Алекс Шакилов - Остроги. Пси-Войны
Дану хмыкнул:
— Ну и что? Овчарка хоть немецкая?
Мариша посмотрела на него так, будто он сморозил жуткую чушь. А что он такого спросил? Вроде ничего такого…
— Её убрали в другую машину, а меня — в клетку. Как собаку!
Ашот опустил руки. Выглядел он, мягко говоря, растерянным:
— Даня, брат, я не знаю, что делать. Предлагаю выстрелить в замок, авось сломается.
— Или не сломается, — мотнул головой Дан. — Или в меня отрекошетит. Или в Маришу. Но белгородцев из-за столов твой выстрел точно поднимет.
— Так что же делать, брат?
Дан пожал плечами:
— Я попробую по-своему, меня Петрович, сосед мой, кое-чему научил. Он до Псидемии был особых дел мастером…
В его руке блеснул нож. Подмигнув Ашоту, Дан пообещал с помощью ножа в два счёт открыть замок.
Всё предельно просто — Петрович говорил, что подобную ерунду на машинном масле даже грудной ребёнок откроет в два счёта, дайте только ребёнку соску, он и таким инструментом справится. А у Данилы кое-что покруче есть. Так что… Победно улыбаясь, он сунулся с ножом к замку и…
Прошло минут пять, не меньше, а Дан всё ковырялся, медленно, но уверенно теряя самообладание. Он уже отчаялся открыть это чёртов замок, вспотел так, словно окунулся в ручей, покраснел не столько от напряжения, сколько от стыда, а массивный кусок металла словно смеялся над ним — мол, я такой простой, меня любой идиот откроет, и вообще — чему тебя Петрович учил?! Дан глазел на замок, боясь встретить насмешливый взгляд Ашота и презрительный — Мариши. Мол, только хвастать, Сташев, ты и горазд, а как до дела доходит…
Замок должен был сдаться через секунду после того, как Данила обратил на него внимание. Но не сдался, зар-раза! Как же так, а?! Может, приржавели «ушки»? Да что ж такое, а?! А вот не говори гоп, пока не перепрыгнул!..
— Ну же, ну! — шептал он, уговаривая амбарное одоробло выпустить девушку из клетки, но — увы и ах.
— Брат, осторожней! — зашипел ему на ухо Ашот, но Данила лишь отмахнулся. Ему нужно отворить темницу Мариши, а прочее без разницы.
И тогда Ашот схватил его за рукав и дёрнул за собой, а сам он полез под рефрижератор. Дан напрягся, оказав товарищу сопротивления, а потом юркнул вслед — не просто так ведь Ашот оторвал от дела: что-то случилось. Распластавшись на асфальте рядом с товарищем, он заметил, что от накрытых столов отделилась фигура в хламиде, сшитой из кусков чего только можно, но с дробовиком на плече, и двинула по очень извилистой траектории к машинам. Точнее — к головной машине.
— Эй, Тришка, ты чего удумал?! — послышалось от кабины, где трудился, не покладая заиндевевших рук, водила. — Иди отсель!
Тришка — похоже, так звали тело в хламиде — ответил длинно, невнятно и очень обидно.
— Отсель, говорю, иди, мамкино горе! Нашёл тут, понимаешь, уютное место себе! Иди уже, а не то монтировкой огрею, будешь знать!
Услыхав такое в свой адрес, Тришка двинул было к водиле, чтобы, так сказать, при личной встрече выяснить разногласия. Он даже дробовик с плеча снял, чтобы сподручней было выяснять. Но ноги у него заплетались — он споткнулся на ровном месте и растянулся прямо напротив доставщиков, затаившихся под рефрижератором. Кряхтя и ругаясь, Тришка начал медленно подниматься. Если б он хоть чуть-чуть повернул голову, то обязательно заметил бы парней! Ашот выставил перед собой автомат. А Дан, достав нож, легонько толкнул толстяка локтём в бок, мол, не спеши, я сам. Жить белгородцу оставалось секунду максимум — Данила просто не мог позволить ему поднять тревогу.
На своё счастье Тришка полностью был занят собой. Опираясь на дробовик, он встал и, расстегнув драные штаны, пустил струю, похрюкивая от удовольствия.
— Вот ведь, скотина! Мамкино горе! Лучше б она тебя, малого, зомбакам скормила!
Не обращая внимания на вопли водилы, Тришка двинул обратно к столам.
Доставщики вылезли из-под холодильника на колёсах. Время дорого, разлёживаться некогда.
— Замок не открывается! — развёл руками Дан.
— Что ж теперь дела… — Окончание вопроса утонуло в громком металлическом лязге, который смолк через пару секунд.
От столов послышалось:
— Эй, автослесарь, заканчивай уже, народ отдыхает, а ты как дятел!
— Щас я, тут немного осталось! — крикнул в ответ водила; именно он был источником шума. — Подбить чуток кувалдой, и будет как новенькая!
И вновь раздался методичный лязг.
Уронив нож, Дан что было сил саданул по замку прикладом. Звук удара слился с лязгом. Замок сдался, распавшись на две части.
— Прошу на выход!
Мариша буквально вывалилась из клетки — Дану прямо в руки. Обхватила за шею, прижалась вся, как родная… И тут же оттолкнула, вырвалась, мол, просто в голове помутилось, не подумайте лишнего. Даже спасибо не сказала — оклемалась, значит, пришла в себя. Ну, тоже хорошо.
— На-ка. — Дан протянул ей рюкзак. — И живо — без разговоров! — переоденься. А мы тебя посторожим пока, прикроем.
И сунул её обратно в рефрижератор. И прикрыл одну дверцу, а Ашот вторую — неплотно, так, чтобы свет проникал, и девушка могла видеть, что надевает. А то мало ли, не угодил Данила с фасоном…
Медленно тянулись минуты. Ашот чертыхался. Дан уже и сам не рад был, что затеял переодевание. Он-то хотел как лучше, чтобы Мариша не привлекала внимание своим оранжевым — слишком ярким! — плащом, а получилось как всегда, то есть через одно место — то самое, на котором сидят.
Наконец Мариша выскочила из рефрижератора. Она просто светилась от счастья — как же, не бросили, вызволили из беды! И тут её улыбка потускнела, она смотрела куда-то за спины Данилы и Ашота.
— Это что вы тут затеяли, я не понял? Кто вам разрешил?! — Голос старосты Захара прозвучал как гром среди ясного неба.
Дан чуть не подпрыгнул от неожиданности.
— Твою мечту! — Вмиг побледнев, Ашот обернулся.
Мариша успела уже привести себя в порядок — только красные опухшие веки выдавали её недавнее состояние. Уткнув руки в бока, она открыла рот, чтобы порекомендовать белгородцу эротическое путешествие, но Дан её опередил:
— Староста Захар, как мы рады вас видеть!
Его улыбка была подстать слащавому оскалу белгородского начальника.
Захар залихватски сдвинул кепку на затылок, и лицо его раскраснелось от выпитого. Он то ли всерьёз не понимал, что происходит, то ли очень правдоподобно делал вид. Второе вероятнее всего. Ибо рука его медленно тянулась к кобуре на ремне, обхватывающем внушительный животик.
Укуренный охранничек дебильно покачивал головой, по подбородку его стекала слюна. Ашот вертелся на месте, прикидывая наилучшие пути отступления в заварухе, которая вот-вот начнётся. А как насчёт того, чтобы предотвратить большой шухер? Именно этим Данила и занялся.
Захар успел выхватить из кобуры револьвер белгородского производства, но на этом всё и закончилось — к нему подскочил Дан и с размаха врезал прикладом «калаша» по роже, аккурат меж длинных усов. Потеряв сознание, староста рухнул навзничь, ноги на ширину плеч, руки на ширину ног. На миг у Дана возникла мысль: а не перерезать ли Захару горло, а то ещё очнётся раньше времени и поднимет тревогу. Но у доставщика просто рука не поднялась.
— К джипу, быстро!
Тут уж не прятались, играли на скорость и неожиданность. Никогда в жизни Данила так быстро не бегал, как по обочине он мчался к внедорожнику. Он первым впрыгнул в салон — по привычке взобрался на заднее сидение, чертыхнулся, выскочил и что называется «подсидел» Равиля за миг до того, как это сделал бы Ашот. Кому-то ведь надо управлять джипом, пока водитель отдыхает, и лучше это будет Дан, а не толстяк — меньше вероятность, что они слетят в кювет на ближайшем повороте.
Мариша пристроилась рядом с Даном, Ашот устроился сзади и заявил:
— Его надо связать, брат.
— Кого? — В замке зажигания не было ключа. Для Ашота или Мариши это стало бы неразрешимой проблемой, но старина Петрович многому научил соседа, и амбарные замки вовсе не предел того мастерства. Короче говоря, у Дана появился шанс оправдаться за прошлую неудачу.
И он им воспользовался по полной.
— Кого связать-то?
— Как кого, брат?! Карена!
— Да брось ты, не стоит тратить время! И на кой вообще?!
Но Ашот то ли не услышал его, то ли попросту проигнорировал — найденной в багажнике верёвкой принялся вязать вольника, которого он опоил ядрёной смесью самогона и снотворного.
— Да отстань ты от него! — Мотор взрыкнул, когда Дан с помощью ножа, такой-то матери и ловкости рук пробудил его к жизни. — Всё равно остальных вольников подберём!
И вот это Ашот услышал, и отреагировал соответствующе:
— Зачем?! Сами справимся! Достали они! И вообще — валить отсюда надо поскорее!
— А как я батю без Равиля найду?! — Дан вырулил из колонны ржавых «тазиков» на лысых колёсах.
