Большой мир (СИ) - Беляков Дмитрий Олегович

Решил все-таки развести костер, так как спать еще точно не хотелось, но под деревом, на которое можно будет в случае чего забраться.

Свернув направо, я стал углубляться в лес и услышал звон стали вперемешку с криками людей.

— Черт, этого еще не хватало, — пробубнил я себе, но все-таки пригнулся и пошуршал в сторону звуков боя. Ведь это были именно они.

Подобравшись ближе, я затаился неподалеку и стал присматриваться. Классика, в общем: две повозки с запряженными в них ревущих ватусси. Пара костров и толпа разумных, вальсирующая в танце смерти, звеня сталью.

Единственное, обо что сразу споткнулся глаз, — это три уже знакомых мне пернатых велоцераптора, привязанных недалеко к деревьям и спокойно наблюдающих за боем.

Конечно, можно было пройти мимо, но путешествие на колесах или живности, в благодарность за помощь, — весомый аргумент.

Я не мог знать, кто есть кто, поэтому искал сходства. По идее, банда должна выделяться чем-то, каким-нибудь опознавательным знаком. Так было принято среди земных группировок во все времена, но в глаза бросилась более очевидная подсказка.

Трое трясущихся мужиков забились под колеса одной из повозок. Трое рубились против пятерых. Вряд ли бандиты напали бы в меньшинстве — напрашивался логичный вывод.

О моем присутствии пока никто не знал, и приготовив лук, я решил помочь охранникам парой стрел, ну а потом, наверное, бежать, ибо мечом я размахивать не умею от слова совсем. Вообще не знаю, зачем я его прихватил.

Я поднял лук и под треск тетивы навелся на грудь одного из бандюг, но тут же сильно засомневался в своем решении.

«Я ведь собрался лишить жизни разумного!» — эхом отозвалась мысль в голове.

И ради чего? Ради удобной дороги?

Я с такой легкостью решил помочь защищающимся, и до меня не сразу дошло, что нужно будет убивать.

Совесть настойчиво запротестовала против этого решения, и поддавшись моменту, я решил просто сбежать.

Внезапно, пара мечей, насевших на одного охранника, все-таки дотянулись до него, и вечерний лес пронзил крик боли. Раненный попятился назад и, выпустив из рук оружие, махнул рукой. Каменный шип мгновенно вспорол шею его противнику. Тут же появился второй такой же и точно так же прошил брюхо следующего разбойника. Затем он обессиленно рухнул на спину и, завывая, скрутился.

Черт! Черт! Черт!

Стараясь не смотреть в лицо будущей жертве, я снова поднял лук и отпустил тетиву. Тихо свистнув, стрела проткнула грудь замахнувшегося мечом мужика, и он машинально схватился за торчащую из груди смерть. Тут же сталь чужого меча под рычащий хрип прошила ему брюхо.

— Ааркош, здесь… луч… ник, — хлюпая кровью выдавил падающий разбойник.

Ааркош развернулся в мою сторону, но вторая стрела уже была наготове и, опередив его выкрик, устремилась к цели.

Бандит вовремя присел, и наконечник проскочил прямо над головой. Он тут же рванул ко мне, и я уже собрался бежать, но один из охранников, словно появившись из ниоткуда, подставил ногу, и тот вспорол носом землю.

Сверху прыгнул другой охранник и, не мешкая, выдохнув «ха», вогнал в грудь лезвие.

Я нервно выдохнул и заметил, что остальные члены банды уже лежат с красной лужей под телами.

— Эй, неизвестный союзник, выходи. А то мы и так на взводе, — рявкнул тот, что сбил с ног Ааркоша, вглядываясь в темноту. Это мне было нормально видно, что к чему, он же находился со стороны света.

— Выхожу, только не надо нервничать. Все стрелы в колчане, — отозвался я громко и вышел из тени леса.

— Ладно, — выдохнул охранник и, обтерев клинок о тело бандита, сунул его в ножны. Второй поступил так же. — Ты откуда такой появился?

Я кивнул в сторону Пантоа и сказал:

— На ночевку устраивался да возню вашу услышал.

— Возню, говоришь? — хмыкнул второй. — Как звать тебя?

— Каин, — представился я и подошел ближе.

— Я Ворак, — сказал плечистый и кривоносый охранник. — Тот, что корчится, Карис.

— Я Сокш, — сам отозвался второй. Он был высоким и худощавым, с редкой светлой бородкой и маленькими хитрющими глазенками.

Торгаши выползли из под телеги и подобрались.

— Мы купцы-караванщики, — прокряхтел самый старый на вид. — Держим путь из Титану в великий город-защитник Фроу. Спасибо за помощь, незнакомец.

— Да не за что, каждый на моем…  месте…  — начал было я, но меня уже никто не слушал.

Кривоносый подошел к воющему Карису и сунул ему в руку амулет. Через минуту охранник стих и вырубился. Затем они с напарником прошлись по трупам банды и профессионально обшмонали всех. Не тронули только того, в ком торчала моя стрела. Я понял намек и сделал свое дело — не глядя, выудил горстку каких-то монет, не спуская глаз с остальных.

Все еще очень мерзко и жутко ощупывать бездыханное тело совсем недавно живого разумного. Да и вообще, трупы живых существ. Но выбора не было, поэтому, не кривя лицо на публику, я хладнокровно обыскал мертвеца.

— Каин, — окликнул меня кривоносый, — помоги оттащить трупы, а то лесные зверушки придут на пирушку.

Долговязый поддакнул рифмоплетцу своим карканьем, и мы принялись относить трупы вглубь леса, сбрасывая в маленький овражек.

Я молчал, не рискуя нарваться на какие-нибудь подозрения этих рубак. Сомнений, что они не станут церемониться, почему-то не было. Да и нечего было говорить. Устраивать с ними задушевные разговоры, как с рябым Аруном или Норсой, не было никакого желания.

Когда с трупами было покончено, мы затащили раненного в крытую повозку и отвели стоянку еще дальше. Костры снова запылали. Я уселся возле одного в ожидании расспросов, которые однозначно были неизбежными, и периодически косился в сторону молчаливых ездовых, так напомнивших мне пернатых велоцерапторов.

— Ну, что, — как по часам, подсел ко мне кривоносый Ворак, — рассказывай.

Я вопросительно поднял брови.

В свете костра его лицо выглядело очень смуглым, и кроме кривого носа в глаза бросился длиннющий шрам, падающий от лба к подбородку. Глаз, тем не менее, выглядел абсолютно нормальным.

— Куда путь держишь и почему один по лесу шастаешь, — протянул Ворак и, вытянув клинок, начал его старательно протирать какой-то тряпкой.

— В Каиру иду, хочу в искатели податься, — ответил я приготовленной фразой.

— Искатели, гы-гы, а цветом-то вышел? — уселся с другой стороны Сокш.

Я ответил спокойно:

— Вот и узнаю. Я лесной, вообще, — на всякий случай подстелил соломку.

— Для лесного стрелы пускаешь хреново, — хмыкнул Ворак.

Сокш снова поддержал поэтические стремления соратника громким карканьем. А его, в свою очередь, поддержали то ли вороны, то ли еще какие пернатые, мною доселе не видимые. Но было очень похоже.

— Не всем быть стрелками. Рогача или сероволка подстрелить могу да и вам подмог, — прокомментировал я внятно.

Трое торгашей расселись у второго костра и принялись что-то тихо обсуждать.

Спешить и напрашиваться в попутчики я не торопился, не желая, в случае чего, зря расставаться с монетами. Если уж до утра не предложат, выбора не останется.

— Пошутил я, не обижайся уж, — поправился кривоносый Ворак. — Твоя помощь действительно оказалась к месту.

Я кивнул.

Голоса у них были ровные, а речь, снова же, в сравнении с рябым Аруном, чистая.

— А вы, стало быть, охранники торговцев? — спросил я, глядя на второй костер.

— Стало быть, — подтвердил Ворак, не отрываясь от меча.

— И часто на вас вот так вот нападают в пути?

— Бывает. Но сегодня сами сглупили. Расслабились, — фыркнув, ответил Сокш. — На этом пути обычно ничего серьезнее Белых рубак не попадается, а нам они на один зуб. Наш Карис — Жёлтый, и обычно хватает выпустить одну ледышку, чтобы всякое отребье не цеплялось.

— Сегодня было не так? — поддержал я.

— Еще бы! Наши, — перешел на шепот, — наниматели решили, что переплачивают нам, раз даже мечи не вынимаем. Вот и получилось.

Недовольно кивнув на троих торгашей, он сплюнул в сторону.