Геннадий Эсса - Огненный шар
– Ну, Жан…
– Да нигде я не учился, – признался Жан. – Просто когда вижу, что сам под прицелом, откуда-то меткость берется, даже не знаю.
– А ты молодец! – похвалил его Ник.
– Все вы, мальчики, молодцы. Ты, Ник, забыл, как мачту с флагом снес? – улыбнулась Ин.
– Я и сам не ожидал. Корабль качает во все стороны, трудно цель поймать.
– Но у тебя же получилось?
– Кажется, да.
– Командующий государю доложить собирался.
– Ох, и влетит же нам от него. Он хотел нас куда-то за границу отправить, чтобы обучить корабельному делу.
– Да он понимает, что мы люди здесь временные. Зачем на нас деньги тратить.
– Не знаю, но когда мы отходили от берега, у него лицо было в гневе, – сказал Ник.
– Подумаешь, выпорет несколько раз и отпустит, – Жан расстегнул свою красно-черную от грязи куртку и обнажил загорелую грудь. – Да, помыться бы сейчас.
– Я пойду узнаю, – сказала Ин и направилась прямо на капитанский мостик.
Ребята с любопытством наблюдали за командующим, который сначала вытаращил на нее глаза, потом стал размахивать руками. Затем он подозвал командира, что-то ему сказал и погрозил пальцем в сторону Ин.
– Ну, что, банька будет? – смеялся Жан.
– Сейчас будет. Вот придет командир. Всем нам устроит головомойку.
Действительно, через несколько минут подошел командир низшего ранга. Он оглядел молодых людей и строго сказал:
– Командующий разрешил помыться в капитанском душе, только потому, что вы иностранцы.
– Оh, yes, yes, – забормотал Жан. – I am sorry.
– Чего? Какое сори? – переспросил командир.
– Языки учи, деревня, – буркнул Жан. – Веди в командирскую душевую.
Душевая кабинка могла вместить только двух человек.
– Ин, иди ты, – сказал Ник. – Я с Жаном потом.
– А можно я с Ин, а ты потом? – улыбнулся Жан.
– Смотри, при качке не сломай чего-нибудь, – предупредил Ник. – Ин, иди, приводи себя в подарок.
Ребята уселись напротив душевой.
– Почему здесь находитесь? – спросил старший матрос, обнаружив молодых людей в неположенном месте.
– Видишь, очередь, – ответил Жан.
– Вы что, мыться собрались? На берегу мыться будете.
– Ну, щас. Командующий приказал, – возмутился Жан. – Государь с грязными целоваться не станет.
У матроса вытянулось лицо от удивления.
– Да, да, – подтвердил Ник. – С тобой он точно целоваться не будет. Посмотри на себя. А если хочешь, то чеши к графу, падай на колени и долбись башкой о палубу, может и тебе разрешит тоже помыться, тогда будешь за нами.
– Я и вижу, вы крепко долбились, – он засмеялся и взглянул на перебинтованную голову Жана.
– Ну, ступай, ступай, милок, сделай попытку, – сказал Жан.
– Где таких только набирают? – удивился моряк и ушел прочь.
– Слушай, снимай с меня эти бинты. Они мне уже надоели. Голову помыть как следует не смогу.
Через полчаса вышла Ин. Она успела не только помыться, но и постирать свою одежду. Теперь она выглядела очень даже неплохо.
– Там мыло есть? – спросил Жан.
– Мыло есть, шампуня нет.
– Жаль, но и так пойдет. Мы там вдвоем поместимся?
– Поместитесь, места много. Идите, а я пока под солнышком обсыхать буду.
Жан с Ником быстро разделись.
– Что это у тебя? – заметил Жан. – Вся поясница в шрамах.
– Об орудие обжегся, – сказал Ник.
– А этот синяк на плече?
– Это когда меня, видимо, на мачту отбросило тот раз. Ты голову бы не мочил, там шрам у тебя не затянулся, – предупредил Ник.
– Ерунда, пойду сейчас к фельдшеру, забинтует заново, – сказал Жан. – Я его уже знаю, свой человек.
На палубе под ветром Ин почти обсохла, когда появились ребята.
– Смотрите, как отстирались, – заметила она. – Иди к врачу, пусть голову тебе забинтует. Опять кровь выступает.
Вскоре вернулся Жан в новой чистой повязке на голове, хотя кровь кое-где и выступила.
– Папа меня не простит, – сказал Жан. – Не уберегся я.
– Простит, не беспокойся, – заверил Ник. – А что ты никогда мать свою не упоминаешь?
– Разошлись они давно, а я с отцом остался. Правда, он у меня учитель, иногда достает, но терпимо. А мать вышла за другого замуж и уехала за границу.
Ребята подошли к корме, где прощались с Павлом. Стояли долго, молча, опустив головы, пока их не окликнул командир.
– Вас командующий требует, – сказал он. – Немедля.
– Ты там воду в душе закрыл? – спохватился Ник.
– Закрыл, а что?
– А зачем же он тогда нас вызывает?
– Ну, не из-за воды – это точно. Ее здесь целое море.
В каюте сидел граф Николаев и курил трубку.
– Входите, – пригласил он.
Они встали у стола.
– Государь велел вас лично доставить в Кронштадт, – сказал командующий. – К нему в кабинет. Петр Алексеевич желает с вами встретиться.
– А что за провинности бывает? – спросил Жан.
– На кол посадят, и будешь вертеться, как флюгер, – сказал командующий. – Сегодня вечером будем на базе. Там нас встречает государь. Я лично должен вас представить ему. А сейчас идите в командирскую столовую и поешьте.
– Опять перловка? – спросил Жан. – Она мне в прошлый раз так и не досталась.
– Идите, идите и делайте, что говорят вам командиры.
В маленькой столовой их накормили далеко не солдатской кашей. Дали мясо, вино и еще каких-то заморских сладостей.
– Вот теперь бы поспать, – произнес Жан, поглаживая себя по животу.
– Пойдемте наверх, – предложила Ин. – Как там хорошо! На кораблях, я слышала, крысы водятся, а я их очень боюсь.
Жан незаметно опустил руку под стол и схватил Ин за коленку. Она завизжала и подпрыгнула.
– Да, лучше идти наверх, – согласился Ник.
– А ты у меня еще получишь, – Ин хлопнула Жана по плечу.
Снова морской ветер ударил им в лицо. Казалось, что корабль не плыл, а летел к родным берегам.
Ин смотрела на уставших и измученных этим походом моряков и гордилась, что есть в России еще храбрые и сильные ее защитники.
«Молодец Петр, что ведет такую политику, – думала она. – Если не он, кто бы тогда еще смог? Екатерина или император Павел? Нет, вся тяжесть построения государственности, укрепления границ и превосходства перед соседями досталась именно ему. Великий человек, пусть даже где-то совершавший ошибки, проявлявший слабость, но он государь настоящий, царь Российский – Петр Алексеевич».
Ин понимала, что встреча с государем состоится скоро, и очень переживала. Она представляла даже ее исход – государь только выскажет сожаление, что расстанется с ними в скором времени, но до последнего не будет верить чудесам, о которых ему рассказывали ребята.
Петру Алексеевичу не было смысла уговаривать молодых людей. Они его интересовали как знающие на сотни лет вперед историю города да и всей страны. Он явно будет иметь желание услышать от них еще раз подробный рассказ о будущем страны, которую сам строит. Поверит он или нет – это не важно. Главное, он усвоит, что то, чем он занимается сейчас – не бесполезные труды, и жизнь его будет прожита на этом свете не зря. Он не станет спрашивать о том, как умрет сам, – это ему не интересно: мы все не вечны в этом мире. Его будет интересовать то, к чему он сам прикоснулся в этой жизни. Но окончательно поверить ему будет очень сложно, потому что эти рассказы для него были неправдоподобными.
На такой рассказ Ин была готова. Наверняка и мальчишки добавят свое. Это будет интересная встреча, но чтобы она состоялась, необходимо было еще преодолеть несколько десятков миль, чтобы достичь берегов Кронштадта.
Ник немного приуныл, бросая печальные взгляды на волны и поглядывая на кружащихся чаек.
Жан тоже стоял молча, думал о чем-то своем.
– Обсохли? – спросила Ин.
– Вот я думаю, уже двое суток не появляется этот огненный шар, – сказал задумчиво Ник. – Может, о нас уже снова эта тетка забыла?
– Когда приедем на этот Заячий остров, ты, Жан, беги к своей подружке. Пусть разыскивает свою родственницу. Это ведь она все устроила. Может, нам надо было тогда не скрываться. Сидели бы уже дома целые и здоровые, – сказала Ин.
– Тебе разве было неинтересно? – удивился Жан.
– А что здесь было интересного? Война? Бойня эта? Я хоть не видела бы, как Пашка погибнет. До сих пор из головы не выходит, все перед глазами он у меня стоит.
– К Лизе я обязательно пойду. Мне надо с ней увидеться, – согласился Жан.
– Только не забудь, зачем идешь, – предупредила Ин.
Жан улыбнулся.
– Разберемся. Она же меня ждет. Уже наверняка там известно о нашем возвращении.
– Я, Жан, тебе завидую, – призналась Ин. – Тебя подружка ждет – меня теперь никто.
– Да как же это так? – удивился Ник. – У тебя же парень есть. Ты сама говорила.
– Выдумала я все. Никого у меня нет. Вернусь, начну новую жизнь. Теперь мы с вами знаем больше других. Так ведь?
