Вадим Филоненко - Девять граммов на удачу
– Тебе чего? – грубовато поинтересовался у него Потап.
– Я… это… спросить хотел…
– Так спрашивай.
– Бедуин, а ты… э-э-э… А как тебе удалось справиться с топтуном?
– Расскажу, – пообещал я. Этой информацией и впрямь надо поделиться, причем не только с Мехом, но и с остальными. Передать опыт, так сказать. – Обязательно все подробно расскажу. Только чуть позже. Вот встанем на дневку…
– Ага… – Механик мялся, но не уходил.
– Еще что-то? – бесцеремонно поторопил его Потап.
– А? Нет… Да… Тут такая история… Я случайно услышал… Вы говорили о Крылане. А у меня с ним свои счеты. Он… расправился с одним близким мне человеком… Короче, за ним должок… Вот я и подумал: если ты, Бедуин, имеешь какую-то информацию о нем, если видел его в лицо или знаешь, где он сейчас находится… Я готов заплатить…
Пришлось перебить:
– Нет. В лицо не видел и, где он сейчас, не знаю.
Самое забавное, что я ни слова не соврал.
– Ага… – повторил Механик, испытующе посмотрел на меня, словно хотел прочитать мои мысли, и задумчиво отошел в сторонку.
Убедившись, что больше чужих ушей поблизости нет, я смог закончить рассказ.
– Так ты не уверен, что это был именно Крылан? – уточнил Потап.
– Не уверен. У меня есть только его слова. А еще то, что наших спасителей было ровно тринадцать.
– Чертова дюжина…
– Вот-вот. Но интересно другое: на фига они сюда приперлись? Мы с Юрун слышали гул вертолета – вероятно, он и доставил наших приятелей. Но зачем? Эти места необитаемы, грешников здесь днем с огнем не сыщешь. Ловить чертям тут совершенно нечего. И все же они здесь. Не из-за нас же, в самом-то деле!
– Очень на это надеюсь, – хмуро пробормотал Потап.
Он выглядел озабоченным, и я прекрасно понимал почему. Черти это были или не черти, но иметь в ближайшем тылу незнакомую боевую группу аж из тринадцати человек – не самое большое удовольствие.
– Давай так, Серый, остальным о чертях пока ни слова, – решил Потап. – Надо предупредить Юрун, чтобы тоже молчала.
– Прямо сейчас и скажу.
Я направился к Юле, но по дороге меня перехватил Глеб:
– Бедуин, на два слова.
Мне сразу стало понятно, о чем пойдет речь. Тема не вызвала у меня воодушевления – говорю же, терпеть не могу выяснять отношения. Но Юля относится к Глебу как к брату, поэтому придется с ним считаться.
Мы отошли подальше от костерка.
– Бедуин, я тебя уважаю, – начал Глеб.
Плохое начало…
А Шебай продолжал:
– Оставил бы ты девчонку в покое. Мы с ней знакомы уже три года, но я ни разу не видел ее такой…
– Какой?
Глеб помялся, подыскивая слова:
– Не знаю, как сказать… Словно ей море по колено и плевать на весь мир. У нее совсем башню сорвало, раз она не побоялась открыться перед всеми. И это из-за тебя. Небось напридумывала себе всякого, дурочка… Короче, Бедуин, не морочь ты Юльке голову, как друга тебя прошу!
Я молчал и смотрел в сторону.
А Глеб не унимался:
– Наверняка у вас с ней уже что-то было… Ведь было?
Я неопределенно повел плечами.
– Ну вот. Значит, ты уже побаловался с ней. Может, хватит? Она же мутант. Ты не можешь относиться к ней всерьез!
Это он зря сказал…
– А ты? – Я в упор посмотрел на Глеба.
– Что я? – опешил он.
– Ты как к ней относишься? Всерьез? Или она для тебя нечто вроде живого компаса? Ведь ты используешь ее. Делаешь вид, что она тебе как сестра, а на самом деле…
Я вдруг отчетливо понял, как Глеб относится к Юле на самом деле…
Оказывается, Шебай не был исключением из общего правила. Он, как и большинство людей, терпеть не мог мутантов. Для него Юрун была существом второго сорта, вроде двухголовых оленей-рогачей. Полезная в хозяйстве скотина. Очень полезная. Именно поэтому Глеб и затеял этот разговор. Он волновался не о Юльке, а о себе. Без нее как следопыт он полный ноль. И если Юлька уйдет ко мне, Шебай очень быстро потеряет и репутацию, и выгодную работу…
Мой взгляд по-прежнему вонзался в переносицу Глебу. Но теперь в моих глазах застыла холодная, лютая беспощадность. «Взгляд хуги, – как однажды выразился Потап. – Когда ты так смотришь, Серега, даже у меня мурашки по коже. Хочется пойти и самому застрелиться, лишь бы не видеть твоих глаз…»
Глеб побледнел и попытался отшатнуться.
– Стоять, – не повышая голоса, приказал я.
Шебай замер. На его лбу заблестели мелкие бисеринки пота.
– Вмазать бы тебе хорошенько, да неохота о такую мразь руки марать. – Я брезгливо поморщился. – К тому же Юрун расстроится, она ведь искренне считает тебя братом. Мы поступим так. Сейчас возвращаемся к костру и делаем вид, что ничего не произошло. До конца маршрута ты по-прежнему следопыт номер один. А потом… Чтобы я тебя возле Юрун больше не видел. Придумай причину, почему вы больше не можете работать с ней вместе. Да поубедительней что-нибудь соври. И не вздумай сослаться на меня или на то, что она мутант. Иначе в порошок тебя сотру. Ты все понял?
Он торопливо закивал.
Я не знаю, как сложится дальше жизнь, будем мы с Юлей вместе или нет, но этого мудака с ней рядом точно не будет.
– Все, проваливай. И постарайся пореже маячить у меня перед глазами.
– Как скажешь… – Глеб осторожно кашлянул. – Бедуин…
– Чего еще?
– Ты… выдашь меня остальным? Расскажешь мужикам, что я…
– Что как следопыт ты полный ноль? Нет, не расскажу.
– Спасибо, Бедуин! – Шебай повеселел. – Ну, я пойду, да?
– Вали.
Глава 8
Из обучающего курса выживания в АТРИ:
Тот, кто не ценит жизнь, ее не заслуживает.
Совсем рассвело, когда мы вновь вступили в малоизученные земли Байкитки. Здесь не работает интернет-сеть – ретрансляторные вышки в этих краях еще не построены (если будут когда-нибудь построены вообще), поэтому КИПы для связи использовать без толку. Остаются только наши рации с ограниченным радиусом действия – для переговоров внутри группы и две дальнобойные полевые радиостанции – для связи с экспедицией Зинчука и Ванаварой.
Ложбину, где на нас напал поводырь, миновали довольно быстро. Дальше след пошел через Ведьмин лес.
Такие участки в АТРИ встречаются частенько, и не только в Байкитке. Деревья в Ведьмином лесу сплошь покрыты лишайниками – бархатными, ноздреватыми. Они укутывают лиственничные стволы, бахромой свисают с веток, расстилаются ковровой дорожкой под ногами.
Из-за лишайника лес выглядит мрачным и таинственным. Но в период цветения шиповника – да-да, его кусты растут в Ведьмином лесу – пейзаж преображается. Розовато-сиреневые чашечки цветков словно оживляют колдовской лес, делают его праздничным и нарядным.
Кстати, Ведьмин лес – излюбленное охотничье угодье залипалы, хищного растения-хамелеона из параллельного мира.
Ну, так и есть. А вот и она…
Ерш ойкнул от неожиданности, когда ему на плечи упала одна из гирлянд лишайника, вернее, прикинувшаяся ею залипала. Изгой и глазом не успел моргнуть, а хищница уже по-змеиному скользнула вдоль его туловища, опутывая кольцами, что твоя анаконда.
Могильщик неуловимо быстро взмахнул ножом. И еще. И еще. Порезанная на куски залипала отвалилась от Ерша, теряя сходство с лентой лишайника и превращаясь в сероватые тонкие гибкие шланги. Они скручивались в спираль, распрямлялись, все еще пытаясь дотянуться до лакомой добычи. Но постепенно они засохнут и рассыплются трухой, послужив отличным удобрением шиповнику.
Не сбавляя шага, мы миновали извивающиеся обрывки агонизирующего растения. А десяток метров спустя натолкнулись на такие же, только уже засохшие. Видно, преследуемая нами «дичь» тоже подверглась нападению.
На этот раз впереди нашего маленького отряда двигался головной дозор, состоящий из двух следопытов и егеря Севы Кубасова по прозвищу Кубометр.
Свое необычное прозвище Сева получил не просто так.
…История эта приключилась около шести лет назад, еще в бытность мою военным егерем. Устроились мы как-то вечерком с корешами в офицерском кабаке в Ванаваре. Собирались обмыть очередную звездочку одного из наших – Мити Немого, по жизни задиристого, говорливого и шебутного парня. Приняли по пятьдесят капель водочки для разгона и тут же разлили еще.
Только-только подняли тост за Немого, как вдруг дверь кабака открылась и в нее ввалился странный такой мужичонка. Росточку невысокого – и это я еще мягко выразился. Одет не в форму и даже не в камуфляж, как все присутствующие, а в бомжеватого фасона тряпки, отдаленно напоминающие замызганные рабочие штаны со спецовкой. Причем одежонка явно не по размеру, и от этого фигура странного индивида казалась совершенно бесформенной.
При виде незнакомца Митя Немой восторженно округлил глаза и прошептал нам:
– О! Вот и развлечение пожаловало. Гляньте, парни, как я его сейчас буду по стенке размазывать…
Известный приколист Немой просто заболел бы, если б упустил случай постебаться над столь колоритным персонажем.
