Черные начала. Том 4 - Кирико Кири
— Я чувствую пустоту в сердце, — негромко произнесла она. — И мне становится легче, если я вас обнимаю, будто… заполняю эту самую пустоту хотя бы отчасти.
— Вы удивительно откровенны, — заметил я.
— Какой смысл что-либо скрывать, когда это будет вредить лишь мне и только мне? — задала Сянцзян встречный вопрос. — Я скучаю.
— По кому?
— По своему ребёнку. Не знаю, что меня сподвигло его оставить или отпустить, но я хочу вернуть его.
— Понятно… — протянул я. — А вы ещё что-нибудь вспомнили?
— Обрывки, — негромко ответила она. — Я вспоминаю, лишь когда чего-то касаюсь или вижу. Будто это ключи к моим воспоминаниям.
Значит, не зря я спрятал веер и сумку от её глаз подальше. Я не чувствовал угрызений совести — меня уже достаточно поимели, чтобы не чувствовать подобного. Вот какую-то озлобленность на мир — это да, есть такое. Я вроде как ничем не заслужил, чтобы меня судьба крутила на всех выступающих частях тела. И чем больше меня озвиздюливают, тем сильнее хочется озвездюлить всю округу в ответ.
Хотя в её объятиях мне даже как-то спокойно было, что ли.
— Когда мы придём туда, куда вы направляетесь, вы меня оставите, верно? — негромко спросила Сянцзян.
— Скорее всего.
— Одну? Просто… без памяти я не знаю, куда мне идти, и вы пока единственная моя связь с внешним миром. Я бы не хотела остаться напротив него всего одна.
Так вот чего ты остерегаешься — боишься банально потеряться без меня? Что без памяти тебе просто останется бродить, надеясь на чудо, а так со мной у тебя есть хоть какие-то шансы найти дорогу обратно, откуда пришла?
— Я бы не волновался на этот счёт, — ответил я. — У меня есть определённые подозрения, что там вы, Сянцзян, найдёте ответы на свои вопросы и сможете частично вернуть память, если не вовсе найти дорогу домой.
— Думаете?
— Уверен.
— Это хорошо, — негромко ответила она. — Спасибо вам.
Когда Сянцзян ушла, я ещё некоторое время смотрел ей вслед, не совсем понимая её порыв. Пообниматься-то ясно, обнимашки — это как исцеление, спасает от большинства психологической хвори. А вот её попытки помахать мечом… пытается вспомнить что-то с помощью того, что умеет?
Помашет и вспомнит?
Не знаю, но кое-что я всё же неожиданно осознал, глядя на то, как она наносила удары.
Это не стиль «Танец морозного огня» или «Атака северного ястреба» и уж точно не «Как умею, так машу», но сами её движения, они будто были ответом на то, как было правильно работать клинком.
Я смотрел перед собой, пытаясь вспомнить все те движения, которым меня учила Чёрная Лисица. Каждое из этих движений, каждый тычок и взмах, то, в какой последовательности я их буду наносить. Я всё это знал, но сейчас повторял в голове, после чего…
Шаг вперёд и взмах, быстрый и точный, но теперь я не пытался напрягаться так, что мышцы трещали, и не действовал по принципу быстрее-сильнее. Я не пытался бороться с сопротивлением воздуха и теми потоками, которые мешали мне наносить точные удары.
Я расслабился и принял это как неизменную данность.
Это было как озарение, как понимание, что не всё решается силой, и не везде надо напрягаться до такой степени, что рвутся жилы. Быстрые и точные удары не значили, что не надо теперь прилагать силы — нет, их надо прилагать, но не бороться с тем, что тебя окружает и с чем ты бороться не можешь.
Обрести гармонию с миром вокруг — кажется, так подобное называли. Расслабиться и принять реальность, позволив миру быть таким, какой он есть. Лишнее напряжение лишь сковывало, достаточно просто делать своё дело, прислушавшись к самому себе и к миру, ощутить ту самую грань, где заканчивается твой предел.
Я больше не пытался протолкнуть меч — я просто вёл его, и он сам будто находил свой путь, словно воздух перестал быть препятствием. Теперь мне не требовалась прорезать воздух, чтобы ускориться, достаточно было его почувствовать и понять, чтобы тот будто бы расступился на пути клинка.
Мои движения стали легче, и пусть не быстрее, но от того заметно точнее. Будто спало окаменелое напряжение, и мышцы начали работать лучше и чище. Умный в лужу не пойдёт — умный лужу обойдёт. Так же и я теперь чувствовал, будто сам воздух помогает, поддерживает удар, давая ему пройти ровно в цель.
Мне было куда стремиться, это точно, но сейчас вышло гораздо лучше, чем в прошлый раз. На душе сразу стало как-то радостнее, что я поднялся на ступеньку выше к силе, причём без чужих подсказок.
— Уже что-то… — пробормотал я.
— У тебя получилось? — спросила Люнь.
— А ты не заметила?
— Ну для меня что ты так машешь, что так — одно и то же.
— А зря, — хмыкнул я и кольнул мечом в невидимую цель.
Лезвие прорезало воздух, но не нашло сопротивления, наоборот, будто поддерживаемое и обтекаемое со всех сторон, устремилось вперёд. Избавившись от чрезмерных стараний и просто приняв всё как есть, не пытаясь перепрыгнуть голову и законы мира, управлять мечом стало проще.
* * *Столица была огромной.
Ещё задолго до подлёта к ней я заметил первые признаки цивилизации, а именно — огромные золотые засеянные поля, за которыми виднелись дома. А на горизонте белело бесконечное море из зданий, уходящее за него.
Выглядел город… огромным.
У меня появилось смутное чувство, что город может вполне себе оказаться миллионником. Да, здесь не сильно продвинут мир, но блин, вон сколько полей, а зиму за всё это время я как таковую и не видел, что значит, расти здесь всё могло круглый год. Так что почему нет? Хотя, судя по размерам, там и два ляма может вполне оказаться, но это не точно.
— Здесь нам лучше идти пешком, — предупредил я, и мы спустились на землю.
Незачем привлекать внимание других, так как полёт был доступен с уровня Адепта Вечных, а сильные всегда привлекают взгляды других. Ещё больше привлекают взгляды две обнявшиеся фигуры.
В этом часу дороги ещё были пусты.
— Вам надо переодеться… — я достал из её же сумки одежду, более скромную, но как раз под неё.
Дождался, пока Сянцзян переоденется, после чего обернулся. Даже скромный наряд с трудом скрывал её красоту, а розовый так и вовсе будет собирать взгляды. Я подозревал, что раз это столица, то мы так или иначе да встретим кого-нибудь из представителей её секты. И будет хорошо, если в этот момент я буду подальше от этой встречи.
— Надо будет надеть вам
