Александр Афанасьев - Битвы волков
– Плюс…
Я отключился. Боевики смотрели на меня.
– Они нас бросают, да? – спросил Хамза.
– Нет.
– Бросают. Можешь не врать, русский. Все равно умирать будем все вместе.
– Нас будут ждать на той стороне границы…
– До нее еще надо дойти…
– Тогда пошли.
– Подожди, – сказал Хамза, – надо разведку сделать.
– Я пойду… – сказал один из братьев.
– Я тоже… – сказал я. – Будем держать связь с вами по рации…
Надо признать, что Датоев шел и быстрее, и тише меня. Но он моложе, и у него больше опыта, как браконьерского, так и в качестве боевика…
Где поисковые группы?
Судя по тому, что я слышал, американский конвертоплан ушел за гору. Чтобы я сделал на месте того, кто командует спасательной операцией? Приказал бы высадить десант и возвращаться. В конце концов запасы топлива не бесконечны. Не помню, сколько человек может перевозить такая штука, но двенадцать-пятнадцать точно сможет. Это целый джамаат или усиленный взвод. Если это американский спецназ, то у них есть и снайперы, и термооптика, и все что нужно, причем самое лучшее. Они могут как выдвинуться к месту падения первого конвертоплана пешком, так и рассыпаться, залечь, приготовиться к бою и ждать, пока мы пойдем на них…
Чертова тьма… в горах очень мало того, от чего может отражаться свет, и потому очень темно. Черная тень под ногами может оказаться трещиной глубиной метров сто.
Внезапно из-за туч выглянула луна – и тут мы увидели их. И хорошо, что мы лежали, иначе бы они увидели нас.
Трое.
Три человека… Шли по тропе, и шли грамотно… один впереди, двое немного на отшибе, кроме как прикрывают. Они должны были пройти от нас так близко, что при желании мы могли бы коснуться их рукой…
Я замер. Датоев тоже…
Американцы!
Они прошли совсем рядом, сначала один, потом еще два. Так близко, что я услышал гарнитуру рации у одного из них. Опытные… у двоих на лице приборы ночного видения у одного нет – обходится своим зрением. У двоих автоматические винтовки, у одного ничего в руках нет, совсем, только большой чехол за спиной.
Датоев схватил меня за рукав, показал два пальца и ткнул в меня. Три – и в себя. Я – кивнул…
Горец ловко и бесшумно – ни камешек не свалился, ни веточка не хрустнула – скользнул на тропу. Пошел за американцами, пригнувшись… если бы я не видел это собственными глазами, я бы в жизнь не подумал, что человек может так перемещаться.
Сколько их? Есть еще?
Винтовка лязгнула раз и второй раз. Двое упали, и тут в прицеле мелькнула быстрая тень, полностью заслонив поле зрения. Хамза бросился на третьего, уцелевшего…
Я развернулся в другую сторону. Движения нет…
Когда я добрался до американцев, все было кончено. Хамза обтирал нож.
– Хорошо сделал, русский.
– Ты тоже…
Американцы были в камуфляже, который в темноте казался черным. Я поднял винтовку одного из них… SCAR, но под калашниковский магазин, если обычные SCAR в ЦСН[50] есть и купленные, и трофейные, то такие видели только в журналах. В свободной продаже их нет…
Лица полностью закрыты – шлемы с защитой подбородка и приборы ночного видения PVS GPNVG-18 – четырехглазые, с увеличенным полем зрения. Интересно, может, это US Navy Seal пожаловали?[51]
– Снимай все с них…
– Что?
– Что слышал. Снимай… да не срезай!
Я снял шлем, посмотрел… ага, вот он! Маяк! Американцы носят специальные, очень небольшие проблесковые маяки, работающие в невидимом невооруженным глазом спектре света. Они и сами их носят, и ставят на технику. Нас все равно заметят, но если есть маяк, то нанести удар не смогут, будут долго разбираться. После того как американцы нахватались с ударами по своим в Ираке и Афганистане, для воздушной поддержки были установлены очень жесткие правила. Нарушить их они не посмеют, американские военные – бюрократы…
Десантный конвертоплан «Оспри» завис над обратной стороной горного склона. Спецназовцы по двум тросам быстро спустились вниз, заняли оборону…
У них не было пулемета, они рассчитывали на поддержку пулеметов «Оспри», но теперь «Оспри» должен был уходить, воздушного танкера, чтобы быстро дозаправится, не было, и теперь это стало для них проблемой…
Нормальной карты местности у них тоже не было. Грузия толком не картографировалась…
– Так, собрались… – капитан Ороско, невысокий, но крепкий, жилистый и выносливый, как афганский ослик собрал вокруг себя десантников, – Папа Альфа упал в миле с четвертью на юго-восток, за гребнем. Кто что думает?
– Сэр, надо выдвигаться туда.
– Да, но там явно есть «РПГ».
– Если они идут по гребню, то мы выйдем им в лоб.
– Да, причем будем снизу…
– Что если разделиться? Основная группа и отвлекающая?
– Поясни.
– Сэр, если это те, кого мы ищем, они попробуют уйти. Возможно, они уже пытаются это сделать. Нам надо остановить их. Надо занять позицию дальше по ущелью и попробовать остановить их.
– Мы не можем разбивать группу.
– Сэр, мне надо будет всего лишь Нэта, мое обычное прикрытие, – заявил сержант Бески, снайпер группы.
Ороско прикинул – и так плохо, и так. Им надо и вытащить людей с Папы Альфа, и попытаться остановить боевиков, которые это сделали.
– Подулски.
– Я, сэр…
– Идешь с сержантом и Нэтом.
– Есть, сэр!
– Всем остальным – идем к Папе Альфа. Смотрите по сторонам и смотрите под ноги, чтобы не сорваться. Если увидите кого-то – опознание, и только потом стрельба. Или если он начнет стрелять. Имейте в виду, здесь могут быть и люди с Альфы, и местные дружественные войска. Всем все понятно? Хуа?[52]
– Хуа!
Капитан достал спутниковый, чтобы отзвониться и доложить – уже на ходу…
Капитан Кениг со своим «СКАР-47» лежал у вертолета. Рядом лежал техник ВВС Ник Вурр, у него была винтовка «SCAR» – но под патрон 7.62 НАТО и с тяжелым стволом в двадцать четыре дюйма. С прицелом «Trijicon 1-3-9»[53] и барабанными магазинами – он мог исполнять роль и пулеметчика, и оборонительного снайпера. Сейчас он исполнял роль оборонительного снайпера, направив винтовку в сторону угрозы…
– Сэр… – в наушнике раздался голос одного из спасателей. – Оба пилота живы, но ранены. Оказываем помощь.
– Принял.
– Сэр, вижу движение, – доложил Вурр.
– Где?
– На одиннадцать…
Капитан попытался посмотреть, но у него не было термооптической насадки, как на прицеле Вурра, и увидеть противника он не сумел.
– Что видишь?
– Движение. Кажется, двое.
– Оружие есть?
– Похоже на то, сэр. Один несет что-то или кого-то. Несет на спине.
– Точнее… Что он несет.
Термооптический прицел позволял видеть тепло, излучаемое живыми существами, и потому можно было понять, человек в прицеле или нет. Но он не знал, что заложник обернут в термоодеяло, и потому его термоотпечаток неопределенный.
– Похоже, человек.
– Похоже, или человек.
– Не уверен, сэр.
Надо было принимать решение. Еще не хватало, чтобы заложник погиб от американской пули. Далеко не факт, что это дойдет до прессы, но клякса в личном деле будет большая и жирная. После которой ни о каком продвижении не может быть и речи…
– Ты можешь остановить их?
– Остановить, сэр?
– Убрать того, кто с оружием, и не дать подняться тому, кто несет?
– Думаю, да, сэр.
– О’кей. Сосредоточься и действуй. Я тебе не мешаю[54]?
Винтовка хлопнула. Еще раз. Глушитель скрал большую часть звука.
– Упал. Тот, что с оружием, он упал. Второй…
Винтовка еще раз дернулась.
– Залег. Кажется, залег.
В этот момент по камням защелкали пули.
– Вот… черт…
Капитан примерно определил – стреляют с глушителем, немного левее. У него тоже был глушитель, и он начал стрелять в ту сторону, пытаясь заставить стрелка противника замолчать или сменить позицию и обнаружить себя. Про себя он подумал, что глушители у противника – не то что можно пожелать себе на выходной…
– Вижу… на десять…
Винтовка хлопнула. Еще раз и еще – несколько раз.
– Упал. Он готов, сэр.
– Тормози второго. Он не должен уйти…
В кармане зазвонил телефон, капитан чертыхнулся.
– Сэр, совсем не вовремя… У нас тут…
– С какой поры ты начал звать меня сэр? Я что-то пропустил?
– Тако… черт тебя дери, где ты?
– На другой стороне холма. У тебя проблемы?
– Тако, слушай меня. Пока речь не о проблемах. Мы остановили троих, один что-то нес, возможно, он нес человека. Двоих завалили, третий сейчас примерно на час от меня.
