Николай Гуданец - Полигон
По дороге в блокгауз хмурый Ронч то и дело оглядывал горные склоны, на которых прочно обосновались многочисленные стаи ящеров.
— Не нравится мне это, ох не нравится, не к добру… — озабоченно приговаривал он себе под нос.
Жара ощутимо пошла на убыль, ходьба давалась гораздо легче, и, казалось, даже повышенная гравитация чуточку ослабила свои гнетущие объятия. Кин залюбовался горами, озаренными клонящимся к закату солнцем. На протяжении дня их цвет неоднократно менялся в зависимости от угла освещенности, перетекая через все мыслимые оттенки, от жемчужного и бархатисто-сизого поутру до сочного рыжего в мареве полуденного зноя, когда крутые нагромождения скал казались взметнувшимися к небу всплесками расплавленного золота. Сейчас они тихо рдели, похожие на угли в очаге, слегка подернутые нежной пепельной дымкой. Дышавшая покоем, величавая и поразительно живописная панорама никак не вязалась с тревожным настроением Ронча и его унылым бормотанием.
— Кажется, их полку еще прибыло за последнее время, — сказал Кин, прикинув на глазок численность ящеров.
— То-то и оно.
— Насколько я понял из ваших слов, такое бывало и раньше.
— Нынче их просто тьма-тьмущая, ничего похожего я тут не видывал никогда. — Ронч порыскал глазами вокруг и снова как завороженный уставился на обильно усеянные алыми точками горы.
— Полагаете, следует ожидать небывалой массовки?
— Наверняка. Знаете, я сейчас просто нюхом чую неладное…
— Что ж, поживем — увидим, — рассудил Кин.
Грядущая перспектива нашествия экзотов беспокоила его гораздо меньше, чем назревшее неизбежное столкновение с коррумпированной верхушкой гарнизона. Пытаясь не поддаваться панике, тем не менее Кин отчетливо сознавал, что его шансы остаться в живых значительно ниже, чем вчерашним утром на плато возле Плешивой горы.
Из-за гибели Гронски график дежурств сместился, и, когда Кин с Рончем вошли в адъютантскую, за пультом сидел Басо. Кое-как поприветствовав офицеров, унтер сел, не дожидаясь разрешения, и вперился в монитор.
— Что новенького? — спросил у него Ронч.
— Да ящеры появились, видимо-невидимо, — пробурчал унтер, бойко тыкая пальцами в псевдоклавиши.
— Это я и так знаю.
— Командир выслал два вихрелета на разведку, вот чудохаюсь, прорабатываю данные. Накидали будь здоров, на тачке не увезешь.
— Ну и как?
— Всего помаленьку, но массовки пока нигде не видно.
— Нет — так будет, — сумрачно посулил Ронч. — Эта примета всегда сбывается.
— Уж ты накличешь… Инспектор, вы можете войти, командир вас ждет, — обратился унтер к Кину, который уже снял бронекостюм, повесил его в стенной шкаф и причесывал слегка взмокшие волосы, стоя перед зеркалом, прикрепленным на раскрытой дверце шкафа.
— Скажите, Басо, вас на вчерашнем дежурстве подменял Гронски, не так ли? — Кин дунул на расческу и сунул ее в нагрудный карман мундира.
— Да, он мне задолжал полдежурства, еще на прошлой декаде, ну, наконец сквитались, — подтвердил словоохотливый унтер, все же оторвав седалище от стула и глаза от монитора.
— А кто предложил вчера подмениться, вы или он?
— Ну, у нас обычно сам должник выбирает, когда отработать должок…
— То есть инициатива исходила от него?
— Конечно. А что такое?
— Ничего особенного, так я и предполагал. Благодарю вас. — Кин легонько постучал по косяку и распахнул дверь в кабинет Абурхада.
Тот стоял перед электронной картой поселка, заложив руки за спину, и при появлении Кина оглянулся через плечо.
— Входите, садитесь, — суховато сказал командир гарнизона. — Извините, что не смог утром уделить вам достаточно времени.
Снова повернувшись к электронной карте на стене кабинета, он окинул долгим взглядом оперативную обстановку, прежде чем уселся в кресло напротив Кина.
— Происходит что-нибудь важное? — спросил тот, в свою очередь разглядывая карту.
Высвеченную на ней информацию собирали наблюдательные приборы зависшего над гарнизоном патрульного вихрелета, затем разнообразные данные поступали в блокгауз и обрабатывались на мощном компьютере при помощи идентификационных эйдетических программ, а конечный результат попадал на электронную карту в виде медленно передвигающихся разноцветных точек.
— Пока ничего угрожающего. Не угодно ли рюмочку?
— Нет, благодарю вас.
На сей раз Абурхад выглядел утомленным, его скуластое лицо осунулось, и опушенные густыми ресницами черные глаза утратили живой блеск, подернувшись налетом усталости.
— Мне доложили, что вы сегодня побывали на складе, приказали вскрыть ящик и обнаружили, что украдены две диверсионные мины, — сказал он.
— Приходится делать чужую работу, — слегка нахмурился Кин. — К сожалению, на вашего главного контрразведчика я полагаться не могу.
Откинувшись на спинку кресла, командир гарнизона посмотрел на собеседника странным затяжным взглядом, словно видел его впервые.
— Мне показалось, что вы к нему питаете некую антипатию, — проронил наконец Абурхад. — Стоит ли руководствоваться эмоциями в серьезных делах?
— Ваш Нариман не барышня, да и я не кавалер, — парировал Кин. — Эмоции тут ни при чем, просто я далеко не в восторге от его профессиональных качеств.
— Ну, идеальных людей на свете нет…
— Согласен. Однако существует деление на талантливых профессионалов и, прошу прощения, их полную противоположность.
— Именно так, без полутонов?
Ввязываться в общетеоретическую дискуссию смысла не имело, а выкладывать обнаруженные факты, свидетельствующие о недобросовестности Наримана, Кин счел преждевременным.
— Что касается вашего шефа контрразведки, разговор о нем я предпочел бы перенести на другое время. Конкретнее говоря, после того как обобщу результаты проводимой инспекции.
— Пожалуйста, как вам будет угодно, — охотно согласился Абурхад. — Могу ли я узнать, как продвигается ваша работа?
— К сожалению, пока я не получил полного доступа к имеющейся здесь информации, — выпалил Кин.
Продолжая сидеть в расслабленной позе, командир гарнизона несколько насторожился.
— Позвольте, насколько мне известно, у вас были некоторые проблемы с секретной сетью кадрового отдела, но их сразу же уладили по вашему первому требованию. Разве не так?
— Так, но я имею в виду другое обстоятельство. Надеюсь разрешить это маленькое недоразумение с вашей помощью.
— Конечно. Слушаю вас, инспектор.
Кин чуть помедлил, словно ему предстояло броситься вниз головой в воду с головокружительной высоты. Невесть почему им исподволь овладело зябкое ощущение того, что предстоит сделать необратимый рискованный шаг.
— Оказывается, в вашей компьютерной сети сервер лаборатории занимает исключительное положение, — медленно заговорил он. — С ним объявлен анизотропный режим обмена, причем совершенно противоположный тому, какого следовало бы ожидать. При взгляде со стороны может показаться, что именно лаборатория концерна представляет собой стратегический военный объект, а частным владением штатских лиц является вверенный вам гарнизон.
— Вы хотите сказать, что лаборатория не имеет стратегического военного значения? — За неимением лучших возражений Абурхад попробовал запутать разговор, цепляясь к словам.
— Я хочу сказать, что здесь гражданский объект почему-то имеет информационный приоритет в контакте с военной структурой. Признаться, впервые сталкиваюсь с таким необычным положением дел, и это, по-моему, совершенно недопустимо.
Командир гарнизона снял ладони с подлокотников и небрежным жестом выставил их вперед, словно бы снисходительно ограждая себя от чересчур энергичного натиска.
— Давайте будем исходить из конкретной обстановки, — предложил он. — Мне кажется, вы несколько сгущаете краски, инспектор.
— Ничуть, просто называю вещи своими именами, — возразил Кин. — А именно, сотрудники лаборатории имеют полный беспрепятственный доступ к любой информации, однако сами делятся с военными лишь тем, что соизволят им раскрыть. Мне хотелось бы знать ваше отношение к этому факту.
— Сетевые приоритеты распределены по взаимному соглашению между сторонами в целях соблюдения секретности, — невозмутимо разъяснил Абурхад. — Позвольте напомнить, что, кроме военных тайн, существуют еще и коммерческие.
— Проект целиком финансируется из бюджета вооруженных сил, — не уступал Кин. — Соответственно, мы вправе иметь полный доступ ко всем данным.
— Теоретически да. Но представьте, что любой унтер сможет на досуге скопировать сведения, за которые конкуренты концерна готовы выложить миллионы. Я нисколько не преувеличиваю, угроза промышленного шпионажа слишком реальна, чтобы ею пренебречь.
