ЧВК «Вольные стрелки». СВО в Африке - Николай Петрович Марчук
В лагере на постоянной основе находился гарнизон численностью в шесть рыл, которые не только охраняли имущество, но еще промышляли охотой и рыбалкой, благо дичи и рыбы в округе было навалом. Также в их обязанности входила заготовка дров и патрулирование местности.
В пещерах были расставлены палатки и сооружены навесы, где ночевал личный состав и хранилось имущество. Внутри пещер гулял ветер и сквозняк, поэтому без палаток здесь было прохладно. Основной пещерный зал был огромного размера, в нем с легкостью мог бы поместиться трехэтажный жилой дом на несколько подъездов. Грелись и готовили пищу при помощи печек, сделанных из железных бочек, которые основательно переделали, добавив трубы дымохода, дверцы зольника и топливника, варочное отверстие и наварив внутри горизонтальную перегородку из мелкоячеистой решетки.
Лагерь мог вместить больше сотни человек, сейчас здесь всего взвод. Так что места хватает с избытком на всех. У меня была отдельная палатка, которая стояла на дощатом помосте под навесом. Весьма комфортно разместился. Палатка высокая, большая и просторная. Внутри стол и кровать с накомарником. Снаружи помост образовывал веранду, где тоже был стол. Солнечный свет внутрь центрального зала пещеры проникал через огромный провал центрального входа и множество «окон» и трещин в склоне скального небосвода. В общем, света хватало, хоть и приходилось подсвечивать фонарями с наступлением вечера.
За столом на веранде я и разместился с двумя советскими военными. Паспарту и Векеса привели гостей, усадили за стол, сняли с их голов мешки и развязали руки. Я сел напротив.
Тот, что постарше, явно был главным в этой паре. На вид ему лет пятьдесят пять – шестьдесят, значит, он вполне мог успеть повоевать в Великую Отечественную войну. Лицо открытое, приятное, на голове – седая густая шевелюра. Усов или бороды нет. Глаза карие. Вокруг глаз много морщин. Глаза очень умные, с хитринкой. Нос прямой, крупный, губы сжаты в тонкую нитку. Смотрит прямо, уверенно и оценивающие. Не боится, страха нет совсем, но глаза выдают, что у их хозяина много чего в прошлом произошло, за плечами жизнь. Опытный и бывалый. Руки, а особенно пальцы и ладони, выдают человека, который привык к физическому труду. Не знаю почему, хоть я его и видел впервые в жизни, но у меня сразу же сложилось о седовласом мужике хорошее впечатление, как будто я его знал много лет. Скорее всего, он знал меня до этого, значит, и мой отец, в чьем теле я сейчас нахожусь, тоже его знал, и мои симпатии к седовласому – результат реакции отцовского тела.
Молодой парень, который называл меня иудой и предателем, тоже вызвал симпатию, но она была приправлена какой-то перчинкой неприязни. Не знаю, из-за чего так, но мне был неприятен его взгляд на меня, скорее всего, это из-за того, что крепыш обзывал меня нехорошими словами, намекающими на мое предательство, а может, между нами в прошлом пробежала кошка. Хрен его знает. Надо разбираться.
Крепыш был настроен агрессивно, он периодически кидал изучающие взгляды по сторонам, как будто прикидывал пути отхода. Это надо учесть.
Выглядел молодой парень простецки, как классический выходец из деревни в средней полосе России. Волосы русые, нос картошкой, черты лица крупные, глаза серые. Руки тоже как у работяги, да еще и с переломанными грязными ногтями. Небольшой шрам на щеке, уходящий за ухо. Возрастом он был чуть помладше меня, где-то лет двадцать пять – двадцать семь.
Гости разминали затекшие и передавленные запястья, я рассматривал их, думая, с чего и как начать разговор. Изначально я планировал, как и в предыдущие разы, передать им записку, в которой были изложены некие события, которые либо случились в недавнем прошлом, либо только случатся в ближайшем будущем. События эти представляли сведения, недоступные простым советским гражданам, вроде как секретные, и о них не могли знать народные массы. Это должно было вызвать интерес, расположить к разговору собеседников, ну а дальше я бы уже сообщил основную новость – дескать, я агент российских спецслужб, прибыл из будущего, чтобы изменить прошлое и не дать произойти ядерному армагеддону, который наступит через сорок лет.
Про простое изменение Советского Союза и, соответственно, его спасение от развала и речи быть не могло. За год, проведенный в Африке, я уже понял, что если советским гражданам говорить, что СССР развалится через каких-то девять-десять лет и распадется на части, где каждая республика станет независимой страной, причем некоторые из них тут же станут агрессивно настроены к бывшей РСФСР, то в это никто не поверит. Не поверят, и все! Хоть как ты им это доказывай, приводи всякие логические доводы, не поверят.
В начале восьмидесятых советские, американские, китайские, африканские люди и даже пингвины в Антарктиде свято уверены, что СССР – это глыба, это монолит, это ого-го и эге-гей, и хрена лысого он может сам по себе развалиться. Да, он может сгореть в пекле ядерной войны с империалистами, но чтобы сам развалиться, такого точно быть не может. Поэтому я и решил, что предков надо пугать тем, что им близко и понятно – ядерной войной, в которой сгорит все человечество. Я планировал рассказать о событиях, приведших к развалу СССР…
Но есть спасение, надо сделать так, чтобы СССР развалился по-другому, Украина изначально ушла в автономное плавание в несколько других границах, а в Африке к началу двухтысячных появился, как это модно сейчас говорить, центр силы, такой же, как США, Китай и РФ, чтобы мир был не однополярный, двухполярный, а как минимум трехполярный. Но это уже, конечно, в очень далекой перспективе. А пока мне необходима небольшая малость, чтобы сидящие передо мной граждане СССР поверили, что я – пришелец из будущего, который прибыл в прошлое по приказу российских спецслужб, чтобы изменить привычную для них картину мира.
Вот только когда я понял, что эти двое знали моего отца и, соответственно, видят меня в несколько ином свете, то стало очевидно, что надо изменить заготовленный шаблон предстоящего разговора.
– Паспарту, надо накормить наших гостей, разогрей мою жаровню для кофе и принеси два пистолета с запасными магазинами. Негоже, чтобы советские воины ходили без оружия, – распорядился я.
– Вы нам выдадите оружие? – недоверчиво улыбнулся мужик в возрасте с седой шевелюрой.
– Да. Вы же мои гости, а не пленники. Я считаю, что ваше командование поступает совершенно неосмотрительно, запрещая вам иметь при себе личное оружие. Вон как оно повернулось, что два грузовика вооруженных до зубов негров не смогли вас
