Василий Щепетнев - Испытание веры
Краем глаза он видел, что и остальные черпают силы в молитвах. Рабби Блюменталь поклоняется тому же богу, что и он сам, Богу с Большой Буквы, хоть и на особый, присущий давидам, манер. А герцог и граф? К кому взывает темный мастер C'Видлер, лучше и не думать. Пока. Вернется в Явь, тогда и подумает. Быть может, этот эпизод все-таки сохранится в памяти?
Ой, вряд ли.
Что делали распорядители, можно было только догадываться. Они подходили к слизням, жестикулировали, но голоса сюда не долетали. Далеко.
Собственно не так уж и далеко. Какое упражнение подойдет лучше? Ухо волка? Но действуют ли законы Яви здесь, в Нави?
Действуют! Иеро напряг слух и смог разобрать слова почтенного Рэндольфа. К сожалению, языка, на котором говорил распорядитель, он не знал. Верно, язык слизней? Представлял он собою одни лишь гласные и был певуч и красив.
— Иииеееаааау аааеаю е?
— Еее! — ответил слизень. Голос его напоминал блеянье козленка.
— Оооа ыыыи э ю й? — несмотря на то, что язык, на котором говорил почтенный Рэндольф, был Иеро непонятен, по интонациям было ясно, что обращается человек к слизню почтительно, но с достоинством.
— Аа у!
Дальше Иеро слушать не стал — Ухо волка требовало сил, а их стоило поберечь до будущего сражения.
Искусству Раа в семинарии не учили. Считалось, что Раа отнимает слишком много времени, которое стоит потратить с большею пользой. Но сражаться на полях Раа и не возбранялось, если семинарист преуспевал в обязательных дисциплинах. «Раа есть иллюзия, — говорили наставники, — иллюзия равенства. В реальном мире никогда силы не бывают равными, никогда удары не наносятся поочередно, никогда не существует правил, которые нельзя было бы нарушить. Но в сражениях Раа есть и правда. Например, как и в жизни побеждает тот, кто не просто сильнее, а сильнее в нужном месте и в нужное время».
Битва Раа свершалась на поле из шестидесяти четырех клеток. Каждый из противников имел по шестнадцать бойцов — по восемь ратников и по восемь специалистов. Два огнеметателя, два заклинателя, два всадника, герой и король.
Критическим специалистом был король — его смерть означала поражение в битве. Сильнейшим был герой, который один стоил всех бойцов. Боец мог стать и героем, если достигнет Предела Раа, восьмой горизонтали поля Боя. Иеро обучил искусству Раа однокорытник, отдававший Раа каждую свободную склянку. Не одно сражение разыграли они долгими вечерами прошлой осени, и Иеро не всегда уходил побежденным. Но здесь, здесь ведь лучшие бойцы миров!
Ничего. Нет хуже страха, чем страх самого страха. Он будет биться изо всех сил, не позволяя отчаянию взять над собою верх еще до начала сражения.
Он исполнился покоя и уверенности, и чувство это, очевидно, передалось окружающим. Вот в чем смысл командной битвы. Трусость и мужество, спокойствие и паника способны передаваться остальным, и потому очень важно явить лучшие свои качества.
Тем более, если бок о бок сражается Мастер Тьмы. Перед ним дать слабину недопустимо совершенно.
Царившее молчание не нарушилось, и тогда, когда распорядители начали спускаться с возвышения на арену. Волна, безмолвная, но отчетливая, пробежала по арене, коснувшись сердца каждого бойца.
Распорядители возвращались неспешно, торжественно, подчиняясь ритуалу сотен веков.
Но стоило распорядителям присоединиться к своим отрядам, как тишина сменилась бурей. Шум, крик, возгласы, призывающие к битве! Кархародонт, встречая прислужника (не самому же гиганту идти посуху), так ударил хвостом по воде, что брызги окатили Иеро и его товарищей.
— Это он нарочно, — сказал, отряхиваясь, почтенный Рэндольф.
— Следовательно…
— Да. Нам, можно сказать, повезло — они наш первый противник.
— Отлично, — герцог в порыве сил хлопнул графа по спине. — Давно хотел сразиться с этими тварями. Это тебе не селявок на пшено таскать, милый граф.
— Я бы предпочел селявок, — ответил не менее бодро граф Н'Гобба.
Но рабби Блюменталь восторгов их не разделял.
— Не хвались, на рать едучи, — остудил он близнецов. — Эти бестии совсем не глупы. Почувствуют вкус крови — и только держись! Стоит кархародонтам победить хотя бы в одной схватке, как следующий бой они играют с удесятеренной энергией.
— Но сейчас-то крови они не вкусили, рабби. Так что…
Внезапно свод окрасился желтым, теплым светом. Внезапно для Иеро. Остальные же приняли изменение, как долгожданное.
— Веди же Рэндольф, нас скорее в бой, — пропел тенорком Темный Мастер.
— Веду — коротко ответил почтенный Рэндольф.
И повел. На полпути между местом построения и центральны возвышением оказался боевой сектор.
Пять площадок для боя. В аббатстве они были маленькими, пядь на пядь, самые большие — локоть на локоть. Тут они представляли собою квадраты в три шага сторона. Понятно, бойцы-то разные, маленькую площадку и не разглядишь.
— Не спеши, — шепнул ему рабби Блюменталь, подмигивая, — и, главное, не горбись!
— Что?
Но Блюменталь уже отошел к своей площадке.
Не спешить — понятно. Если кархародонты свирепеют от первой выигранной битвы, значит, в схватке Мира Иеро с Миром Кархародонтов Иеро должен продержаться, пока остальные мастера не закончат свои поединки. Избрать медленное, надежное построение. Тянуть время, изматывать противника.
Но что значит — не горбись? Не пригибайся к земле, вот что. Не обрекай себя на неудачу, Расправь плечи, распрямись, дай противнику понять, что имеет тот дело не с мальчиком, но мужем.
Иеро приосанился, прошел уверенным шагом вдоль своих деревянных бойцов, прикоснулся к каждому, чтобы почувствовать, наладить контакт между ними и собой.
Ему выпало сражаться на стороне Света. Он скосил глаза. На соседней с ним площадке ждал своего противника Мастер Тьмы, и ему выпало защищать дело Тьмы.
Напротив располагались прислужники кархародонтов. Иеро внимательно осмотрел своего противника. Ростом с Иеро, покрытый блестящей чешуей, тот представлял собою выше пояса копию человека, а ниже — рыбу с горизонтально направленным хвостом, и потому не ходил, а ползал, опираясь на руки. Получалось не очень ловко.
Словно с калекою биться.
Не спеши, не спеши. Как знать, быть может этот вид — уловка, не более. Ведь прислужник кархародонта — не более, чем манипулятор, а противостоит ему огромное чудовище, что плещется в бассейне или даже за его пределами.
— Мир надеется, что каждый исполнит свой долг — сказал напутственное слово почтенный Рэндольф.
Распорядитель-прислужник только рот раскрыл, а звука никакого не издал. Говорлив, как рыба.
Опять раздался удар гонга. Факел, что стоял с края площадки на стороне Иеро вспыхнул. Горит он ровно склянку — об этом рассказал почтенный Рэндольф. Сгорит раньше, чем окончится сражение — и он проиграет, пусть даже будет обладать полным преимуществом.
Потому тянуть-то время он потянет, но не дольше, чем горит его факел.
Иеро наклонился и двинул своего королевского бойца на два поля вперед. Лучший ход, начинающий схватку, говорил ему однокашник.
Факел Иеро погас и вспыхнул факел прислужника. Все честно, без обмана. прислужник подвинул своего королевского бойца на одну клетку вперед, что-то мне знакомое. Та-ак…
Опять загорелся факел Иеро. Уходя с площадки, прислужник хвостом задел пару собственных бойцов, и те покатились навстречу отряду Иеро.
Иеро хотел было поставить их на место, но поймал запрещающий взгляд почтенного Рэндольфа.
— Справедливости! — крикнул Рэндольф. — Требую справедливости!
От возвышения в центре арены слетела гигантская, в половину Иеро, стрекоза. Она зависла над площадкою, где началась схватка Иеро с кархародонтом.
— Аа! Оо у ееей ей ей — запел почтенный Рэндольф. Со своей стороны и распорядитель кархародонтов издал пищащие звуки, что-то вроде «йа-йа-йа!»
Стрекоза облетела площадку, повернула к возвышению.
— Это старый трюк, — разъяснил Рэндольф Иеро. — Он, — кивнув на прислужника кархародонтов, — нарочно свалил своих бойцов, чтобы ты потратил время и наш факел скорее сгорел. По правилам, он обязан восстановить порядок за свое время. Теперь он будет наказан.
Оба факела вдруг ушли вниз, под мраморные плиты арены. Спустя несколько мгновений они вернулись. Нет, не они, другие. Факел Иеро был новенький, полномерный, а прислужнику достался коротышка, вполовину от факела Иеро, да еще и горящий. Наказание. Теперь у противника вдвое меньше времени.
Прислужник поспешил восстановить порядок в рядах своих бойцов.
Иеро задумался. Как ответить? вдруг он услышал шепот прислужника:
— Милосердия прошу, святой отец! Милосердия! Меня убьют, если я допущу поражение!
Вот как! Оказывается, прислужник может говорить и знает римский язык! И еще он знает, что Иеро священник! Хорошо подготовил урок, нечего не скажешь.
