Дмитрий Янковский - Разбудить бога
На самом деле ее ответ усилил мои недобрые предчувствия, но я пока не собирался это показывать.
— Да куда уж подробнее? Совесть есть у каждого человека, и она подсказывает, что нужно делать для укрепления энергетического скелета. Эти действия пробовали записывать в разных книгах, включая Библию, да только в этом не было ни малейшего смысла. Каждый человек чувствует, что убивать плохо, но можно, если защищаешься. Что воровать нельзя, что нельзя трахаться с кем попало. Запись этих простых и понятных каждому истин только ухудшала ситуацию, поскольку к списку добавлялись некоторые пункты чисто рекламного характера. А люди верили. Каждая религия к голосу совести приписывала всего два-три лишних пунктика, но именно эти пунктики приводили к войнам и огромным человеческим жертвам. Это никак не улучшало общую энергетику человечества.
Мне представился томик Библии, где в списке десяти Божьих заповедей на первых трех вакантных местах красуется карандашная надпись: «Место для вашей рекламы». Я усмехнулся. Похоже, Алиса была права.
— Значит, ты стараешься не убивать, чтобы не ухудшать свою энергетику? — спросил я.
— Да. А также не воровать...
— И не трахаться с кем попало, — поддел я ее.
— А это не твоего ума дело, — нахмурилась она.
— Получается, чем больше по совести живет человек, тем в более плотную сферу он попадет после смерти?
— Конечно. Точнее не сам он, а его энергетический скелет. Душа, если угодно.
— Не угодно. Так черт-те до чего можно договориться. Пусть уж скелеты остаются скелетами. Получается, что байки о святых, которые окажутся по правую руку Бога...
— Полная чушь, — оборвала меня Алиса. — Никто не окажется ни по какую руку Бога. Потому что Бог спит и видит наш мир во сне.
— Ну а какой смысл, кроме комфорта, оказаться после смерти в более плотной сфере? — Я решил до конца прощупать почву своих подозрений.
— Чем плотнее сфера, тем жизнь в ней больше похожа на жизнь, — пожала она плечами.
Ее слова вызвали у меня навязчивую мыслишку. Вспомнился святой, отдавший последнюю рубаху нищему. Насколько сильно он укрепил свою энергетику? Я решил спросить у Алисы, хотя уже побаивался, что она прочтет мои страхи.
— Это зависит от того, насколько рубаха была ему дорога, — недоуменно ответила она. — Если действительно была последняя, то он после смерти мог неплохо устроиться. Правда, только в том случае, если не успел наломать дров в промежутке между этим благим поступком и смертью. А что?
«Кажется, до меня дошло, — подумал я вместо ответа. — Но если так, то нам всем может сильно не поздоровиться».
Я не знал, каковы в точности мотивы Алисы и что она собирается делать дальше. Но теперь, после страшной догадки, это приобрело первостепенное значение. Если честно, я испугался. Сильно. Если Алиса враг, а иначе как еще расценивать нападение, то глупо делиться с ней хоть какой-нибудь информацией. В такой ситуации лучше действовать самому, но я боялся, что для подобных действий у меня самого недостаточно информации. И единственный человек, из которого хоть что-то можно вытянуть, — Алиса. В общем, я попал в более чем затруднительную ситуацию. Коалиция, хотя бы временная, была необходима, но какова может быть степень доверия между людьми, которые полчаса назад держали друг друга на мушке?
Несколько минут я молчал, не зная, что предпринять. Затем решительно приподнялся, поняв, под каким соусом можно преподнести свою догадку Алисе.
— Лежать! — сквозь зубы прошипела она. — Не заставляй меня заниматься фигней.
— Успокойся, — произнес я. — Я не случайно спросил про рубаху. В какую сферу может попасть человек, который перед самой смертью подарил ближнему своему последнюю рубаху стоимостью в четыре миллиарда долларов?
Алиса так резко вдавила педаль тормоза, что я шарахнулся щекой в подголовник. «Форд» поднял фонтаны серой слякоти с обочины и остановился как вкопанный.
— Ты о чем? — обернулась она ко мне.
— О Кирилле, — честно ответил я. — Мне долго не удавалось понять, зачем Кириллу понадобилось одаривать меня своей империей. Зачем он передал мне все имущество, всю свою власть? Вообще все, что у него было, включая очки. Он еще и ворону мне купил перед смертью. Плюшевую. Перед смертью, я повторюсь. Перед самой смертью.
— Ни фига себе! — воскликнула Алиса. — Ну я и дура! Могла бы сама догадаться!
— Тебе труднее. Ты ведь не парилась над этим вопросом целый год. А я об этом каждый день думал. Мне всего-то и не хватало твоего напоминания про совесть.
— А сам ты про нее уже позабыл?
— Не совсем, — пожал я плечами. — Но честно признаюсь, это не самый частый предмет моих размышлений в последнее время. О финансовых потоках приходилось думать больше.
— Они для того и нужны, — зло ответила Алиса.
— Финансовые потоки? — удивленно спросил я.
— Да. Чтобы мысли о них отвлекали от размышлений о совести. Это практически их единственная функция. Есть еще чисто энергетическая, но я, дура, о ней забыла.
— Энергетическая? — снова насторожился я.
— Конечно! Деньги ведь являются эквивалентом труда. Это даже коню понятно. Они содержат жизненную энергию тех людей, которых ограбили.
— Которые их заработали?
— Да при чем тут заработок? — удивилась Алиса. — Ты как из тундры, честное слово! Деньги в принципе нельзя заработать. Это их важнейшее свойство. Сколько бы кто ни работал, он получит лишь малую долю тех денег, которые получит от его труда Наниматель. Ничего, ровным счетом ничего не давая взамен тому, кто работает. Старый рекламный трюк с зарплатой давно сбил всех с толку. Рабочий думает, что в конце месяца работы получит причитающееся ему вознаграждение. На самом деле все иначе. Весь месяц его обдирают как липку, а в конце не выдают, а оставляют ему часть извлеченных средств. Поэтому тот, кто отдает что-то взамен на деньги, никогда их не получит. Поскольку, что бы он ни отдавал, труд или товар, стоит оно на несколько порядков больше, чем ему оставляют взамен. Получить реальные деньги может только тот, кто взамен их не отдает ничего. То есть Наниматель. По сути, организатор денежных потоков.
— А разве он не отдает свои организаторские способности и знания взамен денег?
— Чушь собачья! — отрезала Алиса. — Как можно отдавать знание и организаторские способности? Он что, обучает кого-то? Нет. Кто обучает, сам ничего не имеет. А Наниматель попросту пользуется своими умениями, опытом, навыком, связями. Получая деньги, он не теряет организаторские способности, как продавец теряет товар. Они остаются при нем. Он их может применять сколько угодно раз. Он даже время свое зачастую не тратит — его тратят менеджеры. Получая, как водится, лишь малую толику того, что несут в закрома Нанимателя.
— Получается, что у Нанимателя ничего нет, кроме власти над финансовыми потоками? — спросил я.
— Конечно! Ты представить себе не можешь, какая это бездна энергии! Избавившись от нее, Кирилл получил такой энергетический импульс, что представить страшно. Это ведь чистая физика, как закон сохранения импульса, например.
— Чем тяжелее пуля, тем сильнее отдача, — хмуро кивнул я.
— Да. Кирилл отдал нищему, то есть тебе, последнюю рубашку. Причем перед самой смертью, так что совершить нечто портящее энергетический скелет он бы попросту не успел. Разница между ним и нищим из притчи только в стоимости рубашки. Сколько, говоришь, стоила его империя?
— Больше четырех миллиардов, — ответил я. — Он входил в рейтинг «Forbes 400» за прошедший год. А меня должны были опубликовать в этом.
— Офигеть можно, — присвистнула Алиса. — Да, таким мощным пинком его энергетический скелет могло запросто закинуть в сферу взаимодействия! Ну и хитер же твой Кирилл. Никто из Нанимателей еще ни разу до такого трюка не додумывался. Все оставляли деньги наследникам, а этот нашел лазейку.
— Он всегда умел мыслить неординарно, — невесело заметил я.
— С чем всех и поздравляю. Если бессмертная душа Кирилла оказалась в сфере взаимодействия, то он найдет способ всем нам надрать задницу.
— И мне в первую очередь.
— Вряд ли он будет размениваться на такие мелочи, как месть, — усмехнулась Алиса. — Я боюсь, что он тут таких дел наворотит...
— Почему же он год назад не начал?
— Во-первых, ему, скорее всего, надо было освоиться в новом, энергетическом качестве, — предположила Алиса. — А во-вторых, кто сказал, что он еще не начал?..
Это меня окончательно добило, выпустив наружу все дремавшие страхи. Может быть, мир изначально был не очень ладно устроен, но теперь за него можно было опасаться всерьез.
— Вот сука Кирилл... — прошептал я в сердцах. — Поимел меня, как щенка. И ворона эта проклятая! Ну точно, ворона я, кто же еще? Все грехи на меня повесил, гад, а сам чистеньким в рай смотался!
— Если бы в рай, было бы меньше хлопот, — вздохнула Алиса. — Но вообще я тебе сочувствую. Честно.
