Роман Глушков - Король «Ледяного взрыва»
9
Хайран! Место, куда никто и никогда не отправится по собственной воле. Еще одно гигантское чудовище мира Пророчества, гораздо более жестокое и коварное, чем прислужник Каменной Тьмы, бурный Рионан… Выжженная растрескавшаяся земля, песок, островки обточенных ветром скал; длинные глубокие каньоны, что иссекают пустыню, словно морщины – лицо древней старухи; редкие оазисы, найти которые неимоверно трудно даже при наличии карты… А также руины давно заброшенных городов, где когда-то жили проигравшие схватку с Хайраном люди, а теперь живут его нынешние загадочные обитатели, приспособившиеся к условиям безводной пустыни, поскольку жизнь в цивилизованном обществе казалась им еще невыносимее…
Как и Рионан, этот монстр тоже казался на первый взгляд вполне миролюбивым. Даже в сезон ураганов, наступивший здесь месяц с лишним назад. Когда вечером второго дня нашего пути мы с Гробуром добрались-таки до границ Хайрана, он выглядел сонным и безмятежным. Жаркий ветерок, что дул нам в лица прямо из раскаленного сердца пустыни, не мог поднять с земли и мало-мальской пыли. Но безмятежность эта была обманчива. Знаменитые хайранские ураганы, чье упоминание повергает в дрожь любого, кому довелось хоть раз в жизни наблюдать их, могли возникнуть за считаные минуты буквально на ровном месте. А потом разбушеваться так, что вся пустыня преображалась в один огромный песчаный смерч. Впрочем, заканчивались эти бури столь же внезапно: ветер вдруг ни с того ни с сего стихал, поднятый им песок оседал на землю, и там, где еще совсем недавно ревел ураган, вновь светило палящее солнце.
У нас в запасе оставалось мало времени – около полутора суток. Но кидаться в схватку с Хайраном сразу после беспрерывной восьмичасовой гонки я не собирался. То, что мы умудрились пересечь половину Истинной Империи за два дня, да еще в статусе беглых каторжников, уже могло считаться невероятным достижением. Мы с Гробуром валились с ног – а вернее, из седел – от усталости и нуждались в отдыхе.
Нет, я не оговорился: неутомимый, как и все брайхорнцы, ящер тоже переживал сейчас физическое истощение – ведь это благодаря его интенсивному огненному дыханию мы сумели дотянуть до Хайрана. Герцог спешился и, не сходя с места, пластом рухнул на камни, после чего закрыл глаза перепонками и прекратил шевелиться. Издалека могло показаться, будто он издох или впал в анабиоз. Лишь тяжелое сиплое дыхание желто-брюхого выдавало, что с ним все в порядке и он просто чересчур утомился. У Гробура даже не было сил дотянуться до баллончика с «кислым», который, надо полагать, быстро привел бы в норму кислородозависимого ящера.
Мне тоже страсть как хотелось последовать примеру компаньона и ничком плюхнуться на камни. Но я знал, что, едва приму горизонтальное положение, тут же немедленно отключусь, и причем надолго. Чего, разумеется, никак нельзя было допускать. Спать нам требовалось исключительно по очереди и не более трех часов каждому. А поскольку сейчас я все равно должен был ухаживать за Злюкой, значит, право дрыхнуть первому автоматически переходило к брайхорнцу.
Собрав в кулак остаток воли, Гробур все-таки дополз до ближайшего тенька, где принял свое «лекарство» и уснул, как положено. Я же сходил с бурдюком к источнику, потом выкопал ямку, наполнил ее водой, высыпал туда два мешочка энергетических гранул и подвел Злюку к кормушке. А пока он набивал желудок, я насобирал впрок большую кучу сушняка, развел костерок и поставил аккумуляторы турбошмеля на полноценную зарядку. После чего с чувством исполненного долга уселся ужинать сам, благо ящер не забыл вместе с «кислым» подкупить у Кэгуна немного съестных припасов.
Я не случайно выбрал для привала именно это место. Один из давно оставленных форпостов Истинной Империи, пограничная крепость Бэйторн была построена здесь в незапамятные времена – еще при первой войне людей с арраунами. Сегодня эти пограничные с пустыней территории превратились в бесплодные пустоши и считались ничейными землями. Караванные тропы проходили вдали от Бэйторна, поэтому погонщики – в основном нелегалы – заезжали сюда очень редко. А в сезон ураганов встретить тут живую душу было и вовсе маловероятно. От разрушенной крепости до ближайшего имперского города около сотни километров каменистого бездорожья. Добраться в эти края по земле можно было лишь на скалоходе и подобных ему крепконогих мута-зверях. Только какого чудака потянет добровольно на такую прогулку – неизвестно.
Единственными ценностями Бэйторна ныне считались каким-то чудом еще не пересохший источник и полузасыпанные подвалы, где погонщики могли укрыться от бури. Ну и, пожалуй, пригодный для костра низкорослый кустарник, что рос пятачками вокруг источника, средь заметенных песком руин. Лучшего места для кратковременной передышки перед броском через Хайран поблизости не сыскать. Фактически, сама пустыня начиналась в паре километров южнее – там, где заканчивался пологий склон возвышенности, на которой некогда стояла крепость. С ее развалин было хорошо заметно марево, поднимавшееся над Хайраном в солнечную погоду, отчего пустынный горизонт всегда виделся расплывчатым, как сквозь воду.
Я надеялся, что нам удалось провести полицию, пустив ее по ложному следу. На подступах к ничейным землям я резко поменял курс, свернув направо и нарочито низко пролетев над тремя пограничными городишками. После чего уже над пустошью развернул Злюку в противоположную сторону и вернулся на прежний путь. Наверняка засекшие меня здешние законники обязаны были доложить, что некто, подпадающий под описание беглого каторжника Бикса, начал после полудня облет пустыни с западного направления.
По мнению полиции, это выглядело вполне логично: мы двигались на юг и, опасаясь угодить в ураган, не пожелали лететь напрямик через Хайран. Законники явно не ведали об истинной цели нашего путешествия и о том, что нас катастрофически поджимает время. Для полицейских мы просто прорывались в Санадарию, где два беглых преступника имели больше шансов скрыться, нежели в землях Велланского Союза. Мы действительно бежали за море, только намеревались сделать это иным путем – быстрым и на порядок более рискованным. Наш риск был оправдан, но с точки зрения преследователей Биксу не было смысла лететь через Хайран в сезон ураганов. И мой мнимый поворот на запад являлся для законников лишним тому доказательством.
Усиленно борясь со сном, который так и норовил сорвать мне несение вахты, я провел дотошный профилактический осмотр перехватчика, подтянул крепления седел и вымыл перекрашенные Алек-Петом обтекатели и бронекварцевые колпаки-забрала. Затем, дабы максимально облегчить вес мутазверя, демонтировал и выбросил ненужные оружейные консоли. А перед тем как разбудить Гробура, сходил к источнику и отмылся от налипшей за день грязи.
Одно из редких положительных качеств ящеров – это их отношение ко сну. В отличие от людей, которые испокон веков привыкли считать сон непреодолимым искушением, уроженцы Брайхорна ложатся спать лишь в силу естественной необходимости, а просыпаются неизменно бодрыми, не нуждаясь в дополнительных стимуляторах, наподобие крепкого чая или физзарядки. Насколько бы ни вымотался за день Гробур, он пробудился от первого же толчка и выглядел так, словно проспал не три часа, а как минимум сутки. Наказав компаньону подбрасывать в костер дрова и разбудить меня в два часа пополуночи, я рухнул без задних ног на заранее облюбованное местечко и моментально вырубился.
«Бедный желтобрюхий, – успел подумать я напоследок, – долго же тебе придется меня тормошить, пока Торки Бикс не продерет глаза». Явно ожидалось очередное рукоприкладство, без которого в последнее время не обходилось ни одно мое пробуждение. Ну и Шинтай с ним! Главное, я дожил до этой счастливой минуты, когда мне наконец-то позволили отрешиться от бесконечной суеты…
Как в воду глядел: побудка снова выдалась не очень приятной. Причем Гробур, похоже, настолько осерчал, что переключился на крайние меры и начал охаживать своего дрыхнущего погонщика ногами. Да так усердно, словно старался за двоих. Или отрастил четыре ноги. И вдобавок изменил голос… только для чего, непонятно. Уж лучше бы рявкнул, как обычно, чем кричать на меня тоном разгневанной человеческой самки. Неужто решил этим дуракавалянием удивить спящего Бикса настолько, что тот вмиг очнется ото сна?
А ведь мерзавец своего достиг: я и впрямь немало удивился, особенно когда разобрал, кого передразнивает компаньон. Но как ему это удалось? Он что, тоже был знаком с Кайлиной Лэнс?..
– Встать, Бикс! Быстро! – приказывал брайхорнец, копируя грозным голосом мою бывшую возлюбленную. – Встать, ублюдок! Подъем, тебе сказали! Резче!..
И по ребрам ублюдку, и по почкам… Не то чтобы слишком больно, но приятного тоже мало. Ну, гляди, дождешься: вот встанет ублюдок да ка-а-ак засветит кое-кому по рыжей чешуйчатой морде, несмотря на ее благородное происхождение!..
