Алексей Фомичев - Пусть бог не вмешивается
Меня ватажники заметили, только когда я подъехал почти вплотную. Раздался свист, побросав награбленное, бандиты выхватили оружие и встали у телег. Вперед вышел высокий широкоплечий мужик, сжимая в руке меч убитого барона. Несколько секунд мы рассматривали друг друга, потом к новому вожаку подскочил низкорослый крепыш средних лет и, кося на меня узкими глазами, крикнул:
– Он был там, точно говорю! У меня глаз наметан.
Вожак скользнул взглядом по моей одежде, оружию, потом отрывисто бросил:
– Оставь коня и оружие и можешь убираться!
– Я еду своей дорогой, а вы уже получили, что хотели. Разве этого мало?
Вожак усмехнулся, кинул взгляд на своих людей и неожиданно крикнул:
– Бей!
В следующий миг он согнулся пополам и упал на землю с ножом в груди, а я соскочил вниз, уклонился от булавы, ударил мечом в живот налетевшего ватажника, оттолкнул его и поднырнул под коня.
Еще двоих бандитов срубил мечом, третий бросился в обход коня, и Гром страшным ударом задних ног размозжил ему голову.
– Молодец, Гром! Здорово ты его.
Добив раненого, убрал оружие и прошел вдоль повозок. Барон дорого продал свою жизнь, возле него лежали трое ватажников. Обезглавленное тело старика застыло возле повозки, поодаль лежала старуха со страшной раной в груди. Две молодые женщины были обнажены. Перед тем как убить, ватажники их изнасиловали.
В одной повозке на двух больших покрывалах лежали золотые и серебряные монеты, несколько драгоценных камней, украшения. Я уложил добычу бандитов в мешок и взвесил в руке. С учетом драгоценностей и украшений потянет на семьсот монет золотом. Знатный улов.
За спиной вдруг раздался шорох. Я отпрыгнул в сторону и выхватил меч. И тут же опустил его. Маленькая девочка, что лежала рядом со старухой лицом вниз, шевельнулась, застонала, потом села, держась рукой за голову.
Растерянный взгляд прошел по телам убитых, остановился на обезглавленном трупе старика. Кое-как встав, девочка подошла к нему. Ее слегка пошатывало.
– Деда…
Тонкие пальцы коснулись груди убитого, тронули вышитую сорочку, забрызганную кровью. Девочка огляделась, вздрогнула, увидев обнаженные тела женщин, и прикусила губу. Потом заметила меня и испуганно вскрикнула. На ее голове возле виска я разглядел припухлость и ссадину. Видимо, удар прошел вскользь, она потеряла сознание, а ватажники в спешке не обратили на это внимание, посчитав убитой.
– Ты кто?
– Не узнаешь меня?
Она помолчала, потом несмело произнесла:
– Ты был в трактире…
– Верно.
Я подошел к коню, сбросил мешок с добычей.
– Это принадлежит тебе. Здесь деньги твоего деда и… словом, все твое.
Она кинула взгляд на мешок, поправила непослушные волосы, спадавшие на лицо, и прошептала:
– Ты уезжаешь?
– Да. И тебе не стоит здесь задерживаться. Вы ведь ехали куда-то?
– Да… У дедушки в Удоре брат. Мы хотели остаться с ним.
Она обернулась, посмотрела на убитых и всхлипнула.
– А ты… не возьмешь меня с собой, если… можно?
Зачем, спрашивается, отказал барону и старику, если сейчас повешу на шею эту крошку? Так ведь можно и год ребят искать.
Она сникла, поняла, что не возьму ее. Гром недовольно всхрапнул, чувствуя мое нетерпение, пошел вперед. Я поправил турсук и глянул назад. Девочка стояла возле дороги, длинные светлые волосы разметались по щекам, в глазах блестели слезы. Тонкие пальцы теребили кончик пояска. Рука натянула повод и конь встал как вкопанный. – Как тебя зовут?
– А-Алета, господин.
– Ты знаешь, где лежат твои вещи?
– Да, господин, в повозке дяди.
– Собери их. Живо!
Я спрыгнул с коня и пошел назад. Спрашивается – мне это надо? Нет. Где же логика и трезвый расчет? Наверное, там, где и мозги, – в зад… далеко.
Отобрал хорошего коня и быстро оседлал его.
– Садись в седло. – Помог ей взобраться на коня, приладил сзади мешок с деньгами и сверток с ее одеждой. – Слушай внимательно. Едем очень быстро, останавливаемся редко и только по необходимости. Меня слушать с первого раза, чтобы ни приказал, выполнять тут же. И не пищать! Уяснила?
– Да, господин.
– Меня зовут Артур. Так и зови, без «господин».
– Хорошо, го… Артур.
– В седле хорошо держишься?
– Да.
– Тогда вперед.
Яраган стоял на перепутье дорог и служил хорошим пристанищем всем, кто пересекал королевство с севера на юг и с запада на восток. К услугам путешественников многочисленные мастерские, где можно заказать что угодно – от столовых приборов до одежды. И, конечно, несколько постоялых дворов. Мы подъехали к самому большому. Тут же возник хозяин.
– Комната… большая, с двумя кроватями. Обед подать в зал. Коней обиходить, накормить и напоить.
Хозяин перевел взгляд с меня на Алету, молча склонил голову и жестом подозвал слугу.
– Проводи господ и быстро назад.
Слуга провел нас на второй этаж, показал комнату, потом еще одну, поменьше, где находилась ванная. Алета потрогала ткань покрывала на столе, прошла вдоль стены и задумчиво сказала:
– У нас тоже был дом. Большой, даже больше этого.
– Где это, у вас?
– В Кержу.
– Кержу? Это в Фаррабе?
Она кивнула и села на кровать. Личико омрачилось.
– Хватит грустить, пошли-ка обедать.
Я критически осмотрел ее и остался недоволен. Платье, когда-то новое и красивое, за время скитаний превратилось в грязную тряпку. Алета следила за собой, но ночевки в лесу и долгая дорога не пошли одежде на пользу.
– Здесь наверняка есть купцы, торгующие одеждой. Я прикажу принести сюда на выбор несколько платьев, посмотришь сама. Ясно?
– Да.
– Тогда подожди здесь, я спущусь поговорю с хозяином. – Кинул взгляд на спрятанный под столом мешок с деньгами и вышел из комнаты.
Хозяин подтвердил, что здесь есть мастерские и торговцы продадут хоть десяток платьев. По моей просьбе послал служанку за ними.
За время обеда я узнал несколько неприятных новостей. Степняки вновь напали на приграничные поселения, и хотя были отброшены, но сохранилась реальная опасность нового набега. Как мне сказали, за последние сорок лет это самое большое и длительное вторжение со стороны степи. Король вынужден держать на восточной границе почти половину войска – семь полков и еще две тысячи дружинников дворян. А теперь и на юге начались неприятности. Со стороны Фарраба вторглись отряды численностью до пятисот человек, были биты, отошли за рубеж и снова напади. Пришлось отправить один полк и на юг.
Притихли лесные братья. Ни единого нападения за последние два дня. Подобное затишье весьма напоминает затишье перед бурей. Некто, очень умный и могущественный, дергает за ниточки, руководя степняками, фаррабцами и лесными братьями. Но куда ведут те ниточки?
Я задумался и не заметил появления Алеты, пока она не встала передо мной со смущенной улыбкой, Она привела себя в порядок, смыв копоть от костров и грязь дороги. Новое изумрудное платье прекрасно шло ей, ярко-красная лента в волосах оттеняла их светлый цвет. Свежая прелестная куколка стояла возле меня, ожидая ответной реакции, пока я не догадался похвалить ее выбор.
– Я так долго выбирала. И… взяла еще одно, для дороги. Можно?
– Молодец. Я-то не догадался сказать.
Девчонка просияла и протянула руку к большому блюду с фруктам.
– Э, нет. Давай-ка поешь кое-чего поосновательнее. – Я пододвинул ей блюдо с мелко нарезанным мясом и знаком подозвал слугу, велев принести сладкий сок черешни. – Ешь как следует.
К нам подошел хозяин постоялого двора в сопровождении дородной женщины. Она приносила платья для Алеты. Вежливо поклонившись, женщина назвала сумму, которую я быстро отсчитал, добавив за скорость несколько серебряных монет.
– Может, ты еще возьмешь что-нибудь?
– Нет.
– Ну смотри. – Я отпустил женщину.
– А ты?
– Что я?
– Ты ничего не станешь брать? Совсем?
– Нет. На мне и так все новое.
– Когда приедем, дед вернет тебе деньги.
– Молодец, хорошо придумала. – Я улыбнулся. – Ешь давай, потом сочтемся.
Когда Алета поела, я отправил ее наверх спать, а сам заказал еще мяса. От еды меня оторвало осторожное покашливание. Рядом стоял человек средних лет в дорогом халате наподобие тех, что так любят носить жители Фарраба. Он растянул тонкие губы в угодливой улыбочке.
– Что тебе?
– Господин позволит присесть?
Получив разрешение, мягко опустился на стул и вежливо поинтересовался:
– Господин путешествует? По важным делам, да еще в сопровождении столь юной особы. Как я успел заметить, она не ваша родственница, не очень похожа на вас. Прошу меня извинить, если я позволил себе лишнее, но мне кажется, что такому доблестному воину, как вы, имеющему столь хорошее оружие… – Он скосил глаза на меч. – Я могу отличить черную кожу оленя-ветерка, а эта кожа самая дорогая во всех королевствах. Так вот, такой воин, знатный и богатый, возможно, будет рад, если кто-то другой возьмет заботу о девочке на себя. Мне показалось, она несколько стесняет вас. Я бы мог дать хорошую цену и обеспечить ее будущее. Там, откуда я родом, такие дети ценятся очень высоко. Ее научат многому, она станет жить в богатстве и роскоши. Пусть господин подумает. Я немедленно отсчитаю требуемую сумму.
