Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
— Согласен. Даёшь слово?
Барский, поколебавшись, заговорил:
— Клянусь именем своего отца и честью рода, что до конца твоего обучения в гимназии Эфы не буду наносить ущерб, прямо или косвенно… тебе, Сергей Иванов, и твоему окружению. Не важно, кто это будет.
— Со своей стороны исполню всё, что обещал.
Протягиваю аристократу ладонь.
Брезгливо поморщившись, Барский скрепил нашу сделку рукопожатием.
* * *
Разумеется, я понимаю, что нажил смертельного врага.
Барский относится к категории мстительных и злопамятных людей. Наверняка он внёс меня в свой чёрный список и захочет отыграться за унижения в будущем. Успехов ему в этом начинании. Потому что я не собираюсь задерживаться в Фазисе надолго.
Жизнь — штука непредсказуемая.
Получу аттестат, рвану в другую агломерацию и посмотрю, как далеко можно зайти со своими навыками. В прошлой жизни мне удалось отойти от дел и отдохнуть на райском островке незадолго до смерти. Почему бы не повторить успех? Вот подкоплю деньжат, разберусь со всеми заданиями Администратора… А там, глядишь, переключусь на что-нибудь безопасное. Открою лавку древностей, например.
Мысль, кстати, неожиданная.
В роли торговца артефактами я себя не представлял от слова «совсем», но почему бы и нет? У меня есть Компас, буду искать с его помощью что-нибудь крутое…
А ещё можно заделаться учителем фехтования.
Тоже вариант.
— Может, ты и прав, — бурчал Гриднев, когда мы ехали на трамвае в сторону кланового госпиталя. — Как по мне, надо было хреначить всех этих уродов, достали уже.
В душе я был согласен со старостой, но преследовал свою выгоду. Конфликт притягивал всеобщее внимание и вызывал пересуды, я же хотел уйти в тень.
— И кто бы лежал в больничке завтра? — поворачиваюсь к Игорю и заглядываю ему в глаза. — Ты? Ираклий? Это хорошая сделка, мы не можем воевать до бесконечности.
За окнами трамвая разворачивались Змеиные Кварталы.
После занятий мы решили навестить Регину, которая уже пошла на поправку. Маро, сославшись на то, что ей надо заскочить домой, уехала на родовой тачке в сопровождении водителя-охранника. Подозреваю, что истинная причина такого поступка крылась в требованиях главы рода. Маро была потенциальной наследницей, и её безопасность ставилась превыше всего.
Водитель показался мне одарённым — я уловил скрытое движение ки.
Поделился своими наблюдениями с Гридневым.
— Всё правильно, — кивнул староста. — Через несколько недель после инициации одарённые начинают чувствовать друг друга.
— И ты меня чувствуешь?
— Конечно. Если ты применяешь свои сверхспособности.
Интересно.
Значит, охранник прокачивал через себя энергию, пока Маро садилась в машину. И кем он мог быть? Телепатом, эмпатом, ясновидцем? Последним — вряд ли…
Что ж, Маро ввязалась в большую игру. Теперь бессмертная защищает интересы клана на Большом Турнире, и беспокойство её отца вполне объяснимо.
Мы, как рядовые плебеи, воспользовались услугами общественного транспорта. Я, Ираклий и Игорь. Купили фруктов у торговки на углу, загрузились в переполненный автобус и покатили к сердцу города. Выйти пришлось на углу Малой Артамоновской и Шустовского бульвара, дальше начинались владения клановцев. Охраняемая территория с собственной службой безопасности и правилами внутреннего распорядка.
Так, через Змеиные Кварталы не ездили автобусы, троллейбусы и трамваи. Канатка тоже огибала эти земли стороной. Зайти во владения Эфы пешком — пожалуйста. Или заехать на своей машине. Только подготовьтесь морально к тому, что вас будут останавливать представители СБ, интересоваться документами и целями визита.
А так…
Город как город.
Чистые улицы, ровные тротуары, озеленение. Есть магазины, только они все дорогие. Парикмахерские, салоны, клубы по интересам — всё премиальное, с запредельными для простых смертных ценниками.
Присмотревшись к этому райончику, я обнаружил и другие отличия.
Во-первых, здесь не было так называемых «бирж» — скоплений небритых оборванцев, пьющих пиво и ничего не делающих. Во-вторых, я не заметил цыган, которые в других частях города разгуливали свободно. Попрошаек и фейковых инвалидов как ветром сдуло — у входов в магазины они не встречались. Отсутствовал разбросанный абы где мусор, который, по мнению коренных обитателей Фазиса, порождают исключительно чайки и туристы.
Дальше — больше.
Малоэтажная застройка. Преимущественно виллы. Причём, некоторые дома напоминали дворцы, а другие вообще нельзя было разглядеть за высокими заборами, туями и прочей садовой порослью. Зато хватало вычурных гербов на массивных чугунных воротах с ручной ковкой. Здания на три-пять этажей оказывались либо финансовыми организациями, либо закрытыми ЖК для простолюдинов-клановцев с собственными парковками, бассейнами и придомовыми рекреационными зонами.
Никаких посольств, консульств, зарубежных представительств.
Змеиные Кварталы — для своих.
Маро встретила нас у остановки и повела тихими улочками в сторону госпиталя, в котором лежало изрядное количество моих знакомых.
Трижды нам встречались пешие патрули.
Стражи порядка Змеиного Квартала не носили специальную форму и ничем не напоминали полицейских. Это были подтянутые и серьёзные ребята в дорогих пиджаках с вездесущим гербом Дома Эфы. Отличие символики бросалось в глаза сразу — на фоне атакующей змеи были изображены два скрещенных меча и треугольный щит.
— Вход в госпиталь разрешён клановцам, — сообщила Маро. — Я постараюсь вас провести, но ничего не обещаю. Это одно из самых охраняемых мест в Кварталах.
— И что нам делать? — возмутился Ираклий.
— Смириться с неизбежным, — ответила бессмертная. — Если пройти не дадут, поприветствуете Регину с улицы. Я подведу её к окну палаты.
Госпиталь расположился в гуще реликтового леса — едва ли не самой крупной парковой зоны на территории Кварталов. Сосны, можжевельники, искусственный пруд… и высокий металлический забор. Кое-где даже располагались камеры наблюдения. Громоздкие и неуклюжие, но для 1978 года — передний край науки.
На КПП нас не пропустили.
Охранник сказал, что Маро, учитывая её статус, может навестить пациента госпиталя, нам же придётся подождать её здесь, у ворот. Впрочем, эсбэшник оказался дядькой добродушным. Позвонил куда следует, выяснил, что Регина сейчас находится в палате, позвал её и организовал нам встречу. Как выяснилось, без охраны пациентам запрещено покидать территорию госпиталя, но через забор общаться можно.
Не прошло и десяти минут, как мы увидели свою подругу. Бледную, еле передвигающуюся, но живую и выздоравливающую.
— Ребята, — восхитилась девушка. — Как я рада вас видеть!
Фрукты мы передали через охранника «на проверку» и «соответствие стандартам». Просовывать мандарины и хурму через решётку забора нам запретили категорически.
— Боятся отравлений, — слабо улыбнулась Регина.
— Правильно делают, — вступилась за руководство госпиталя Маро. — Именно поэтому здесь безопасно.
— Ничто не мешает мне достать нож и зарезать её через прутья, — скептически бормочет Гриднев.
— А ты попробуй, — хмыкнула Кобалия.
— Шутишь? Тут везде камеры.
— Конечно, шучу. Не надо такое делать. Просто поверь мне на слово: ограждение имеет каббалистические вставки и артефакторную защиту. Быстро летящие предметы, острый металл — всё это замедляется и отводится силовым полем.
— Отводится? — переспросил я.
— Меняет траекторию, — пояснила бессмертная.
Знакомая технология.
Прыгуны, решившие телепортироваться внутрь Бродяги, перемещаются в совершенно непредсказуемые локации. Не думал, что речь идёт о силовых полях.
— Сергей разобрался с Брузовой, — сообщил Ираклий.
— Правда? — Регина посмотрела на меня со смесью благодарности и вины. — Извините, что пошла на тот бой и вам ничего не рассказала.
— Не извиняйся, — отмахнулся я. — Просто не делай так больше.
— У нас перемирие с Барским, — добавил Игорь. — И новый староста.
— Кто? — заинтересовалась девушка.
— Барский, — ответила Маро.
Глаза ботанички округлились.
— Это прикол?
— Нет, — я решил окончательно объяснить всем политику партии. — Это жертва. Я договорился о перемирии до конца нашего обучения в школе. Мы не трогаем их, они — нас.
— Странно, что ты поверил, — вздыхает Ираклий.
— Он дал слово, — пожимаю плечами.
— Если дал, — поддержала меня Регина, — то исполнит обещанное.
Для меня это какая-то магия, но аристократы придерживаются своеобразного кодекса чести. Даже выродки наподобие Барского выдрессированы до такой степени, что не могут нарушить клятву, пусть она и давалась простолюдину без свидетелей.
— Посмотрим, — пробурчал Гриднев.
Я мыслями был уже далеко.
Перед моими глазами разворачивались заснеженные сибирские просторы.
Глава 23
Стоя у окна, я рассматривал заваленный снегом город.
Никополь разительно отличался от Фазиса, причём не в лучшую сторону. Холод, ветер, угрюмые люди на улицах. Нет, знаете ли, ощущения… лёгкости бытия.
Передо мной развернулся безликий человейник.
Лабиринт из однотипных панельных домов по тридцать-сорок этажей каждый. Канатку в Никополе никто
