Синдикаты на краю империи - Ян Анатольевич Бадевский
Вадим Петрович, по своему обыкновению, телепортировался на арену.
— Примирение будет? — уточнил надзиратель.
Я медленно покачал головой.
Ольга ничего не ответила, но я видел, как её лицо стремительно белеет. Странно, что Барский не предупредил сучку о последствиях. Тяжёлое ранение одного из моих друзей я бы не оставил без внимания.
— Это поединок до первой крови, — напомнил Гирс. — Убивать друг друга вам строжайше запрещено. Бой останавливается после доказанного ранения одного из участников. В случае смерти дуэлянта, род второго участника имеет право на кровную месть. Администрация школы оставляет за собой право на отчисление нарушителя. Если убийца не входит в клан и не относится к благородному сословию, дело передаётся на рассмотрение полиции Фазиса. Всё понятно?
Мы кивнули.
— Начинайте, — скомандовал Гирс.
И растворился в воздухе.
Брузова швырнула мне в лицо горсть песка, поддев её носком. Я прикрылся локтем и чуть не пропустил молниеносный выпад шпагой. В последнюю секунду успел принять на дагу, вывернув кисть, отвёл в сторону вражеский клинок и нанёс встречный удар, который был тотчас парирован.
Ольга преодолела страх.
И была предельно сосредоточена.
Мы разорвали дистанцию до двух метров и приняли нижние стойки, сильно припав на правое колено. Ольга слегка пританцовывала, покачивая клинками. Я максимально приблизил колени к земле и опустил оба лезвия на песок. Пауза длилась пару секунд, потом Ольга попыталась провести ложный выпад шпагой в голову. Слегка отклонившись, я повёл длинный клинок вверх, а дагой швырнул песок в глаза противнице. Удачно — Брузова зажмурилась. Этого хватило для стремительно рывка. Быстро сменив ноги, я сократил дистанцию, отвёл лезвием Ольгину шпагу, но вместо логичного удара дагой, который было легко парировать, вывернул кисть правой руки и зарядил тяжёлым навершием противнице в челюсть. Что-то хрустнуло, и Брузова утратила контроль над ситуацией. Махнула наугад шпагой. Я нырнул под клинок, выбросил дагу, девушка успела парировать своей… и пропустила удар шпагой.
Мой клинок вошёл в бедро дуэлянтки, царапнув кость.
Девушка вскрикнула и упала на колено.
Песок арены молниеносно начал пропитываться кровью, бьющей из разорванной артерии. Я отступил, давая понять, что поединок окончен.
Гирс телепортировался на манеж и выставил руку, отгораживая меня от Ольги.
Я увидел, как зрительские ряды дрогнули, пропуская целительницу Юлю.
* * *
Брузову куда-то увезли.
Подозреваю, что в одну из городских клиник.
Удар был нанесён с таким расчётом, чтобы повредить четырёхглавую мышцу бедра, и мне это удалось. Юленька снимет боль, заштопает кровеносные сосуды, но вот хромать Оля будет ещё долго — если не вмешаются высококлассные целители.
Думаете, я на этом остановлюсь?
Нет.
Кротов с парочкой каких-то недоносков курил в школьном дворе. Один из немногих курильщиков в гимназии Эфы, между прочим. Две трети учеников ведут здоровый образ жизни, постоянно медитируют и упражняются с клинками, и лишь некоторые персонажи уверены, что можно въехать в клановый рай на чужом горбу.
В качестве курилки пацаны выбрали северо-восточный угол раздевалки рукопашников.
— Эй, Кротов, — позвал я, нагло ухмыляясь. — Видел, как твоя сестра целовалась с Успенским. Что, подрастает в роду давалка?
Лицо приспешника Барского вытянулось от возмущения.
Приятели крысёныша посмотрели на меня, как на врага народа, но потом сообразили, кто перед ними.
— Ты что несёшь? — процедил Кротов. — Возьми свои слова обратно.
Разумеется, сестру Кротова с Успенским видел не я, а совсем другие люди. Эти же люди разнесли сплетню по всей параллели, о чём мне и рассказала подружка-телепат Маро Кобалии.
— А ты меня заставь, — я вплотную подступил к отморозку.
Приятели крысёныша были кавказцами, и они ждали от Кротова определённых решений. В Фазисе, да и не только в нём, подобные оскорбления считались недопустимыми. По сути, я не оставил Кротову выбора.
— Требую сатисфакции, — бросил сквозь зубы крысёныш.
— И ты её получишь, — улыбаюсь в ответ. — Жду официальный вызов.
Развернувшись, я зашагал прочь.
Вызов был брошен и принят при свидетелях, так что от арены хмырю не отвертеться. И это будет моя вторая жертва за день.
Что дальше, спросите вы?
План у меня, разумеется, есть.
Глава 22
Трибуны ревут.
Я стою на одном колене с отведённым в сторону древком копья. Наконечник в крови. Красная капля, сорвавшись, падает на песок.
Кротов скулит в полутора метрах от меня.
Ему больно.
Кому угодно не понравится, если его ткнуть копьём в ягодицу. Теперь этот придурок не сможет нормально сидеть за партой… недели две. Опять же зависит от целителей, лучшие из которых — для верхушки клана.
Юля уже спешила на выручку.
Я выпрямился, крутанул копьё и поставил древко на землю.
Не знаю, на что рассчитывал этот идиот, когда заявил на поединок древковое оружие. Я одинаково хорошо владею короткими и длинными клинками, дробящими и метательными игрушками, копьями, трезубцами и алебардами. Мне вообще пофиг, чем наказывать местных отморозков.
Барский встретил меня неподалёку от будки охранницы, когда я уже переоделся, сдал оружие с защитной экипировкой и поднялся из арсенала по крутым бетонным ступенькам.
— Надо поговорить.
— Высокородный решил снизойти до грязнюка? — я ухмыльнулся в лицо седовласому.
— Перестань ломать комедию, — Барский поморщился. — Скажи лучше, чего ты добиваешься.
Я окинул своего оппонента насмешливым взглядом.
— Это переговоры?
Аристо плотно сжал губы. Желваки заходили ходуном, но других признаков сдерживаемой ярости видно не было. Разве что взгляд, которым Лев пытался меня испепелить.
— Не совсем.
— Тогда досвидос.
Я двинулся по дорожке в сторону школы, не удостоив Барского своим вниманием. Со спины тот вряд ли будет нападать, а если и нападёт… Реакция у меня отменная.
— Ладно, — упырь догнал меня через десяток метров и зашагал рядом. — Пусть будут переговоры.
— А если так, — сказал я, не изменившись в лице, — то вот мои требования. Ты отваливаешь от меня и моих друзей, даёшь спокойно доучиться без всего этого дерьма, отзываешь шавок из вассально зависимых родов. Никаких купленных бретёров и прочих наёмников. Всяких неудачников, задолжавших денег твоему папочке, я тоже видеть не должен.
— Многовато хотелок, — процедил седовласый. — Я здесь должен разговаривать с позиции силы.
— Не похоже, чтобы твоя сила помогла Кротову и Брузовой.
Молчание.
— Что взамен? — угрюмо произнёс Барский.
— Мы сделаем тебя старостой. Игорь станет твоим заместителем. Формально ты одержишь победу и завоюешь уважение одноклассников. Неформально классом продолжит управлять Гриднев. И всю свою привычную работу будет делать он.
— Это всё?
— Нет. Я оставлю тебя в живых и больше не трону твоих приспешников. Ты, в свою очередь, не будешь через папочку гадить Игорю с Ираклием.
— Что ты имеешь в виду?
— Игорь хочет быть пилотом меха. Ираклий может пробудиться. Если их пригласят в клан, держись в стороне.
Барский фыркнул:
— Гриднев — кинетик. У него может прокатить. А этому кучерявому болвану точно ничего не светит.
— Тем более, — добиваю последним аргументом. — Ты ничего не теряешь.
Барский резко остановился.
Я последовал его примеру.
Несколько секунд мы сверлили друг друга глазами, не произнося ни слова. Мне этот тип откровенно не нравился, аристо платил взаимностью. И всё же, противостояние затянулось. Мы оба в тупике, потому что Барский осознаёт уровень моей подготовки и не хочет ввязываться в открытую драку. Я же не собираюсь переходить дорогу главе рода, который способен стереть меня в порошок. Ну, или создать кучу проблем, от которых придётся бежать в другую часть страны. При этом мы можем отыгрываться на друзьях-приятелях враждующей стороны до бесконечности.
Наверное, Лев мог бы попросить папочку подослать ко мне наёмных убийц. Вопрос в том, к чему это приведёт. Один такой случай известен, но я по-прежнему жив и здоров. В отличие от мстителя. Второй момент: папочка вполне мог и отказать. Да, манипуляторы. Да, яблоко от яблони. Но разбирайся сам, сынок, в своих школьных проблемах, иначе какой из тебя глава рода в будущем?
— Перемирие, — задумчиво произнёс Барский. — Но учти, я буду всеми силами препятствовать, если ты захочешь вступить в клан. У отца достаточно влияния…
— Мне плевать, — перебиваю мажора. — Я не собираюсь вступать в клан.
Лев обдумал информацию.
И нехотя произнёс:
— Ладно. Конец войне, пока ты не свалишь
