Алексей Рудаков - Записки пилота. Тетралогия (СИ)

— Там всё были. Особенно последние пару дней! Гы-гы-гы!

— Отставить! Сборище креветок!

Шум моментально затих — все, включая нубов, уже знали, что если он начинает упоминать морских гадов, то дело серьёзное, такое обращение было верным признаком его перехода в состояние великого гнева, и держаться от него в таком состоянии следовало по дальше. В идеале — вне корабля или даже местной Системы.

— Значит так. Операция на поверхности — была. Глупо её отрицать. Но! На южном островном архипелаге. Мы там охраняли гуманитарный конвой.

— Гумно…гамнотарный? — снова кто-то из ветеранов нарушил течение речи командира.

— 1-2-4! Заткнись! — рявкнул в ответ отец командир и строй моментально застыл как отлитый из гранита.

— Достали, дебилы! Для тупых — вы были на острове. Раздавали кашку местным. Доступно? Нет?! Пофиг. Просто вбейте в свои тупые подпорки для касок — Вы. Были. На. Острове! Жрачку местным раздавали! Дебилы!

— Прошу меня простить, господин лейтенант, — подал голос всё тот же 1-2-4.

— Дебилы кто? Местные?

— И они тоже! И ты! Всё! Ты меня достал! Отделения один, два и тяжи! Бегом проверять и готовить снарягу! Проверять буду лично….

Первые два отделения, включая стоявшие в хвосте шеренги тройки тяжёлого оружия буквально испарились, натурально телепортировавшись из ангара. За ними дёрнулись было и несколько нубов, но окрик лейтенанта заставил их вернуться в строй. И тональность этого окрика была, скажем так, настораживающая.

— Ну, что, дорогие мои крабики… — начал он обманчиво задушевным тоном.

— Что же вы позорите мои седины?! Я вас, свиней разжиревших спрашиваю? В бордель, с талонами в ваших кривых зубках, наверное неслись, не путаясь и не цепляясь ремнями, а? Ползуны желтопузые! Я вас, ошибки вы медицинские, спрашиваю? Какого…

Договорить он не успел — некий властный голос его перебил.

— Господин лейтенант!

Всю его тираду мы стояли опустив глаза в пол и старательно пересчитывая заклёпки, на ближайшем к носкам ботинок, листе напольного покрытия и не видели кто подошёл. Скосив глаза я обнаружил целого подполковника — первого заместителя Примарха. Он стоял перед нашим, вытянувшимся в струнку, лейтенантом, заложив руки за спину.

— Я ни разу не смею сомневаться в ваших методах воспитания личного состава, мой дорогой лейтенант, Но! — подпол сделал паузу и многозначительно покачал пальцем перед лейтенантским носом.

— Но! Мы всё же — Легион! И чёрт меня побери — не самый худший среди прочих наёмных отрядов. Мы второй год находимся в Топ-Три рейтинга наёмных отрядов, дорогой мой лейтенант. Мы — элита! Вы понимаете значение слова Элита?

Лейтенант часто закивал, давая понять, что ему знакомо значение этого слова.

— Я рад. — соизволил заметить подпол.

— Так вот, мы — элита! Элитарная наёмная часть. И, душевно прошу вас, мой друг, — он доверительно положил руку на плечо нашего ротного:

— Не забывайте про это сами и пусть ваши бойцы это осознают и прочувствуют. Мы — лучшие!

С этими словами он окинул нас взглядом — мы тут же выпятили грудь как только смогли, и величественно удалился. Некоторое время наш лейтенант смотрел ему вслед, а затем, сняв кепи вытер вспотевший лоб и повернулся к нам.

— Ну, что? Элита…. Наш доблестный подполковник безусловно прав. Мы — элита, а вы, — он обвёл нас недобрым взглядом и выпалил:

— Свиньи вы элитарные! Элитные креветки с кривыми элитными клешнями! И сейчас мы будем из вас, элитных коньком, млять, морских, делать лучших на этом корабле! Отделение! Слушай команду!

Мы привычно застыли в стойке смирно.

— В расположение! За бронёй! Бегом! Надеть броню на свои элитные задницы и на полосу! Время пошло! Марш!

Спустя десять минут мы, полностью облачённые в броню были в трюме. Там находился отсек, переоборудованный из топливного бака в полосу препятствий, благо длина бывшего топливного бака позволяла.

Сама полоса была смесью различных полос — сначала бойцу предстояло вскарабкаться по скоб трапу на трёхметровую полосу и пробежать пять метров по узкой, не шире ступни, балке.

С неё — спуститься вниз по канату и поднять, за перекинутый через блок трос, груз — старую покрышку.

Закрепить верёвку и проскочить в узкую горловину люка. Люк был настоящий — техники приварили к полу кусок старой корабельной переборки с люком.

Задраить люк и пробежать по пятиметровой доске, подвешенной на четырёх тросах — прямо как качели.

Спрыгнув с качелей подхватить ящик, имитирующий цинк с патронами и пробежать с ним между расставленных на расстоянии в пару метров друг от друга столбиков — натуральный слалом. Сбросить ящик и просто пробежать двадцать метров до толстой колонны, выкрашенной я ярко жёлтый цвет и обозначавшей половину маршрута.

Обогнуть её и пробежать назад — к тому самому ящику.

Подхватить его и протащить сквозь коробчатый коридор с постоянно меняющейся высотой потолка — забегали в него почти в полный рост, а для выхода приходилось сгибаться чуть ли не вдвое.

Сбросить ящик.

Пробежать ещё около двадцати метров, перепрыгивая невысокие заборчики и добежав до проклятой покрышки — отвязать её и опустить на землю.

После этого вам оставалось всего-то перевалиться через очередной, полутораметровый заборчик, осилить ещё десяток метров — и полоса считалось пройденной.

Вроде как не сложно, да?

Выглядело всё действительно просто — балка была оборудована поручнем, а качели имели магнитный тормоз, останавливающий раскачивание, едва боец покидал её поверхность.

Но в броне, на скорость — задача сразу становилась сложной.

— Итак, крыски вы мои, заморские и элитные. — начал лейтенант, когда мы выстроились вдоль линии, отмечающей начало и конец полосы.

— Сейчас мы будем проводить с вами, уважаемые нубы, работу. — он заложил руки за спину и прошёлся вдоль строя, изображая подполковника.

— И цель нашей работы — сделать вас, эххх…. - он окинул строй взглядом:

— Лучшими. Вот полоса. Вот вы, сборище дикобразов. Пардон, — он поднял палец и покачал им, точь-в-точь как большой босс.

— Сборище Элитных дикобразов. Вы пройдёте эту полосу. С утяжелением. Ну скажем… — он посмотрел на потолок и задумчиво пожевал губами.

— Скажем с утяжелением в два же.

Строй печально, протестующее, выдохнул.

— Не нравится? А если завтра на такую планету высадка? Хорошо. Не два. Один точка пять. И только — из уважения к вашей, хм, причастности к элитному подразделению. Проваливает норматив один — повторяем. И так — до полного удовлетворения. Моего. От вашего вида.