Андрей Павлухин - Время теней
За год, проведенный Шану в тренировочном лагере, война с чужими достигла апогея. Скринглы и земляне обменялись несколькими сокрушительными ударами. Первые внедрили громадный флот в систему Веги и выжгли ряд человеческих поселений. Вторые планомерно распылили Финнерион, Зебб и Шавуун – ключевые форпосты иномирян. Скринглы также лишились систем Птицы и Кармана – ранее отнятых у Империи и теперь исполнявших роль сырьевых придатков противника. Иными словами, Земля победила. Падение Темного Вихря, материнской планеты скринглов, было лишь делом времени. Сказал же кто-то из древних: для войны нужны деньги, деньги и еще раз деньги… Вот только флот чужих продолжат бесчинствовать в центральных секторах Терры. Медленный, не умеющий прыгать флот, но представляющий серьезную опасность для неповоротливых земных крепостей и слабеньких планетарных укреплений. Оснащенный гораздо лучше имперских сил.
– Значит так говнюки, – коренастый бритоголовый сержант загородил собой допотопный люк. Солдаты валялись на двухъярусных противоперегрузочных койках, привинченных к переборкам. Кто-то сидел, скрестив ноги, и тупо вертел в руках штык-нож. Шану тестировал механизмы скафандра. – Внимание сюда. Жабы захватили Колорадо и оба спутника, держат астероиды. Передовые соединения разберутся с ними в космосе, а мы – на зачистку. Вопросы?
Угрюмое молчание.
Страх.
Боялись все, даже Шану, привыкший к криминальным разборкам на Страте. Он понимал, что никакие тренировки не подготовят к примитивной бойне, где ты или тебя, где фортуна не менее важна, чем вбитые за минувший год навыки.
После завершения прыжка взвыла сирена. Взвод оделся в штурмовые скафы, подключился к тактическому каналу. Шану отрегулировал системы наведения и распознавания. В руках он сжимал плаз-мер с подствольным гранатометом и лазерным прицелом.
– Все базары – на внутренней частоте, – раздался в шлемофоне голос сержанта, – на общую без разрешения не соваться.
К правому бедру пристегнута кобура с пистолетом, к левой голени – нож. Движений ничто не сковывает. Норма.
Они бегут по тускло освещенным коридорам и трапам к десантному шлюзу. По очереди – в узкий люк модуля.
Обратный отсчет.
Отстыковка.
Корабль-матка, выплевывающий модули, словно выбитые зубы. Ослепительное белое сияние местного солнца. Буро-зеленый диск планеты. Цветы беззвучных взрывов… Там, в каньонах Колорадо, под мрачным дождливым небом, Шану наткнулся на чужого. Гуманоид среднего роста, с шестью пальцами на руках, в плотно прилегающем к телу экзоскелете. Вытянутый череп, впалые глаза, лицо в ритуальной раскраске. Секунду они изучали друг друга. Потом Шану нажал спуск. Граната разнесла скрингла кровавыми ошметками. Впервые в жизни Шану убил представителя иного разума.
Шахты, грохочущие лифтовые клети, инфракрасное и цифровое восприятие, предсмертный мат сержанта… Трупы. Шахтеры, техи в оранжевых спецовках, затянутые титанокерамикой штурмовики, чьих лиц не было видно за матовыми забралами шлемов. Примерзшие к монорельсам гусеницы товарных поездов. Разрушенные погрузчики и заторы гравитационных платформ. Позже, в кубрике «Святослава», Шану будет слушать рассказы тех, кого бросили на астероиды – в замкнутую мясорубку. Тоннели обреченности. Жабы бросались на нас со своими вибромечами, эти штуки режут скафы, как картон. В виртуальной школе Шану изучал земноводных. Так вот, скринглы с жабами ничего общего не имели.
Прыжки и выбросы слились в нескончаемую череду. Менялись люди, корабли, звездные системы. Неизменным оставался Шану. Его пропускали через все круги ада, восстанавливали в регенерационных камерах, давали краткосрочные увольнительные и снова…
Снова.
Апофеозом войны было уничтожение Темного Вихря. Материнской планеты скринглов. Дважды в год их мир погружался в сезон смерчей. Население пряталось в подземных городах, и черные воронки бродили по некрасивым мегаполисам чужих. Скринглам были чужды всякие понятия об эстетике. Их архитектура придерживалась незатейливых геометрических форм, дома с высоты птичьего полета смотрелись, как коллекция кубиков-пирамидок из детского конструктора. В интерьерах – та же функциональность. Материал, из которого строились жилища, напоминал шлакобетон – серые пузырчатые блоки, плотно подогнанные друг к другу.
Эскадра землян прибыла в разгар сезона смерчей. Высадку отложили до лучших времен, планету взяли в блокадное кольцо и принялись утюжить с орбиты. Лучами, бомбами, плазмой. Приказ императора – ликвидация. Ксеноцид, если угодно. По возможности – сохранение техники… За пять недель на поверхности Темного Вихря не осталось даже руин. Пустыни покрылись стеклянной коркой. Горы сравнялись с землей. Реки, моря, океаны испарились. Обширные территории светились по ночам от радиации. Изменился сам ландшафт, лик мира изрыли чаши кратеров.
Но скринглы, как и раньше, таились глубоко в недрах. Укрепленный термитник, разраставшийся веками. Тогда по колодцу спустились Шану и ему подобные. Направленными взрывами продолбили полсотни шахт. Пустили газ. Затем – роботов. И, наконец, полезли сами… И опять – оцифрованные мишени, залы и пещеры, коридоры, разделенные шлюзами на секции, тошнотворные схватки с озверевшими смертниками… Скафандры штурмовиков модифицировали, использовав украденную вибротехнологию: из боевых перчаток выдвигались короткие полупрозрачные клинки. Ими Шану и разделывал жаб – резкими, без замаха, ударами. Колющими и режущими. Война дарит богатую практику.
Когда пал Вихрь, остатки флота чужих сдались. Последних скринглов согнали в ковчеги и депортировали куда-то на окраину, в тщательно охраняемую резервацию. Все сведения об их расе засекретили и похоронили в государственных архивах.
Контракт Шану истек.
Уволившись, он попрощался с парнями, среди которых не было друзей, сел на шаттл, и тот доставил его в астропорт Мозамбика – захолустной дыры, колонизированной выходцами из Африки.
В Мозамбике Шану застрял на долгих пять лет. Империя переваривала отхваченный кусок и усиленно восстанавливала веганский сектор. Шану валил лес, охранял дальнобойщиков и трахал дешевых проституток, стекавшихся в местную столицу из окрестных деревень. Аграрная задница…
Он зависал в стрип-клубе с незамысловатым названием «Девочки», когда ему позвонил забытый знакомый и рассказал о наборе в Личную Гвардию Императора. Гвардия представляла собой элитный дивизион скрупулезно проверенных коммандос, охранявших Манкура и выполнявших его особые поручения. Этакая карманная армия. С неограниченными полномочиями и ресурсами. Наборы «проводятся в атмосфере строгой секретности» и далеко не на всех мирах. «А как же Земля?» – спросил тогда Шану. «Ты что, идиот, – последовал ответ, – там же сплошь управленцы». Ему посоветовали лететь на Канабис. И он полетел. Истратил большую часть сбережений на билет, с трудом нашел контору, занимавшуюся кандидатами, подал заявку и перетерпел все положенные осмотры, тесты, дознания, испытания. Душевно пообщался с телепатами Тагора. Поболтался по укуренным трущобам Канабис-сити в ожидании решения. Подписал контракт, изобилующий массой непонятных сносок и оговорок. Сроком на четыре года. С перспективой продления. И прыгнул на Академ-Кластер Гриира. Роскошным пассажирским лайнером, первым классом. Не задумываясь об оплате. Будущее приветливо раскрывало объятия…
Шесть месяцев дополнительного обучения на самой невероятной из планет, виденных им. Сверхурбанизированный Гриир, заселенный десятками рас, дружественных Империи, планета-агломерат, разбитая на секции влияния, подконтрольные, однако, правительству, в составе которого преобладали офицеры Космофлота… Улей, заполнивший пространство от поверхности до ядра. Сверкающие ленты солнечных батарей на экваторе… Человеческие Кластеры, среди них и Академия ДБЗ – Департамента Безопасности Земли, чьим подразделением формально считалась Гвардия. Курсы пилотирования истребителей и космических кораблей малого тоннажа, работа с холодным оружием, виртуальные спарринги и тактические модели, ксенопсихология, тренинги по самодисциплине, этикет. Всего не перечислишь. Самыми волнующими для Шану были подключения к планетарной матрице. Конструкты реальностей. Потоки информации…
Его ждала Земля.
Родина.
Легенда.
Диплом, звание младшего лейтенанта, вечеринка, переросшая в оргию…
Три прыжка и рвущееся в обзорные экраны Солнце.
То самое Солнце.
7
Свободный Период наступает ежегодно.
В небе разворачивается полотно информационного экрана, по его плоскости бегут строчки предупреждения:
ОБЪЕДИНЯЙТЕСЬ В СОЮЗЫ И ОТРЯДЫ. ПРОСЬБА СОБЛЮДАТЬ ОСНОВНЫЕ ПРИНЦИПЫ ГУМАНИЗМА.
Подобные тексты никто не читал. Когда надвигается Свободный Период, люди достают припрятанные стволы и собираются в небольшие ополчения. Чаще всего по месту жительства. В обычное время в Астерехоне царит относительный порядок. Жить в автоматизированном до крайности городе трудно, и иногда требуется дать выход эмоциям. Правительство подарило Отре ночь. Ночь, под покровом которой не действуют федеральные законы, и каждый творит все что заблагорассудится. Полиция исчезает с улиц, предоставляя их бесчинствующим бандам маньяков, легальным преступникам. Недавние скромные граждане обнаруживают в себе дремавшие прежде садистские наклонности и нереализованные желания, громят магазины и супермаркеты, насилуют, калечат и убивают друг друга. На целую ночь Город Утренних Туманов становится самодостаточным адом, озаряемым всполохами пожарищ и энергетическими выстрелами. Отрейская ночь длится две стандартных недели. Чтобы дотянуть до утра, нужно иметь нервы-канаты, крепкие мускулы, отменную реакцию и, разумеется, мощную пушку.
