Василий Головачев - Война HAАRP
– К Вавиным?
– А у них лучшая баня в Судиславле, бассейн с холодной ключевой водой, веники. Кстати, Дуня в Москве.
До Афанасия не сразу дошёл смысл сказанного.
– Как в Москве? Почему в Москве?
Следующая мысль была схожа с ударом в ухо: она приехала жить с Олегом!
– Ты… с ней…
Олег засмеялся.
– Представляю, какое у тебя сейчас лицо. В «Экспоцентре» на Краснопресненской набережной проходит выставка ремесленных изделий, которую устраивает ассоциация «Народные художественные промыслы России», съезжаются мастера со всех концов страны, а Дуня входит в делегацию мастеров от Костромской губернии, она лучшая мастерица по шитью серебром и золотом.
От сердца отлегло.
– Я уж было подумал…
– Успокойся, она раньше уехала, пятого июня, а я только что вернулся. Она и тебе привет передавала. Сегодня как раз состоится открытие выставки, их экспозиция в третьем павильоне, не хочешь посетить?
Афанасий досчитал до трёх.
– Предлагаю поехать на моей машине, где тебя подхватить?
– Я на своей приеду, всё равно потом в Королёв ехать, встретимся у входа в павильон часов в одиннадцать, раньше выставка не откроется.
– Хорошо. – Афанасий бросил айком на тумбочку и выбросил вверх сжатый кулак, что означало: мы победим!
Вытерпел он оставшееся до встречи время с трудом. Подмывало выехать пораньше и первым отыскать Дуню в павильоне, но это было бы не по-мужски, и он сдержался.
Припарковался на набережной, напротив «Экспоцентра», с трудом: желающих посетить выставку набралось достаточно. Многие машины стояли с подмосковными номерами, а то и вовсе приехали из других областей России.
Над центральным входом-въездом на территорию «Экспоцентра» висел красочный лозунг: «Русская ладья. Летняя фантазия». Ниже надписи был указан год и сроки проведения выставки.
– Ты где? – вызвонил Афанасий Олега.
– Подъезжаю, – отозвался майор. – Встречаемся у входа в третий павильон.
В потоке посетителей Афанасий добрался до стеклянных дверей павильона, дождался Олега.
Майор был одет по-летнему легкомысленно – в лёгкие парусиновые штаны, белую футболку и поверх неё безрукавку. Двадцать семь лет ему никак нельзя было дать, выглядел он на восемнадцать. Афанасий даже иногда сомневался, бреется ли школьный друг вообще.
Пожали друг другу руки.
– Что это ты вырядился как на телесъёмку? – оглядел Олег фигуру полковника.
Афанасий и в самом деле постарался одеться джентльменом: на нём был безукоризненно сшитый белый костюм «от Бриони» и чёрная рубашка со стоячим воротником. Дополняли композицию чёрные туфли с узкими носами и уголок красного носового платка в кармашке пиджака.
– Этикет, – ответил Афанасий не моргнув глазом.
– А-а… ну, пошли.
Влились в струю прибывающих гостей, вошли в зал павильона, разбитый на секции разными фирмами, предприятиями, ремесленными мастерскими и частными изготовителями.
У Афанасия разбежались глаза. Такого обилия уникальных изделий, сотворённых народными умельцами страны, ему видеть не приходилось.
Здесь были выставлены изделия из чугунного литья, романовская и абашевская игрушка, хохломская и городецкая роспись по дереву, изделия из бересты, гжельский фарфор, вологодские и елецкие кружева, ростовская финифть, беломорские изделия из моржовой кости, скопинская и псковская керамика, жостовские подносы и самовары и многое-многое другое.
Пока шли к секции золотого шитья, трижды останавливались у павильонов карельских гобеленов, изделий из ювелирной скани и дымковской игрушки.
Афанасий по-новому оценил технику и красоту изготовления глиняной игрушки, создаваемой мастерами слободы Дьяково Вятской губернии, расписанной и обожжённой в печи. Персонажи были легко узнаваемы, но так тонко передавали характеры былинных героев и устных преданий, что хотелось купить что-либо из наиболее интересного.
Дошли до секции костромских поделок, остановились, разглядывая не столько вышивку и картины, сколько хозяек павильона, молодых девчат в русских нарядах, среди которых была и Дуня.
Она суетилась, что-то поправляла, скрывалась за пологом рабочего помещения, появлялась вновь, раскрасневшаяся, невероятно красивая, и друзья смотрели на неё и не могли насмотреться.
Наконец она заметила их.
Глаза девушки стали большими, сияющими, в них блеснула радость, отчего у Афанасия ёкнуло сердце: по его мнению, радость могла быть вызвана появлением Олега.
– Вы пришли! – подбежала она к ним. – Я даже не рассчитывала.
Олег фамильярно, как показалось Афанасию, взял девушку за плечи.
– Я же обещал? А ты такая красивая!
Дуня бросила странный взгляд на Афанасия, смутилась.
– Ой, да что ты, тут все красивые. – Она отступила, высвобождаясь из полуобъятий Олега. – Вы надолго? Ой, Афоня, ты извини, что я тогда не попрощалась, думала, ты зайдёшь.
Померещилось или нет, что в словах девушки прозвучал скрытый упрёк, но Афанасий почувствовал себя чуть ли не на седьмом небе от счастья.
– Торопились, надо было срочно уезжать.
– Понятно, я так и подумала. Мне надо работать, но мы ещё встретимся?
– Обязательно, вечером, – сказал Олег. – Мы за тобой заедем. Ты где остановилась?
– Вместе со всеми в гостинице на набережной.
– Предлагаю посидеть за «Зелёной дверью».
– Где?
– Это такое интересное место на Сретенке, коворкинг, площадка для встреч, я там бывал. Можно пообщаться, сыграть в карты, послушать фортепиано и, кстати, недурно поесть. А если сильно захочется, еду можно будет приготовить самим.
– Ну, я не знаю… если отпустят.
– Ты что, рабыня? – фыркнул Олег. – Что значит – если отпустят? Мы в каком веке живём? Ты вольна выбирать отдых.
– Я Москву практически не знаю.
– Зато мы знаем, покажем самые красивые места.
– Потом решим, – вмешался Афанасий. – Вы тут до которого часа будете?
– Наверно, до шести.
– Мы подъедем к половине шестого.
Дуня улыбнулась, отбежала, но вернулась.
– Вы хоть нашу экспозицию посмотрите.
– Обязательно, не обращай на нас внимание.
Дуню позвал мужчина средних лет, очевидно, руководитель делегации, и она ушла с ним по проходу в сторону лекционного зала.
Друзья проводили её глазами.
– Слишком высокая, – глубокомысленно изрёк Олег.
Афанасий его понял. Рост Олега не превышал метра семидесяти пяти сантиметров, в то время как Дуня была как минимум на три сантиметра выше. Плюс каблуки, подумал Афанасий с тайным удовлетворением. Для него рост девушки не имел значения, сам он был на десять сантиметров выше Олега.
– Идеальный рост, – сказал Афанасий восхищённо.
Олег покосился на него, но возражать не стал.
Они с час бродили по залу, разглядывая экспонаты и дивясь мастерству создателей, издали понаблюдали за секцией Костромы, но подходить не стали, чтобы не отвлекать Дуню.
Вышли на набережную.
– До вечера? – сказал Афанасий.
– Нам же к вечеру надо быть в части, – сказал Олег, ставший рассеянным.
– Это я беру на себя, позвоню полковнику, приедем завтра утром. Ты куда?
– Заеду к сестре, обещал, потом домой.
– Может, пообедаем вместе?
– Нет, она меня уже ждёт.
– Тогда до встречи.
Разошлись в разные стороны, и Афанасий поехал обедать в любимое кафе «Магия», хотя подумал при этом с тихой грустью, что хотел бы пообедать дома, вместе с любимой женщиной.
Оба подъехали к «Экспоцентру» ровно к семнадцати часам, хотя договаривались встретиться в полшестого. Столкнулись у входа в третий павильон.
– Ты чего так рано? – удивился Олег, одетый на сей раз вполне комильфо – в полотняный костюм песочного цвета. Рубашку он выбрал ярко-жёлтую, а туфли коричневые.
Афанасий, сменивший белый костюм «а-ля министр финансов» на демократичный синий апаш и джинсы, внутренне усмехнулся: вкусы друга детства не изменились, он и в школе носил яркие рубашки либо надевал чёрт-те что под названием «модный тинейджерский прикид».
– А ты? – ответил Афанасий вопросом на вопрос.
– Погулять по залу хотел, посмотреть на экспозицию, мы и трети не прошли утром.
– Я тоже хотел погулять.
– Пошли.
Друзья просочились в павильон сквозь редеющий поток выходящих посетителей, свернули направо, где ещё не были.
Постояли у павильона Гжели, дивясь формам фарфоровой посуды сине-белого цвета. Узнали, что Гжель располагается в шестидесяти километрах от Москвы, что история гжельского фарфора начиналась в четырнадцатом веке с изготовления майоликовой и фаянсовой посуды, а собственно фарфор пришёл к мастерам пять веков спустя.
Олег после некоторых колебаний купил небольшую фигурку девушки, несущей вёдра с водой на коромысле. На вопрос Афанасия: «Ты что, сувениры собираешь?» – майор ответил туманно: «Да вот начну».
Поглазели на хохломскую роспись.
Полюбовались шкатулками и лаковыми миниатюрами-картинами Палеха.
