Жребий некроманта #5 - Евгений Валерьевич Решетов
Пришлось не солоно хлебавши ехать в особняк, а там я первым делом переоделся, а затем зашёл в комнату Ленки и застал её с весьма хмурой миной на лице.
— Ты чего такая смурная, словно снова вспомнила, когда в последний раз занималась сексом? — спросил я и бесцеремонно уселся на кресло, закинув ногу на ногу.
— Когда ты отправишь меня на Землю? — горячо выдохнула она, уставившись на меня испытывающим взглядом.
— Дорогая моя, мы кажется уже обсуждали эту тему. Чего ты снова к ней вернулась?
— Я устала, я хочу домой, — шмыгнула она носиком.
— Ты очень не вовремя расклеилась. Я чувствую, что мы уже на пороге грандиозной битвы со злом. Скоро все маски будут сброшены. А у тебя глаза на мокром месте. Соберись, воин земли русской!
— Вань, ты не понимаешь… — отвернулась девушка и всё-таки заплакала, пряча лицо в ладошках. — Мне тяжело… очень тяжело… Я составляла список тех, кого надо пригласить на бал, и вспомнила, как вот так же вместе со старшей сестрой записывала имена тех, кого следует позвать на её свадьбу.
— Но список-то ты составила?
— Ты бесчувственный сухарь!
— Враньё. Очень даже чувственный, — усмехнулся я, провоцируя девчонку на выброс эмоций. Авось она сейчас поорет на меня, выпустит пар и успокоится. Она же прекрасно понимает, что я не могу прямо сейчас доставить её на Землю.
И в общем-то, мой план оказался действенным. Ленка добрую пятиминутку кричала на меня, а потом выдохлась, полоснула злым взглядом и швырнула в меня смятый листок бумаги:
— Вот твой список, эгоист!
— Благодарю. Я искренне ценю твой труд.
Подобрав листок, вышел вон и отыскал братьев Корбутовых.
— Алексей, Александр, вы отправляетесь к Анастасии-Анне Островской-Бельман. Скажите, что князь, то бишь я, поручил ей вместе с вами сделать приглашения на завтрашний бал. Разошлёте их господам и дамам из этого списка, — проговорил я и передал бумагу Лёхе.
— Всё понял, — кивнул парень.
— И вот ещё что, невзначай расспросите её вот об этих украшениях, — сказал я и протянул Шурику золотую цепочку, убившую градоначальника. Она уже была очищена от крови. — Только не вздумай её надевать или кому-то дарить. Спросите у вдовы: знает ли она тех, кто постоянно или часто ходит в последнее время с такой же цепочкой на шее или похожим украшением. Она же крутится в высшем обществе и явно подмечает украшения других людей. Но сперва убедитесь в том, что у неё самой нет такой цацки.
— Нету. Можешь мне верить, — уверенно произнёс Лёха и кивнул на цепочку, которую держал в руках его младший брат: — А что в этой цепочке особенного?
— Это артефакт. Он пару часов назад отрезал голову градоначальнику.
— Чего⁈ — испуганно выдохнул Шурик и резко разжал кулак, будто в него заползла ядовитая змея. Цепочку упала на дубовый паркет и насмешливо блеснула в свете солнца, клонящегося к закату.
— Того. Но сейчас артефакт безопасен. Он разрядился. Бери не бойся. Или ты, Лёшка, бери.
— Я? — сглотнул Корбутов, опасливо поглядывая на цепочку. — Ты знаешь, Иван, мне сейчас рисковать никак нельзя. Настенька, как пить дать, согласится прийти на бал. А я уж не упущу такой шанс. В моём распоряжении будет целый вечер, а то и больше. Глядишь, утро встречу в её кровати. Она у неё такая большая, с балдахином, а пахне-е-ет как… м-м-м.
— Ты залезал в её спальню и подглядывал? — ужаснулся Шурик.
— Ну да, а чего тут такого? — удивился Лёшка, заломив бровь.
Сашка посмотрел на меня в поисках поддержки. А я дипломатично слился:
— Так, господа, вы задание получили, так что исполняйте, а у меня дела. Удачи вам.
Выйдя из комнаты, я хотел навестить кухню, чтобы чего-то пожевать, а то живот уже изрядно бунтовал против такого долгого отказа от пищи. Однако в коридоре меня встретил слуга и оповестил о том, что к телефонному аппарату меня зовёт сама княжна Белозерова. М-м-м, просто соскучилась? Или почувствовала, что её батя плетёт против меня интриги? Ну, сейчас узнаю.
Я вошёл в гостиную, взял украшенную сусальным золотом трубку и ласковым голосом произнёс:
— Добрый вечер, сударыня.
— Добрый, — недобро сказала она и сразу же взяла быка за рога: — Иван, а что же мешает тебе телефонировать своей супруге?
— В первую очередь, я бы выделил Повелителя. Он намедни опять пытался меня убить. Представляешь, его дух вселился в служивого. И вот эта марионетка набросилась на меня, когда я пытался выяснить кто же всё-таки похищает студентов. Марионетку я убил, но пока не выяснил, кто похититель. Зато был свидетелем того, как артефакт весьма жестоким образом убил градоначальника. Я до сих пор чувствую его кровь на своём лице. Но, конечно же, я должен был отыскать время, дабы телефонировать жене. Каюсь, виноват. Обязательно исправлюсь.
— Я надеюсь на это, — холодно сказала Анастасия и добавила: — Я передам отцу твои слова. Пусть он знает о новых возможностях Повелителя.
— Скорее всего, Повелитель способен вселяться лишь в тех некромантов, кто добровольно открывает ему дверь, — уточнил я, глянув за окно. Там барон Пожарский разговаривал аж с пятью полицейскими. Надеюсь, у них не хватит наглости требовать у меня орудие убийства, то бишь цепочку?
— Благодарю, — сухо произнесла супруга и следом мрачно спросила: — Как идут дела с рунами? Ты уже можешь обучить меня рисовать их в воздухе? Или скажешь, что до сих пор не разобрался с этой пустяковой проблемой?
— Пустяковой⁈ — шокировано выдохнул я, не сумев сдержать эмоций. — Если эта проблема пустяковая, то пускай твой многоумный папашка решит её!
— Папашка⁈ — в свою очередь задохнулась от возмущения Белозерова. — Он — император, а не папашка! Ты забываешься, Иван!
— Я забываюсь? Пока я тут жизнью рискую, не получая поддержки от этого императора, его дочь ходит по салонам и балам. Могла бы проявить больше солидарности и хотя бы через раз выходила в свет.
— Ты следил за мной? — опешила супруга.
— Нет, но слухи доходят регулярно, — соврал я, посмотрев на Пожарского. Тот, кажется, уже всё поведал полицейским, после чего они сели в автомобиль и покинули территорию особняка.
— Да, я хожу в салоны, но лишь потому, что не хочу сидеть взаперти, словно затворница или арестантка. Мне нужно общество аристократов, а не слуг! В конце концов, я просто хочу почувствовать себя женщиной!
— Ну так иди стирай и готовь.
— Хам! Всё из-за тебя. Ты вечно где-то пропадаешь. Не такой я себе представляла нашу семейную жизнь.
— Так я пропадаю стараниями твоего папеньки. То сюда пошлёт, то туда. Кручусь, как белка в огненном колесе.
— Не передёргивай! Если бы хотел, но нашёл бы возможность быть со мной чаще. Ты меня разлюбил! Да и любил ли? Может, ты просто польстился на моё положение⁈
— Анастасия, ты переходишь черту.
— Это ты её перешёл! — рявкнула она и разорвала связь. Пока только телефонную.
Я зло бросил трубку на рычажки и скрипнул зубами. Вот ведь несносная девчонка, однако кое в чём она, безусловно, права. Но львиная доля её мыслей явно подпитана чьими-то шепотками. Раньше она себя так не вела. А тут целая буря! Уж не Корсаков ли науськивает её против меня, чтобы она потом легче пережила мою смерть? Подобный финт ушами полностью укладывается в канву его интриг.
— Собака, — гневно прошептал я и ударил раскрытой ладонью по журнальному столику, около которого сидел на кресле.
— Кхам-кхам, простите, что нарушаю ваши мысли, князь, — вежливо проговорил барон, войдя в гостиную. — Однако мне надо сообщить, что я имел разговор с полицией. Мне удалось всё им объяснить. Но, возможно, вам лично придётся переговорить с начальником местной полиции. Сами понимаете, ваша светлость, убийство градоначальника — не рядовой случай. Скоро и в столице узнают об этом, а то и уже знают.
— Угу, — кивнул я и прямо посмотрел на Пожарского. Он стал мне заметно ближе за время наших приключений в Уральске. Да и сам барон изменился. Корбутовых уже воспринимает чуть ли не как равных. Однако он практически наверняка докладывает о каждом моём шаге Корсакову, а тот хочет избавиться от меня.
— Вы как-то странно смотрите на меня, князь. Я что-то сделал не так?
— Сударь, а вы бы могли попытаться убить меня? — прямо спросил я, буравя его пристальным взглядом.
Мой вопрос не шокировал барона. Он даже не изменился в лице и вполне спокойно ответил:
— Нет. Однозначно, нет.
— Значит, я могу вам полностью доверять?
— Кхам… — кашлянул он в кулак. — Ваша светлость, весьма опрометчиво доверять кому-то полностью.
— Я вас
