ему, а тебя (не сдержавшись, посылаю волну нежности) просто бесконечно люблю.

От возмущения не осталось и следа. Вот и замечательно.

Достаточно уверенно сажусь, беру меч:

– А сейчас хочу принять душ и буду очень признателен, если ты сумеешь убедить наш научный коллектив, что плотный завтрак пойдет мне только на пользу. И буду по-настоящему рад, если мы покушаем все вместе.

Внимательный и одобрительный взгляд:

– Хорошо. Что ты хочешь на завтрак?

– Большую чашку кофе с молоком и приличный кусок торта. Как тогда в столовой, помнишь?

– Саша, не слишком ли много?

Уверенно обнадеживаю:

– Я справлюсь, милая.

Встаю, жестом останавливаю пытающуюся помочь Ларису. Конечно, пошатывает, но в пределах допустимого.

Так, душ… А Финист? Обращаюсь к мечу. Гм-м, оригинально. Хотя что-то подобное следовало ожидать. Иначе его утопили бы в океане, а не засунули в заколдованный гроб.

Контрастные струи добавили бодрости и сил. Возвращаюсь назад. О, наш ученый уже на месте. Думаю, то, что он сейчас увидит, даст пищу для размышления незаурядным мозгам.

Да и Ларисе будет интересно.

– Дорогие научные работники, прошу обратить внимание.

Держу мокрый меч в ножнах перед собой на вытянутых руках. Мысленно обращаюсь: «Давай, друг».

На навершии вспыхивает световое кольцо, плавно смещается в сторону ножен, оставляя за собой расходящееся облачко пара. Громкое шипение испаряющейся воды подтверждает материальность происходящего процесса. Достаточно ловко перехватываю ножны одной рукой, потом другой. И совсем не горячие, к слову, обычной комнатной температуры.

– Как вам зрелище?

Изумленные лица – лучший ответ.

– Думаю, я заслужил плотный завтрак. Кстати, Финисту все-таки не помешает специальная смазка для холодного оружия. И чистящая ткань к ней.

Сергей Дмитриевич кивает, наклонившись к ноутбуку, заказывает требуемое.

Позавтракали мы практически впятером – Лариса включила режим телеконференции на ноуте.

Наверное, в подземелье я выглядел намного хуже – при виде моей физиономии лица парней заметно посветлели, настроение улучшилось. Разошедшийся Кемаль требовал тоже клубнику со сливками (командир насмешливо добавлял: «И груш с медом»), общества красивой женщины и умного собеседника и жаловался на передоз от телепередач на экране терминала. Сергей Дмитриевич рассказал два пришедшихся как нельзя кстати анекдота про зверей в зоопарке, в общем, атмосфера создалась совершенно домашняя и непринужденная. К слову, истекают последние сутки карантина, что тоже только радует.

После завтрака доставили заказ, который я сходил получить лично. Заодно недвусмысленным намеком на скорое возвращение к нормальному распорядку прибыл изящный нетбук Ларисы.

Сергей Дмитриевич в корректной, но несгибаемой форме вырвал мое согласие на участие в экспериментах по созданию «антидемонического» оружия и, усевшись за компьютер, с пулеметной скоростью строчил планы исследований, Ларочка пристроилась на кровати и погрузилась в поставленные руководством задачи, я же на двух табуретах приступил к священной для мужчины и его оружия процедуре.

Служба комплектации, как всегда, оказалась на высоте. Каждая принадлежность и пузырек снабжались короткой, но предельно понятной инструкцией.

Давненько Финист не испытывал такого удовольствия. Отполировав до зеркального состояния и смазав клинок, перехожу к рукояти. Щеточка, специальная жидкость, старание – первичная обработка закончена. Подстелив кусок материи, уложил меч на колени, взялся за ножны. Сложная конструкция, оказывается. Дерево, серебро, кожа – каждому материалу свой уход. Имеется даже особый ершик для внутренней чистки. По комнате распространился приятный аромат – жидкость для обработки сафьяна больше всего напомнила розовое масло, что запахом, что консистенцией.

Снова возвращаюсь к мечу, довожу состояние до идеала.

– Боже мой…

И Лара, и Сергей Дмитриевич уже стоят за спиной и не могут оторвать взгляд от гуляющих по клинку золотых и серебряных световых волн. Чувства Финист выражает красиво – отдаю должное.

Все, обслуживание закончено. Создав напоследок гармоничный узор, меч удовлетворенно гаснет, с тихим шорохом входит в ножны.

– Какое это чудо… У меня сердце пело, когда я видела это, а перед глазами словно вставали великие битвы.

Ученый непривычно смущен и, пожалуй, растроган: