Возвышение. Земли Ордена - Михаил Павлович Игнатов

— Так мы и не будем налегать! — заревел «дядюшка» Хотар. — Так, по чаше вина, чтобы разговор плавней лился.

— По чаше, да с таким поводом, молодой наследник, — выступил против меня и моих слов Седой, — нельзя не выпить, а то само Небо разгневается.

— Во-о-от! — довольно протянул «дядюшка» Хотар. — Сразу видно хорошего, понимающего человека.

Через миг он ткнул мне в руку чашу, полную едва ли не через края. Вздохнув про себя, я принял её, поднял чуть выше и заявил:

— За нашу удачную встречу, дядюшки!

— За то, что ты так вырос и так удачно подженился! — рявкнули они дружно в ответ, словно сговорились мыслеречью, хотя, конечно, всего лишь слабые Мастера подобного не могли сделать.

Что сказать… Чаша вина — малая плата за всё то, что узнал, да и цвета я углядел верно, кому, как не соседям Дизир знать свежие новости про Орден Небесного Меча?

Орден всё ещё был цел. Значит, турнир, моё выступление на нём, мои просьбы к Стражу и магистру, всё остальное — было не зря.

Больше того, по словам «дядюшек», со времён Дикого Времени и турнира Орден больше не терял по-крупному земли, хотя поединков за земли на границах и даже битв Армий Пределов стало за последний год едва ли не втрое больше, чем раньше.

Это из хорошего. Из плохого — даже ищи я неделю, то не нашёл бы в городе ни одного торговца из Ордена. То, что творилось здесь в прошлый раз, сейчас бы показалось мне детской шалостью: теперь торговцев Ордена можно встретить буквально в пяти городах Пояса, и это будут большие караваны, в которых стражи больше, чем самого товара.

Ещё из плохого, что всё это явно творилось с молчаливого если не одобрения, то согласия клана Гарой. Они прикрывали глаза на многое и явно выступали на стороне кого угодно, кроме Ордена. Если уж об этом так уверенно говорили мелкие торговцы-дядюшки, то… Наверняка всё было ещё хуже.

Вот уж Лир Гарой, дарсов ублюдок. А ведь мне казалось в тот день на турнире, что он на стороне Ордена. Или же он не сумел вырваться из-под гнёта своих старейшин? Значит, им не повезло.

Я внимательно оглядел обоих «дядюшек» и их спутников, проверяя, достаточно ли в них плескается вина. Всем хорош мой Указ для болтливости, только один у него недостаток — если снять его на трезвую голову, то слишком уж много вопросов появляется в этой самой голове.

Подумав, я стёр часть символов в Указе, внёс время, добавил рядом ещё один ограниченный по времени Указ, в котором расположил совсем немного символов, главным из которых были вино и пьянка. Теперь можно не беспокоиться, что послезавтра утром «дядюшки» хоть что-то заподозрят. Им бы хоть что-то вспомнить из этого дня.

Напоследок всё же поклонился:

— Дядюшки, очень рад был этой встрече.

В дверях Седой поймал за плечо слугу, сунул ему в руку горсть мелких духовных камней:

— Пригляди, чтобы вон те торговцы тихо и мирно пили, а не ринулись искать приключений на задницу. Если что, выставь им выпивки за счёт заведения. Хорошей, — с нажимом добавил Седой. — Утром проверю. Понял меня?

Слуга сглотнул, бросил быстрый взгляд по сторонам, ловко ссыпал духовные камни куда-то в рукав — миг и они исчезли из ладони — поклонился:

— Конечно, господин, конечно. Устрою всё в лучшем виде.

Я поблагодарил Седого кивком. Вот уж неожиданно пригодились остатки камней от моих тренировок в Каменном Лабиринте.

За городом, стоило мне только оглядеться, выискивая восприятием чужие глаза, как тот же Седой буркнул:

— Келлер не добавил совместимости твоего меча и невидимости?

— Нет, — коротко ответил я, только сейчас вспомнив, что хотел ещё заглянуть в торговый дом за мечами для этой парочки.

— Тогда и не доставай его.

С этими словами он протянул мне руку, а я, подумав всего миг, принял её. Летать и наслаждаться полётом — это здорово и приятно, но сейчас главней незаметность. Не стоит чужим глазам видеть неизвестного Предводителя, который улетел на земли Ордена. Можно, конечно, часть пути до границ Ордена проделать самому и ни от кого не скрываясь, но смысл?

Миг — и я уже высоко в небе, внутри аж всё качнуло, словно малая часть меня не поспела за большей и я сейчас не про одежду, которую рвануло ветром. Седой рванул с земли в полную силу, ничуть не сдерживаясь, хорошо хоть, уже невидимый.

— Куда?

Я, переступая по духовной силе, которой Седой поддерживал меня, словно подхватив незримой платформой, чуть довернулся и вытянул правую руку, давая направление.

В этот раз Седой наращивал скорость плавно, без рывков, ещё и буркнул вполголоса, объясняя, почему не очень тратится на защиту духовной силой:

— Тебе вроде нравится ветер, молодой глава.

Я только кивнул, наслаждаясь бьющими потоками тугого, сжатого скоростью ветра, который бил в лицо и трепал одежду.

— Эй, — донеслась до нас мыслеречь. — Самый верный из слуг моего господина, помедленней. Я и так прекрасно помню, что ты сильней меня, и не выжму из себя большего, чем могу, зато мой господин может решить, будто я нарушил своё слово. Если это случится, то клянусь, когда нагоню тебя, то ударю в спину, чтобы рассчитаться за эту подставу, а это я умею получше, чем ты.

— Ой, испугал, — буркнул Седой, но скорость явно сбросил и спросил меня. — Молодой глава, не хочешь немного поделиться с нами планами?

— Он же их уже рассказал, — съязвил из пустоты голос Пересмешника. — Забыл? Восстановить справедливость в отношении талантов Ордена. Господин забывчивых, упёртых и обрётших надежду считает справедливость лучшей из добродетелей идущих, и не остановится ни перед чем, добиваясь её.

— Кому-то стоит следить, насколько сильно жалит его язык. Иначе этот язык могут и укоротить, — тяжело уронил Седой, ощутимо давя силой в сторону Пересмешника.

Я хмыкнул:

— Кажется, он страдает от того, что скрывает от нас, вот и брызжет ядом. Мои же планы просты. Сначала я и правда хотел перейти в город Пяти Ветров, немного подлечить сына Вартола, да нанять две-три сотни людей. Если не в самих Пяти Ветрах, так в каком-нибудь другом городе. Но потом…

— Это потом мне знакомо,