Вадим Панов - Куколка последней надежды
— Я знаю, — не стал скрывать Мехраб. — Но эрлийцы действуют по правилам, они ограничены в выборе средств, а потому не могут предложить решение.
— А вы можете?
— Могу.
Профессор долго смотрел на шаса, затем кивнул:
— Говорите.
— Надеюсь, вас не смутит мелкое нарушение Кодекса?
— Если вы предложите реальный способ помочь Маше, меня не смутит ничего, — отрезал Кабаридзе. — О чем вы говорите?
Теперь выдержал паузу шас. Выдержал, внимательно глядя в глаза профессора, а затем твердо ответил:
— Куколка Последней Надежды.
На этот раз на лице Реваза Ираклиевича не дрогнул ни один мускул. Он спокойно отвел взгляд, задумчиво повертел в руках бокал с вином, пригубил, поставил его на стол, снова взял в руку и, не глядя на шаса, заметил:
— О Куколках никто не слышал уже двести лет.
— Значит, мне повезло.
— Откуда она у вас?
— Неважно. Скажем так: мне посчастливилось отыскать одну неактивированную Куколку на раскопках в Азии. Эти болваны, местные археологи, даже не предполагали, что у них в руках.
— И вы купили ее за бесценок, — криво улыбнулся профессор.
— Давайте не будем копаться в моих деловых контактах, — предложил старик. — Сейчас речь о другом.
— Согласен, — пробормотал Кабаридзе, — согласен. Речь о другом… Куколка в Москве?
— Ее везут.
— Когда она прибудет?
— Я дам вам знать.
— Все так таинственно.
— Мы говорим о запрещенном артефакте, — небрежно напомнил Мехраб.
— О страшном артефакте. — Пальцы Реваза Ираклиевича слегка подрагивали.
— Можно отказаться.
— Я же сказал, что, если вы предложите реальный выход из ситуации, меня ничего не смутит, — четко повторил профессор.
— Вы согласны, что это выход?
— Это единственный выход, — передернул плечами Кабаридзе. — Мы оба это знаем.
— Вот и хорошо.
Шас замолчал, удовлетворенно потягивая вино. Профессор, оставив в покое бокал, теребил салфетку.
— Каковы ваши условия?
— В первую очередь, полная конфиденциальность. Я предпринял все меры, чтобы появление Куколки осталось в тайне, и надеюсь, что, получив ее, вы не наделаете глупостей.
— Вы сможете помочь мне с активизацией артефакта?
— Нет. Этот этап вы проделаете самостоятельно.
Рука Кабаридзе предательски дрогнула:
— Я — Целитель.
— Значит, вы сможете разобраться, как работает артефакт.
— Я читал о том, как он работает, — холодно произнес профессор. — И знаю, почему Великие Дома запретили Куколки. Я не смогу провести этап активизации.
— А я не буду с этим связываться, — не менее холодно ответил Мехраб. — За контрабанду Великие Дома не станут наказывать строго, но, если я запущу Куколку, проблемы будут куда серьезнее.
— Вы же сказали, что предприняли все меры предосторожности?
— И это одна из них, — невозмутимо улыбнулся шас. — На самый крайний случай.
— Жестоко. — Реваз Ираклиевич закусил губу. — Очень жестоко, Мехраб.
— Вы должны решить, насколько вам дорога Маша.
— Очень жестоко. — Кабаридзе покачал головой. — Или вы проведете этап активизации, или наш разговор окончен.
— Даже так?
— Только так. — Реваз Ираклиевич отвернулся. — И никак иначе. Мне… мне очень дорога Маша, но… но я не буду активировать Куколку. Это окончательный ответ.
Мехраб побарабанил пальцами по столу, пригубил вино, и кивнул:
— Хорошо. Куколка будет активирована.
Кабаридзе вздрогнул и, по-прежнему не глядя на шаса, произнес:
— Тогда мы договорились.
— Дело за малым. — Старик достал из внутреннего кармана старомодный золотой «Паркер» и набросал на бумажной салфетке несколько цифр. — Мои услуги будут стоить вот столько.
— Теперь понятно, почему вы рискуете, — скривился профессор, скользнув взглядом по салфетке.
— Если вы согласны на мои условия, то завтра утром в сейфе адвокатского бюро «Кумар и Кумар» должна лежать ваша долговая расписка на эту сумму. Как вы будете платить и в течение какого срока, мы обсудим после того, как все закончится.
— А когда все закончится?
— Кортес и Артем доставят Куколку в город в ближайшие дни. — Мехраб неожиданно легко поднялся из-за стола. — Прощайте.
«Артем и Кортес, лучшие наемники Тайного Города. — Теперь, когда старик ушел, Кабаридзе мог не следить за мимикой, и на его лице отразилось глубокое смятение. — Откуда у них Куколка?»
* * *США, Нью-Йорк,
6 сентября, пятница, 10.53 (время местное)
За пределами Москвы существовало мало стационарных порталов: несмотря на удобство, межконтинентальные переходы были достаточно дорогостоящим видом транспорта, а потому обитатели Тайного Города предпочитали пользоваться самолетами и поездами. Постоянные ворота работали на Лондон и Токио, этого требовали деловые интересы Торговой Гильдии, а выходы в другие точки Земли наводились по заранее расставленным маякам. Тем более в Нью-Йорк, пользующийся, из-за обилия масанов Саббат, самой дурной репутацией среди всех человских городов.
Через маяки, расставленные в укромных уголках американского мегаполиса, операторы в Тайном Городе проверяли безопасность выбранной точки и только после этого создавали вихрь магического перехода. На этот раз наемники оказались в одной из туалетных кабинок Центрального вокзала Нью-Йорка.
— Надеюсь, сортир мужской, — буркнул Артем, упершись в широкую спину Кортеса.
— Говори по-английски, — попросил напарник, пытаясь справиться с замком кабинки.
— I hope it's a man's toilet! — провозгласил молодой наемник.
Кортес скривился.
— Ты же можешь говорить лучше.
— Не все такие талантливые, как ты.
Благодаря службе в имперской военной разведке, Кортес без запинки и без акцента говорил на трех языках, а в свободное время приложил максимум усилий, чтобы Артем научился сносно изъясняться хотя бы на диалекте Шекспира.
— Или ты будешь говорить нормально, или ты будешь молчать.
— Я не подведу, — проворчал наемник. — Обещаю.
На этот раз фраза была построена правильно, а произношение не выдавало славянские корни молодого человека. Скорее Артема можно было принять за немца. Собственно, в свое время Кортес к этому и стремился, отчаявшись поставить напарнику «чистый» выговор.
— Легенду помнишь?
— Да, сэр. — Артем открыл паспорт. — Моя родина Франкфурт. Вы бывали во Франкфурте?
— На Майне?
— На Одере. Мы не любим этих выскочек.
Нужные документы наемники купили в фирме «Шась Принт». Спокойная жизнь Тайного Города напрямую зависела от сохранения этой самой жизни в секрете, и изготовление качественных фальшивок было поставлено на широкую ногу. Бумаги и легенда наемников могли пройти любую проверку, в любой службе безопасности мира.
Выйдя из здания вокзала, Кортес достал карманный приемник, настроил его на местную волну, прислушался и удовлетворенно хмыкнул:
— Спасатели все еще работают на месте катастрофы. Если повезет, мы заберем Куколку прямо там.
На этот случай у наемников были с собой очень качественные документы сотрудников ФБР.
— А если не повезет?
— Тогда посмотрим. — Кортес огляделся. — Где-то здесь, насколько я помню, можно было взять напрокат машину.
— А есть на свете города, в которых ты не был? — поинтересовался Артем.
Наемник на секунду задумался, потом кивнул:
— Меня ни разу не заносило в Пекин.
— Почему?
— Считалось, что я не похож на китайца.
— Надо было лучше работать над методами маскировки.
Кортес вздохнул.
* * *На все формальности с машиной ушло не более пятнадцати минут. Наемники подписали нужные бумаги, расплатились местными кредитными карточками, приобретенными у тех же шасов, и, разместившись в неприметном «Форде», направились к месту катастрофы. Сидящий за рулем Кортес практически не пользовался картой города, прекрасно ориентируясь по памяти и счастливо избегая пробок. К большому удивлению его молодого напарника, слышавшего о гигантских нью-йоркских заторах, наемники добрались до злополучных пригородных кварталов сравнительно быстро. Часа за полтора.
— Пойдем, оглядимся? — предложил Артем, изучая созданные пожарными лужи. — Надо было сапоги резиновые купить.
— Пойдем, — согласился Кортес. — Но не сразу.
— Что не так?
Опытный наемник мрачно оглядывал место катастрофы.
— Полицейские и пожарные.
— А ты планировал увидеть клерков и проституток?
— Остроумно, — буркнул Кортес. — На самом деле я планировал увидеть их за работой.
Артем посерьезнел и внимательно посмотрел на разрушенный дом, из которого торчали обломки фюзеляжа «Боинга». И полицейские, и пожарные, и спасатели находились довольно далеко от разбившегося самолета, почти так же далеко, как зеваки. А внутри оцепления, в непосредственной близости от точки падения, стояли черные фургоны. Загадочные и властные.
