Почти врач - Алексей Викторович Вязовский
– Ага, у нас астматик такой был, – вспомнил Авис Акопович. – Вены реланиумом пожгли, колоть некуда, реанимационную бригаду к нему посылали.
– Так вот, заступили мы на смену, подходит наша очередь, диспетчер кричит: «Табанова!» А что делать? Не повезло. Если утренний вызов попался, то и вечерний твой. Повтор же. Приезжаем. Она лежит, охает. Умираю, сердце болит, срочно делайте укол. Очень любила эта тетенька дибазол с папаверином, пять на два. И ведь если не сделаешь инъекцию, не отстанет. Ну, я набираю, доктор говорит: «Подставляйте ягодицу». Она всегда ложилась на живот и спускала панталоны чуть не до колен. Я подхожу, думаю, надо найти куда колоть, задница у нее хоть и обширная, одному не обхватить, а места живого нет. Одни шишки и рубцы. Вдруг смотрю, а у нее на всю ширину жопы зеленкой аккуратно выведено: «Привет». С двумя восклицательными знаками. И стрелочка к маленькой мишени, мол, колоть здесь. До нас кто-то постарался.
Геворкян начал хрюкать первым. Вторым заржал я, и только после этого присоединился водитель.
– Вот и мы с доктором так, – продолжил Валентин. – Кое-как сделали инъекцию, и на выход. Я даже вытирать не стал, сил не было смех сдерживать.
– Предыдущая смена шалила? – спросил Геворкян.
– Да, там у доктора день рождения был, выпили чаю лишнюю кружку, вот и решил повеселиться. Но самое главное, что начальству никто не продал. Хотя что ему было бы? Выговор, да и то – вряд ли.
– Да, у городских с этим проще, – вздохнул доктор.
Зато у вас пансионат, премия и очередь на жилье короче, чем у меня в гастрономе за сливочным маслом. И заказы по пятницам – собственный магазин открывать можно. За это можно и пожертвовать шансом заниматься бодиартом на задницах пациентов.
* * *
Как начинается воскресный день у работника скорой помощи? Правильно, со звонка бывшей.
Прямо с утра восемнадцатого июня мне позвонила Томилина. Привет, как дела, трали-вали. А я на смене, думаю, надо звякнуть. А ты куда пропал?
Последний вопрос поставил меня в тупик.
– Вообще звонил. Но твой папа вежливо так отшил.
– Ну он погорячился, – заторопилась Лена. – Родители переживают сильно, так что…
– Ясно. Был на военных сборах. Только вернулся.
– Ой, какой ты молодец! Это надо отметить. Давай куда-нибудь сходим?
И что отвечать? Между нами все порвато и тропинка затоптата? Как-то неудобно. Да и не затоптата тропинка. Я бы с удовольствием увиделся с Леной. Конечно, без ее матримониальных закидонов.
– Давай я определюсь со своими планами, – решил взять паузу. – И тебе наберу. Мне еще кота забирать у знакомых.
– А почему ты не отдал Кузьму мне?!
На меня обрушился шквал эмоций, который кончился закономерным вопросом:
– А ну-ка скажи как на духу! Кто сейчас с Кузьмой?
Опустим же занавес жалости над этой сценой ревности.
* * *
Что я собирался сделать? Поехать, забрать котейку, пока этот гад не забыл меня окончательно. А то он у меня как бедный родственник, по знакомым шастает. Не дело это, тонкая душевная организация животного даст сбой. И зачем мне кот-неврастеник? Или шизофреник? Хотя, может, он уже? С призрачными существами сражается, эмоционально неадекватен, разговаривать не хочет, часто прислушивается к чему-то. Не иначе кошачьи псевдогаллюцинаторные голоса что-то ему вещают. Решено, начну кормить его нейролептиками. Он выздоровеет, и мы будем вести долгие беседы на всякие умные темы. Научу его писать, и Кузьма станет моим секретарем. Сейчас заеду в кулинарию, куплю Ане тортик в благодарность за заботу о моем товарище, ну, и в гастроном, какой-нибудь рыбки – задобрить будущего ценного сотрудника.
Конечно же Аня ждала. Я помню про любовь к незваным гостям. Кстати, недавно представители татарской национальности обратились в ЦК КПСС с жалобой на дискриминацию в той самой поговорке. Центральный Комитет принял мудрое решение и изменил выражение, чтобы ликвидировать унизительные намеки. Теперь следует говорить, что незваный гость лучше татарина. Анекдот в стиле Миши Харченко. Скучаю, что ли? Вот так люди, считавшие передачу «Аншлаг» зрелищем для недалеких женщин предпенсионного возраста с железными коронками, лет через десять, выпив лишку, зачем-то находят ролик на ютьюбе и ностальгически ржут над рассказом о мясе кролика.
Встречен я был не на высшем уровне, но на достойном. То есть ради меня не готовился специальный ужин с кулинарными изысками в виде мяса по-французски и салата «Мимоза». Но и одета Аня была не в застиранный халат с прорехой в районе верхней трети бедра – коротенькое платьице, яркая помада… И на лице ее цвела довольная улыбка. Вроде как искренняя. Хорошая девчонка. Умница, красавица и без претензий. Что еще надо молодому человеку, занятому на трех работах и наукой в придачу? А встречаться время от времени с целью обсудить поэзию – так это для интеллекта очень даже полезно.
– Привет, проходи, – она приглашающе взмахнула рукой. – О, тортик, отлично! Сейчас чайник поставлю.
Как только дверь закрылась, я оказался в крайне неудобной ситуации. С одной стороны, очень приятно, когда такая замечательная девушка тебя обнимает, причем довольно активно, и целует в губы. А с другой – куда мне деть этот тортик? Бросить не могу, деть некуда, а ответные объятия из-за него получаются какими-то однорукими.
– Погоди, дай поставить, – сказал я, когда поцелуй прервался.
– Что, поймала я тебя? – засмеялась Аня. – Не думай, что это было случайно. Давай, мой руки, проходи.
– А ты… одна дома?
– Родители через час придут. Успеем чай попить, – засмеялась она.
Ну ясно, у нас тут вариации старинной игры «а не слишком ли быстро я бегу?». Что же, я не против поддержать.
– А где котейка?
– Да вот же, – показала она на раздавшуюся вширь рыжую морду.
– Да, тут придется много времени потратить на приведение в нормальную физическую кондицию. Он у тебя хоть перерыв на сон между приемами пищи делал?
– Не очень часто. В основном жрал и терроризировал соседскую болонку.
– Так мы сразу чай будем пить или чуть позже? – самым обольстительным голосом, на какой только был способен, спросил я.
Жаль, ответ я получить не успел. Кто-то в лучших традициях чекистов, описанных в запрещенной пока книге «Архипелаг Г» начал трезвонить в дверь и лупить в нее обувью. Тут же к сигналам оповещения добавился рев: «Анька, сука, открывай, я знаю, ты дома!!!»
– Тайный поклонник? – спросил я. Почему-то эта атака на жилище простой советской семьи не сильно меня
