Великая река - Токацин
Чей-то взгляд скользнул по лицу Речника. Орина смотрела из-под капюшона, пристально и жёстко.
В Подвале Ракушек не было никого. Отчего-то там всегда было тихо и малолюдно – даже в дни, когда все Речники прилетали за жалованием. Мирни Форра, казначей Астанена, сидел за столом и задумчиво перебирал семена-куны, откладывая истёршиеся в сторону.
- Отсчитай мне пятьдесят кун, Мирни, и запиши на Халана, - попросил Речник.
Форра кивнул, не проявляя любопытства, и неторопливо отсчитал ровно пятьдесят бурых и чёрных семян с тонкими белыми полосками.
- Отправляешься? - равнодушно спросил он.
- Ага, - кивнул Фрисс и более не сказал ничего – Мирни терпеть не мог, когда Речники рассказывали о заданиях, а тем более – о приключениях. А назревало, как чуял Фриссгейн, именно приключение…
- А, ты уже готов? Возьми, это ирхек, - Халан успел переодеться и взять у Морнкхо еду. С оружием он и не расставался.
- Идём!
- К Нильгеку? – Фрисс замедлил шаг.
- Не съест, - отмахнулся Халан.
- Здесь недалеко, - Речник покосился на причал. – На хиндиксе долетим.
- До Хьяктамлона – может быть, но куда придётся лететь потом… - неопределённо пожал плечами Халан и пошёл быстрее. Правителю не терпелось выбраться из Замка, Фрисс едва поспевал за ним.
Нильгек без единого звука вывел им пару драконов – и крылатые существа хоть и переглядывались, но тоже молчали, притворяясь рыбами. Броню с них сняли, Халан оставил только лёгкую упряжь, грузовые ремни и оплётки для бочек с хаштом.
- Буду через неделю или две. Если что, ищи драконов на Хьяктамлоне, - сказал он магу и тронул поводья, направляя дракона в небо. Фриссгейн взлетел на мгновение позже.
Глава 11. Хьяктамлон
Речник догнал правителя очень нескоро – когда тот обернулся на крик и придержал дракона. Теперь они летели бок о бок, чуточку помедленнее. Халан хмурился и выглядел совершенно потерянным.
- Что-то не так, Фриссгейн, - тяжело вздохнул он. – Всю дорогу что-то не так! Всё высыпается из рук, расползается, как гнилая тряпка. Боги видят, как я не хочу звать келнениси, но без них, очевидно, ничего путного не выйдет…
- А что Астанен? Он их уже звал? – спросил Речник. – Они же ему не могли отказать…
Халан постучал пальцем по длинному свёртку у драконьего седла. Из свёртка виднелась рукоять боевой палицы.
- Тхаккуры всех племён уже спросили, когда мы их призовём на войну. Они не отказали нам, Фрисс. Они всегда рады убить лишнего Инальтека, - правитель криво ухмыльнулся. – Приятнее для них ничего нет. Они явятся, Фриссгейн. Но боги видят, как я этого не хотел.
Речник опустил взгляд к земле.
Хьяктамлон показался из-за горизонта, бросил тень на стену Опалённого Леса, - высоченная одинокая гора с широким подножьем, сужающаяся к вершине, чтобы затем снова расшириться, разойтись огромной каменной чашей. Тёмно-серые тучи клубились над ней, свисая с краёв чаши, и серебристые молнии сверкали в них.
- Халан, ты знаешь Искрейю? - спросил Фрисс. – Я сто лет не был на Хьяктамлоне, даже имени такого не помню.
- Не знаю. Договоримся, - Халан пожал плечами. – Они нам не враги.
Что-то огромное, сверкающее багровыми гранями, свивалось за деревянной, утыканной кольями, крепостной стеной. Крепость келнениси опоясала гору – только небольшое каменное устье осталось для стекающего с вершины ручья – и тяжёлые ворота наглухо сомкнулись. Что-то желтовато-белое виднелось на кольях, Фрисс пригляделся и стиснул зубы – стена была обвешана черепами.
- Кости Инальтеков, - голос Халана легко перекрыл свист ветра. – Племя Хьяктамлона ждёт не дождётся войны. Река моя Праматерь, лишь бы не напрасно…
Черепов было много, целые гирлянды были привязаны к каждому колу и каждому выступу зубчатых стен. И они же белели на двускатных крышах домов, сложенных из коры. Дома теснились друг к другу за крепостной стеной, длинные, крепкие, чёрные от вечных дождей, а за ними, на склонах горы, зеленели раскидистые колючие кусты. Иглы на их ветвях были несоразмерно длинны – будто это были не кусты, а так и не поднявшиеся во всю высь Сосны. Что-то уже рокотало по ту сторону стены, и в такт рокоту громыхал клубок грозовых туч над чашей Дождевой Горы.
«Вот и Рубиновый Дракон…» - Фрисс завороженно смотрел на огромное существо, осторожно распластавшееся среди Сосен и домов. Страж Млона был здесь, чего-то ждал, и его раскалённый глаз следил за небом. Белые Драконы замедлили полёт, широко раскинули крылья и захлопали ими, не решаясь лететь дальше.
- Да, Хьякта уже готовы, - пробормотал Халан, протягивая руку к запертым воротам. – Тем лучше. Хаэ-э-эй!!!
Белые Драконы взревели, да так, что дрогнули тучи над Млоном, и ливень забарабанил по тёмным крышам и чешуе Рубинового гиганта. Огромный дракон не шелохнулся, только бросил на чужаков презрительный взгляд. Внизу, под горой, засуетились – замелькали пёстрые доспехи и плащи, гулко загудел огромный гонг на склоне, у башни ведьмы, из долины отозвались барабаны. Драконы рванулись вперёд, и воздух вокруг них расплескался белыми вихрями и россыпью трескучих искр. Волосы Речника из-под шлема встали дыбом.
Гонг не замолкал. Один из келнениси – жрец в длинной мантии, увешанный яркими лентами – неустанно колотил в него. Фриссу казалось, что пластина звенит уже внутри его черепа.
- Вайнег! - Халан зажал уши. – Он разбудит всех мертвецов от Синдалии до Луйта! Как сам-то не оглохнет?!
- Предупреждение о войне? – Фрисс не надеялся перекричать гонг, но Халан его услышал.
- Сигнал сбора! – усмехнулся правитель. – Нас видят, Фрисс. Садимся!
Сосны качнулись от поднятого крыльями ветра. Келнениси в чёрной броне принял поводья. Его лицо наполовину было скрыто под шлемом – клыкастой головой демона.
- Ваак! – кивнул ему правитель.
- Ваак! – глухо отозвался келнениси. – Халан?
- Я привёз войну, - Халан отцепил от седла свёрток и шагнул вперёд. – Где ваш тхаккур?
- Здесь, - ответили ему. Фрисс в оцепенении следил, как расступается вооружённая толпа, отделившая сад от посёлка. Яркие линии раскраски змеились на лицах, молния извивалась на знамени в руках одной из воительниц в змеином шлеме – их Инальтеки называли гадюками. Тут были
