Отмороженный 4.0 - Евгений Александрович Гарцевич

Это и стало сигналом!

Я рыбкой нырнул за ближайший крупный обломок, на лету активируя скаутган. Джерс активировал рывок и метнулся в сторону своего байка. А фоггеры на какой-то запредельной скорости, если вообще это был не телепорт — я лишь раз моргнул, а они уже выскочили из раскопанной дыры и рассредоточились у боксов. Причем еще и стреляя на ходу.

Даже высунуться не получилось, с ультразвуковым свистом полетели скайкрафтовые пули, за мгновение уменьшив мое укрытие почти на полметра.

Неожиданно подсобил Джерс, открыв огонь с другой стороны. Калибр был неплох, из стены выбило несколько довольно больших кусков, а в крайнем боксе образовалось несколько вмятин, но, к сожалению, фоггерам «земное» оружие не причинило никакого вреда.

Но хоть отвлек и дал возможность выступить мне.

Я сменил позицию, несколько раз выстрелив на ходу. Шуганул «стрелка», который уже вовсю прессовал моего неожиданного союзника, и подбил парня с перфоратором, который бросился к Джерсу. Видеть этой штукой можно не только стены плавить. Получив пулю в плечо, фоггер сбился с ходу и кувыркнулся в сторону, прячась за боксом. А «здоровяк», так и вынувший оружие побежал к буру, что-то там перещелкнул и начал поворачивать его в мою сторону, словно это пушка какая-то.

«Внимание! — проговорила Искорка, — энергетический бур переведен в режим работы по площади. В случае применения против Буревестника представляет опасность для жизни оператора. До полного заряда осталось тридцать секунд… Сканирование местности для построения оптимального маршрута, чтобы покинуть опасную зону, почти завершено… Валим на хер отсюда!»

Повышенный тон последней фразы и сама ее формулировка, чуть не стоили мне жизни. Я дернулся, а две пули пролетели всего в миллиметре от шлема, я даже легкое электрическое покалывание в затылке ощутил. Вжался в землю, прячась за «огрызком» каменного обломка и ища возможность выстрелить в ответ.

Других укрытий больше не было — мусора много, но все мелкое и рыхлое. Только «вдоводел» впереди, но я для себя четко решил, что это будут первые колеса в Мерзлоте, которые я просто так не брошу.

Я вытащил термобарическую гранату из подсумка, запалил и, не высовываясь, метнул ее в сторону фоггеров. Досчитал до трех, готовясь к рывку, но взрыва не произошло. Только Джерс опять открыл огонь.

На картинке от Искорки было видно, что янки переместился на другую сторону тоннеля и пробирается к боксам с фланга. Еще я увидел свою гранату, валяющуюся возле бура, но накрытого сверху какой-то полупрозрачной сферой. Не знаю, артефакт это или навык, но бросать следом пирамидку я пока не стал. Вместо этого высунул скаутган и, сверяясь, видом сверху от дроида сделал несколько прицельных выстрелов.

Подранил «стрелка» и дважды попал в «здоровяка» возле бура, но обе пули ушли прямиком в активированный щит. Чем-то похожий на мой, только в три раза больше.

«Бур заряжен, подготовка к выстрелу, — напомнила о себе Искорка, показав, что все грани вокруг шара раскрылись, как лепестки, а в центре разгорается яркий поток голубого света. — Необходимо покинуть зону поражения».

— Да, я как бы и не против!

На рывке выпрыгнул из-за укрытия, перевернулся в воздухе, продолжая тщетные попытки повредить бур. То какая-то защита вокруг шар вспыхивала, сбивая, пыли, то этот чертов щитоносец отмахивался, впитывая урон.

Уже почти долетел до «вдоводела», как вокруг началось какой-то форменное безумие. Джерс выдал серию каких-то акробатических этюдов, скача по боксам и стреляя вокруг. Сверху над дырой, подкатили его напарники и тоже начали палить. Искорка запищала в ушах, как падающий истребитель, выдавая свой коронный — разгон с пинбольным ударом.

И с оглушительным хлопком, перешедшим в визг, разродился бур, затопив все пространство голубым сиянием, отраженным ото льда.

Меня зацепило. Екнуло что-то в груди и обжигающей молнией проскочило по позвоночнику в затылок. И последнее, что я увидел, прежде чем потерять сознание — как Джерс выскочил из-за боксов, неся в руке малый скайкрафтовый бур, и прыгнул на свой мотоцикл.

* * *

— Алекс, Алекс! Ты чибзика придавил!

— Алекс! Что с гонкой? Где ты?

— Алекс! Ты уснул что ли?

— Не молчи! Алекс!

Сквозь темноту и плотный мрак, в котором находилось мое сознание, стали наперебой раздаваться знакомые голоса. Во рту пересохло. Шевелиться я не мог, да и не хотелось. Я попробовал отвлечься от назойливых голосов и снова погрузиться в приятное ничто.

— Алекс! Ты что серьезно? Чибздец, что делать-то? Данди, у нас, кажется, проблемы.

Знакомый голос перестал быть насмешливым, скорее озабоченным и испуганным, и я почувствовал, как кто-то трясет меня за плечо, доставляя дискомфорт и выдергивая на поверхность. А второй голос, женский, вообще исчез, словно его что-то отрубило. Потом ощутил, как что-то мокрое коснулось рук и шеи. А потом что-то меховое, но жесткое.

Я попробовал сжать и разжать кулак правой руки, а потом дотронуться до головы. Но уперся в жесткий шлем. Движение получилось слабым, почти незаметным.

— Может быть, в медблок? Вижу, что живой, но выглядишь не очень, — раздался слишком громкий мужской голос прямо над ухом. Захотелось сделать его потише. Захотелось сделать его потише. Есть тут специальная кнопка?

— Пусть воды попьет, сечешь? Я пока за медиками схожу!

Я сделал вторую попытку и с усилием разлепил глаза. Черная картинка отключившейся системы полетела цветным калейдоскопом. Меня быстро укачало, и я снова зажмурился, отказываясь принимать такую реальность. Полежал еще какое-то время с закрытыми глазами, пытаясь осознать, что со мной творится.

— Где я? — спросил я тихо после того, как понял, что руки и ноги на месте, и я их даже ощущаю.

— Здрасьте приехали, — проговорил все тот же голос, — досинхронизировался до полного чибздеца.

Я чувствовал, как виски что-то больно сжимает. Стащил с себя ослабевшими руками шлем и снова открыл глаза. Ага, узнаю этого парня. И домашнего монстра узнаю.

— Ты цвета белой лилии — пробубнил Боб и протянул мне стакан с сома-водой синего цвета. — Вот, выпей быстрее. Придешь в себя.

Представить, что мне сейчас нужно что-то в себя запихнуть, было тяжело.

— Ну что ты медлишь, давай, пей! — настаивал Роберт,