Василий Горъ - Чужая кровь

Расспрашивать нас об увиденном Оливия, стоящая на дороге, не стала – видимо, того, что она прочла по нашим лицам, оказалось предостаточно. Да и вид Щепкина, добивающего немногих тяжелораненых солдат, пытающихся изобразить трупы, был даже слишком красноречив.

– Хвостик там, в кустах, расспрашивает девушку… – буркнула она.

Я тихонько скользнул в заросли, непонимающе оглянувшись по сторонам: насколько я помнил, мальчишку я завалил на дороге…

– …Майке Огненная Грива… – назвалась де– вушка.

– Красиво… Но длинно… – улыбнулась Беата. – Рыжик! Масть у тебя и правда ничего… Сколько тебе лет, девочка? Как тебя угораздило выйти замуж прямо из пеленок? Сидела бы дома, рядом с мамкой, и играла бы в куклы…

– Замуж? – про себя удивился я, а потом усмехнулся: причина, по которой эта девчушка бросилась на защиту своего благоверного, стала ясна как день.

– …Четырнадцать зим! – шептала рыжая дев– чушка, поглаживая руку лежащего перед ней парня. – А мамы у меня уже нет… И отца… Всей деревни нет…

Рассказ об их злоключениях я слушал впол– уха – меня больше интересовало моральное состояние злобного, как бультерьер, Вовки, но стоило мне услышать фразу про арбалеты без лука, стреляющие «очень далеко», и про людей в зеленом, «способных видеть ночью», как я забыл про Щепкина и превратился в слух…

Дослушав рассказ Майке, Вовка, судя по всему, уже оклемавшийся от всего, увиденного там, на поляне, обалдело почесал затылок, положил руку на плечо Хвостику, сидящему рядом с девочкой, и пробурчал:

– Чип и Дейл спешат на помощь… Кстати, я не слышал начала рассказа, но есть маза, что эти ее усы и осы – противопехотные мины и их осколки… А этой гадости тут быть не должно… Вот вам, матушка, и ответ на ваш вопрос, «на хрена нас сюда кидануло»…

– Угу… Ситуевина становится яснее… – кивнул я и вдруг сообразил, что сон, который мне снился ночью, оказался в руку: – Вовка! Ты, Эрик и Оливия возьмете парнишку и сходите на разведку в эту самую долину Серого песка… А мы с Беатой навестим Иггера Завоевателя и передадим ему наши пожелания…

– Может, все-таки вместе? – задумчиво глядя на меня, спросил Глаз. – Быстренько сгоняем к этому хамскому королю, а потом – к этим гадским «зеленым»?

Видение с кровавыми следами, ведущими к Гошшару, все еще стояло у меня перед глазами, поэтому я отрицательно покачал головой:

– Нет. Пока мы разберемся с ситуацией там – ты соберешь информацию по долине и успеешь вернуться сюда. До Гошшара нам идти около недели. Несколько дней – там. Неделю – обратно… Вам – десять дней в один конец… Встретимся на постоялом дворе, где провели сегодняшнюю ночь. Главное – не лезьте на рожон, ладно?

– Вы – тоже… И береги мою супругу… – нежно посмотрев на Беату, попросил Вовка. – А то гарема я себе пока не завел, и оказаться холостым в таком юном возрасте мне пока отчего-то не хочется…

– Гарем, говоришь? – оказавшаяся на ногах Беата уперла кулаки в бока и, мрачно заглянув в полные любви глаза мужа, вдруг бросилась к нему на шею: – Хоть ты и редкий гад, Щепкин, но я тебя люблю!

– Может, возьмешь Оливию и Эрика, а мы сбегаем с Беатой? – прижав к себе Хвостика и поглаживая ее волосы рукой, спросил Вовка.

– Чего можно ожидать от местных, я более-менее представляю… – вздохнул я. – А «зеленые» – пока тайна, покрытая мраком… У троих вас больше шансов. Оливия и Эрик – спевшийся коллектив…

Тут Глаз ухмыльнулся:

– И вы с Беатой, тоже типа не первый день вместе…

– Угу… – не стал спорить я. – Кстати, присобачь к мальчишке автомед – рука срастется быстрее. Может, и он на что сгодится…

– Ладно, долгие проводы – пролежни на заднице… – согласившись с моими доводами, пробормотал Вовка. – Эй, Твикс! Выходим, как тело очнется и сможет начать передвигаться…

– А те, кто остались на поляне? – поинтересовался Эрик.

– Их до ближайшего села проводим мы с Беатой и Шакром. Не задуряйтесь…

– Кстати, может, спросить у ребят, хотят ли они нас сопровождать? – спросила Беата, глядя на Майке, испуганно ожидающую конца нашей дискуссии.

– А, ну да, она же сегодня без переводчика! – ухмыльнулся Глаз. – Эх, придется тряхнуть стариной…

– Только тряси поаккуратнее… – хихикнула Оливия. – А то оторвется…

Глава 23

Профессор Иор Меддир

Работа не клеилась: чертова «Ухмылка дяди Ёси» продолжала издеваться над Иором, упорно не давая создать штамм с нужными Эмису Ло характеристиками. Злой, как собака, доктор, считающий, что неудачи в исследованиях не что иное, как саботаж, всячески пытался ускорить процесс – сначала позволив всем ученым видеться с родными практически каждый день, а потом, поняв, что толку от этого мало, устроив две показательные казни. Смотреть, как умирают коллеги, с которыми приходилось общаться на разного рода конференциях, было невыносимо жутко: штамм 24/11 убивал за какие-то двадцать минут, в необходимых Ло мучениях, но передавался только через кровь. Только вот особого толка в этих казнях Меддир не видел – число тех, кто мог натолкнуться на искомое решение даже случайно, все уменьшалось, а страх того, что ты можешь быть следующим, частенько парализовывал мозги.

На душе вообще было отвратно: мало того, что штамм, убивающий его знакомых и друзей, выдумал Иор, так на его совесть каждый день тяжким грузом падали смерти аборигенов. Таких же людей, как он, Эмис Ло или генерал Ольстейд. Только разговаривающих на другом языке и чуть менее развитых, чем они. Десятки молодых женщин, попадающих в его лабораторию, как подопытные животные, через час—полтора сжигались в специально построенном для этой цели крематории, и мерзкий запах паленых костей не давал профессору спокойно спать по ночам. В первые дни, когда доктор Ло позволял приводить к Меддиру жену, засыпать еще удавалось – Лита, измотав его своими ласками, нежно мурлыкала под ухом, стараясь морально поддержать мужа, но с того момента, как Эмис отменил все свидания, Меддир спал часа по два от силы. И все глубже погружался в черную депрессию, не позволяющую нормально работать…

…Штамм 24/27 снова не получился. Убивал он просто замечательно – по меркам доктора Ло, естественно, – за какие-то пятнадцать минут девушка за толстым стеклом лабораторного бокса превратилась в груду покрытого сиреневыми пузырями окровавленного мяса, но… и он искомых свойств не проявил.

– Профессор! Как вы думаете, если вместо этой девчушки мы бы испытывали «Ухмылку» на ваших детях и жене, то это бы сильно вас простимулировало? – поинтересовался Эмис Ло, с интересом наблюдавший, как бедняга раздирает себе кожу ногтями, стараясь добраться до источника невыносимой боли.