Ольга Швецова - Метро 2033: Ничей
Глава 15
Странное молчание воцарилось вдруг в жилом блоке. Алексей сначала не понял, почему его будто подбросило на кровати, почему чувство опасности вдруг подало голос, да еще так громко в этой оглушающей тишине, которую нарушали лишь тяжелые шаги… От них не содрогались стены, но страх расползся по всем комнатам, не пропустив ни одного уголка. От него бесполезно было запирать двери, нельзя никуда скрыться и некуда бежать. Алексей нащупал в темноте штаны и надел их. Встречать опасность надо все-таки не с голой задницей. Общежитие может спать спокойно и не трястись от ужаса, гадая, в чью дверь сейчас аккуратно постучат. И нельзя не открыть… Сегодня МГБ уже выбрало жертву, и она готова принять этот выбор.
Нет, он не был готов, как бы ни пытался внушить себе, что рано или поздно это все равно случится. Виктор Петрович терпеливо дождался, пока Алексей оденется полностью.
– Пойдем.
Брать с собой было нечего и незачем. Только документы, доставшиеся столь дорогой ценой, Алексей все же сунул в карман, потому что не рассчитывал вернуться. Это дорога в один конец. Особист повел его к выходу на поверхность, потребовал облачиться в комбез. Но в разгрузке, кроме фонаря и стандартной запасной «банки» к противогазу, ничего не было. И «банка» тоже не пригодится, потому что не подходит к респиратору… Просто так положено.
Короткий «кедр» поворачивался вслед каждому движению.
– Иди вперед.
Оружие не сталкерское, да и был ли вообще сталкером Виктор Петрович? Но от сопровождения он категорически отказался. Алексей еще раз убедился, что эти ворота закроются для него навсегда. Снова… Сколько же их всего? Скоро целая анфилада наберется. Он оглянулся, но не на запертый выход, а на особиста. Из темноты смотрели пара непроницаемых стеклянных окуляров и дуло автомата. И вовсе оно не бездонное, просто металлическая трубка в пару дециметров. Не надо романтизировать смерть, она не красавица, чтобы относиться к ней с таким благоговением.
Узкий служебный коридор не позволял больше поворачиваться, Виктор Петрович следовал за ним на расстоянии в несколько шагов. Не отставал и не приближался. Грамотно… Наплечный ремень его автомата был крепко намотан на локоть, удобно придерживая оружие, ствол, нацеленный в спину Алексею, не опускался ни на секунду. Неужели умереть предстоит сегодня ночью? Но особист не собирался расстреливать его у входа, а отправил вперед, тем же путем, каким Алексей добирался сюда с Ульяной. Он хочет что-то узнать и проверить. И пришлось лихорадочно перебирать в уме свои показания. Искать в них лазейку или ловушку. Где же он ошибся? Где?! Вчерашняя выходка лишь разозлила слегка этого человека, но не могла послужить причиной, у МГБ чувств нет. Есть холодный расчет, и нужно попытаться понять его. Ощущение опасности мобилизовало, мысли не скакали, но и к единственно верному решению Алексей пока не пришел.
– Иди быстрей, сейчас тварь какая-нибудь прибежит, а я тебя защищать не собираюсь.
– Может, и убивать не собираетесь?
– Может быть, – ответил Виктор Петрович после небольшой паузы.
Хотелось заорать «птер!» и рвануть в сторону присыпанных снегом развалин. Его сопровождающий на такую старую шутку не купится, даже несмотря на то что птер действительно кружил в небе над высотным зданием. Алексей шел вдоль стены, уже раздумывая, как бы приманить его для отвлечения внимания. Может, фонарем помахать? Но такие странные условные сигналы будут немедленно пресечены автоматной очередью. А ящер не успеет их разгадать.
Теперь он уже удивлялся отсутствию охраны. Ельцов легко управится с безоружным подследственным и в одиночку, но подкрепления в виде какого-нибудь мутанта он не учел. Если только не рассчитывает бросить на съедение тело, а самому отступить… Рискованно, но идти на риск Виктор Петрович не побоялся. Значит, в деле не должно быть посторонних. Это сужало круг, по которому продолжали носиться неуемные мысли. Алексей изо всех сил пытался выбросить из головы одну: он не доживет до утра. Его цель не достигнута, он не успел сделать все, что хотел. Лена… В голове тоже будто дверью хлопнуло – он заставил себя забыть об этом. Их двое: он и особист. На этой улице, в этом городе. Только двое. А должен остаться один. Способа устранить досадную помеху сзади, от «ствола» которой уже чесались лопатки, он еще не нашел. Отбросил и эти мысли тоже.
Куда они сейчас идут? Единственным вариантом оставался дворик, в котором случилась перестрелка. Где почему-то осталась целой и невредимой Уля. Где… Особист хочет восстановить картину, приведя подследственного на место. И когда он получит всю информацию – он ее получит, Алексей в этом не сомневался, – вернется на станцию один со спокойной душой. Он не должен! Не сегодня. Алексей увидит рассвет. А этот обитатель темноты – нет. Недостоин.
Асфальт под ногами был скользким, тонкая корка льда блестела под фонарем. Виктор Петрович в своих резиновых бахилах шагал по нему уверенно. Алексей едва сохранял равновесие, будто его специально вели по самому неудобному маршруту. Когда в очередной раз нога отъехала в сторону с намерзшего у водосточной трубы ледяного горба, пришлось опереться на подоконник. Пальцы сомкнулись вокруг небольшого выступа, он едва удержался на ногах, выругавшись, но сочувствия от конвоира не дождался. Неровность подоконника показалась камешком и легко отделилась с негромким хрустом от погнутого металла. Зажав в руке обломок, Алексей ждал, что он вот-вот растает от тепла его тела, если это просто лед, но предмет не становился меньше, только был слишком легким, к сожалению. Похоже на кусок кирпича, хрупкого, непрочного. Таким голову не пробить, да и до головы еще добраться надо. Особист шел метрах в трех позади, любое движение в сторону пресекалось негромким указанием сохранять направление и идти прямо. Стоило большого труда уложить камешек в карман разгрузки, не привлекая внимания. Теперь Алексей искал оружие потяжелее, но наклониться и подобрать не было удобного случая.
– Прямо иди!
Он даже остановился и обернулся в удивлении:
– Я оттуда пришел, думал, вы хотите тем же путем…
– Пойдем дворами.
Алексей не протестовал в надежде, что на извилистом пути окажется больше возможностей для бегства. Да, это уже не туман в лесу… И конвоир больше не будет стрелять в воздух. Внутри всё будто сжималось от ощущения приближающейся смерти, окончательной и бесповоротной, невидимой, потому что она смотрит в спину. Разум изо всех сил сдерживал порыв тела бежать и не оглядываться. Будет еще возможность повернуться лицом. И тогда противник окажется всего лишь человеком, а не какой-то жуткой тенью. Тогда распрямится спина, напряженная от ожидания пули, глаза оценят обстановку, а ноги перестанут подкашиваться на каждом шагу. Он будет готов. Но не умереть, а убивать.
Лед предотвращал побег лучше всякого конвоя. Учитывал ли это Виктор Петрович? Возможно. Растянуться на земле тут же в зоне обстрела Алексею вовсе не хотелось. Да и осталось не так уж далеко идти. Он попытался выровнять дыхание, снова поймав себя на мысли о смерти. Рано думать о ней. Еще целых двадцать метров рано.
Двадцать пять. Они шли тем же путем, каким попали во двор несчастные Улькины сопровождающие, впереди снова был внутренний дворик дворца бракосочетаний, окруженный высокой оградой. Алексей еле удержался, чтобы не бросить взгляд на окно, откуда в ту ночь его прикрывал Глюк с винтовкой.
– Стой здесь. И повернись.
Куда повернуться, не уточнялось, поэтому Алексей развернулся лицом к особисту. Ствол «кедра», казалось, был продолжением руки, настолько синхронно перемещался вслед за будущей мишенью… На здание позади себя Виктор Петрович указал левой ладонью.
– Ну, покажи теперь, откуда ты наблюдал.
Алексей поднял голову и уперся взглядом в кирпичную стену. На втором этаже не было окон. Ни одного. Он забыл об этом. Да просто не разглядел в темноте! Не подумал… И когда объяснял на допросе, что видел и откуда, просто ткнул наугад в удобную точку подальше от позиции снайпера.
– А теперь, Колмогоров, давай проверим, на всё у тебя память такая дырявая или только на архитектуру. Покажи еще раз, откуда ты наблюдал.
Как же не хотелось снова поворачиваться спиной! Как будто сейчас, получив требуемую информацию, особист нажмет на спуск. Всю ли? И Алексей тоже махнул рукой в противоположную сторону, не отводя глаз от ствола. Будто это могло помочь… Он даже не увидит движения пальцев под толстой перчаткой и в темноте. Как его учили атаковать когда-то? Вперед, быстро, зигзагом… Так быстро, как сможешь. Вот только сейчас он стоял в ярком луче света фонаря, и стоило отвести назад ногу для упора, ствол угрожающе дрогнул. Да и подошва на льду снова поехала в сторону.
– Оттуда.
Луч ушел вверх, освещая фасад. Камешек удобно лег в ладонь. Им ни убить, ни ранить, зато годится кулак утяжелить, если представится случай нанести хоть один хороший удар. И, прежде чем фонарь особиста вместе с ощутимо раздраженным голосом снова пригвоздил к месту, он успел на полшага приблизиться, нащупав более устойчивую и не такую скользкую позицию.
