Андрей Левицкий - Змееныш

Но время тянулось — и хозяин Лесного Дома поти­хоньку начинал сомневаться. Может, он ошибся, и план сработал? Мутант позарился на жратву с боеприпасами, в конце концов, Слон дал много, на это Змееныш может протянуть несколько месяцев с его-то образом жизни... Тогда все получается как нельзя лучше: Оксана помуча­ется немного, пострадает, но поймет, что выбрала не того, разобидится еще больше, да и уедет в Европу, что­бы оказаться подальше от этого места, и начнет жить так, как с самого начала пророчил ей Слон.

Он несколько раз выпрямил и согнул пальцы заки­нутых за голову рук, хрустя суставами, бросил взгляд в окно. Прожектор на крыше заливал двор ярким светом. Этим вечером Слон приказал установить еще два, чтобы освещали стену вокруг Лесного Дома. И часовых расста­вил так, чтобы они всю стену просматривали, никакой Змееныш не пролезет незамеченным.

А раз так — можно идти в постель. Слон широко зевнул. Он всегда спал мало, часов по шесть, но прошлая ночь выдалась беспокойной, а ему все-таки за пятьде­сят, сказывается возраст, вторую ночь без сна сидеть тяжело. Надо прилечь, хоть вздремнуть немного.

Он встал, потянулся, разминая суставы. Черт с ним, с этим мутантом, Слон не собирается из-за него лишать себя отдыха.

Дверь отворилась медленно, без скрипа, поэтому Слон не сразу заметил.

— Какого черта? — начал он, и тут внутрь всуну­лась голова Заточки. Помощник приложил палец к губам.

— Он здесь, хозяин, — едва слышно шепнул пору­ченец. Слон помертвел.

— Здесь? Внутри? — Он втащил Заточку внутрь, ти­хо закрыл дверь. — Почему никто тревогу не поднял?!

— Ты тише, хозяин, — прошептал помощник. — Змееныш у Оксаны в комнате.

— Что?! — Слон бросился к столу, выдвинул ящик, достал пистолет. Заточка перехватил его у дверей, с тру­дом удержал.

— Хозяин! — настойчиво повторил он. — Мы его возьмем. Только не шуми, а то опять сбежит.

Слон опустил оружие, провел ладонью по лицу.

— Так... слушай сюда. Кто у комнаты дежурит?

— Колобок с Заикой, — напомнил порученец. Слон кивнул.

— Постовых снаружи с места не трогай, только пре­дупреди, чтоб начеку были. Быстро буди Коновала, Ди­кобраза, Мертвого... человек пять. Трое чтоб под окном дежурили, двоих ко мне, только пусть по лестнице не грохочут, тихо поднимаются. Я пока внутри покараулю и Колобка с Заикой предупрежу. Если что — пусть стре­ляют, ясно? Но не убивать. Нельзя, чтоб Оксана видела, мало ли как отреагирует, ты понял?

Заточка нетерпеливо кивал, нашаривая дверную ручку. Слон выключил в кабинете свет, и они на цыпоч­ках выбрались на площадку, где под слабой лампочкой Колобок и Заика резались на раскладушке в дурака.

* * *

— Ты пришел, чтобы забрать меня?

Змееныш слегка отступил к окну. В первый раз Ок­сана видела его смущенным и, не понимая, что проис­ходит, села на кровать, обхватив себя за плечи.

— Я живу в Зоне, а ты привыкла к городской рос­коши, — медленно произнес Змееныш. — У меня нет дома. Сплю в дуплах, иногда в сталкерских схронах или просто на траве, когда теплее. Гнезда себе делаю. Заво­рачиваюсь в драное одеяло... Еда — военные пайки, дичь, рыба, ягоды. Тебе не понравится такая жизнь. Ты привыкла к другому.

— Замолчи! — чуть не выкрикнула Оксана, лишь в последний момент сдержалась, испугавшись, что услы­шат снаружи. — Ты говоришь как отец.

Змееныш, глядя ей в лицо, продолжал:

— Я не знаю, что говорил твой отец. Но ты не смо­жешь жить в Зоне. Здесь иногда бывает такое... замерз­нешь, как собака, а костер развести нельзя, чтобы не привлечь зверей. Или людей, они иногда хуже мутантов. Тут мародеры, бандиты, зэки бывшие. И военные пат­рули не лучше. Ты всего этого не знаешь пока, а я знаю. Если далеко зайти, в глубь, где людей почти нет, — кон­сервы кончатся, бывает, по три дня без еды. Приходится корни грызть, кору, хорошо, если орехи удастся найти или подстрелить что-то съедобное. Все это не для тебя. Ты привыкла к другому, разве не так? У твоих... твоих знакомых всегда много денег, а у меня никогда их не было. Вообще никогда. Они мне не нужны здесь. — Он заглянул ей в глаза. — Поэтому я уйду. Уйду насовсем, прямо сейчас, пока я для тебя только игра.

Оксана сжала кулаки.

— Это неправда! Почему вы решаете за меня? По­чему вы все считаете, что я как заводная кукла? Я хочу жить, я смогу жить в Зоне! И я тебя...

Из-за двери донесся протяжный крик Слона:

— Ломай!

Дверь вздрогнула от удара, треснула и распахну­лась. В комнату ввалились Коновал с Дикобразом, бро­сились на Змееныша, схватили, скрутили, вывернули ему руки.

— Как же ж ты опять тут оказался, падла?! — вос­кликнул Коновал, пиная упавшего на колени Змеены­ша. Пока Дикобраз держал, Коновал с размаху врезал пленнику в челюсть, голова того мотнулась, взлетела капля крови. Оксана кинулась к сталкерам, замолотила кулаками по спине Коновала.

— Отпустите его! Отпустите, звери!

Она развернулась к вошедшим в комнату Слону и Заточке. За широкими плечами хозяина маячили Коло­бок с Заикой.

— Отец, хватит! — крикнула Оксана. — Скажи им, чтобы прекратили!

Она снова бросилась на Коновала, который занес кулак, сжала его запястье обеими руками и укусила за большой палец. Сталкер взвыл, затряс кистью:

— Ах ты!..

Но сдержался, глянув на хозяина. Слон шагнул впе­ред, схватил Змееныша за волосы, подняв его голову, посмотрел в лицо.

— Я тебя предупреждал?

И повернулся к дочери, бросив через плечо:

— В подвал его.

Захлебываясь слезами, Оксана металась от одного сталкера к другому, пытаясь остановить их. Слон, зало­жив руки за спину, ждал, когда уведут Змееныша. Коло­бок с Заикой по знаку хозяина заслонили дверь перед Оксаной, не выпуская ее.

— Закрой дверь, — велел он Заточке. Оксана отсту­пила, сжав кулаки, повернула к отцу раскрасневшееся злое лицо.

- Если ты отправишь меня из Зоны, я вернусь! Сбе­гу и вернусь сама! Я найду способ!

— Тогда я его убью, — сказал Слон ровным голосом.

— Что?! — Оксана задохнулась. — Нет, ты не смо­жешь!

— Я? Нет? — Криво улыбнувшись, Слон подошел к ней, положив тяжелую ладонь ей на плечо, заставил сесть на кровать, встал рядом, хмурый и предельно серь­езный. — Скольких, по-твоему, я убил за свою жизнь?

Оксана молча глядела его, зрачки ее медленно рас­ширялись.

— Ты привыкла к хорошей жизни. Сколько ты тра­тишь в месяц? Две тысячи долларов, три? Это при том, что еду тебе покупать не надо... Откуда эти деньги, как думаешь? Ты ведь никогда не задумывалась, правда? Конечно, папа все оплатит, обо всем позаботится... Нет, я не корю тебя. Но я дал тебе многое — и ты будешь ме­ня слушаться.

Подняв бледное лицо, девушка вгляделась в отца.

— Но ты убивал мутантов, а они просто звери, даже хуже. Ведь ты не убивал людей? Скажи, что нет! — Ок­сана перевела растерянный взгляд на жавшегося у шка­фа Заточку, на Колобка и Заику в дверях. Колобок все жевал что-то, Заика часто моргал белыми ресницами.

— Это не важно. Ради тебя — убью.

— Но мне это не надо! — вскрикнула с болью Окса­на. — Почему ради меня?

— Это надо мне. Я не потерплю, чтобы моя дочь жила в Зоне с мутантом. Завтра же ты уедешь отсюда, забудешь его, иначе я убью Змееныша. Тогда тебе все равно придется уехать, но ты будешь жить с чувством, что он погиб из-за тебя. Ясно? Ты уедешь и не вернешь­ся, иначе он умрет.

Оксана выпрямилась.

— Нет, ты не сделаешь это! Я не верю, ты не такой! Ты мой отец, и ты не способен на убийство!

Слон очень внимательно посмотрел на нее и сказал:

— Я сделаю это и потом спокойно засну. Заточка подошел ближе, и Слон повернулся.

— Ей успокоиться надо, чтобы понять, — прошеп­тал порученец. — Дай ей время, слышь, хозяин? Пусть обдумает все, но сначала уймется...

Слон глянул на дочь.

— Выбирай.

И он вышел из комнаты, на ходу бросив Колобку:

— Стой тут, не выпускай ее.

Заика, придерживая «калаш» на боку, пошел к лест­нице, а Заточка поспешил вслед за хозяином.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ ПОГОНЯ. НАГРАДА ЗА ГОЛОВУ

1

В круглой комнате горела одна лампа над баром. Слон сидел в кресле, в тени, с бутылкой виски и стака­ном в руках. Заточка подошел ближе, присев на корточ­ки в двух метрах от хозяина, вгляделся в небритое лицо.

— За что пьем? — спросил он наконец, выпрямив­шись и подтащив поближе круглый барный табурет. За­крутил его до упора, чтобы стал пониже, уселся напро­тив Слона.

— Плохо, что многие знают, где находится Лесной Дом, — медленно проговорил тот. — Никакой конспи­рации. Надо так сделать, чтобы только мои люди имели координаты, а больше никто.

— Как же это? — удивился порученец.