Олег Синицын - Потерянная рота
— Боже! Товарищ командир! Вы живы?
Алексей открыл глаза и увидел бегущего к нему Ермолаева.
— Помоги мне подняться, — попросил Калинин, когда Иван достиг его. Сибиряк накинул правую руку Калинина на свое могучее плечо, второй обнял Алексея за пояс и помог встать.
Калинина вынесло из снежной норы в нескольких метрах от дороги. Стоящие на ней солдаты ещё не оправились от шока, но с видимым удивлением взирали на молодого командира роты, словно ожидая от него чего-то.
— Твари ушли, — сообщил Ермолаев.
Из строя солдат выступил старшина, пристально глядя на молодого лейтенанта. Во взгляде его не читалось упрека. Казалось, что старшина изучает Калинина, словно увидел в первый раз. А может, он увидел что-то такое, чего не заметил вначале. Алексею теперь казался совершенно пустым их конфликт с Семеном Владимировичем. Сейчас не было смысла в их противостоянии, потому что оба они оказались перед лицом общей беды.
Алексей пробежал глазами по строю, видя растерянные, испуганные лица. Колонна красноармейцев сильно поредела. Из сорока четырех человек в живых осталось не больше половины. Пропал и командир второго взвода Калугин. Калинин подумал, что серьезный бой с немцами не мог так потрепать их и напугать, как это внезапное нападение.
Приходько был жив, слава богу! Сейчас ему не до шуток. Взгляд украинца был растерянным и бегающим. Выжил и пленный немец Штолль, второй раз попавший в эту передрягу. Зато оба его конвоира сгинули в сугробах. Алексей заметил, что Штолль крепко сжимает уже обледеневшую маковую булочку. Взгляд немца был самым сосредоточенным из всех солдат.
Он не сбежал. Да и куда он мог сбежать в этом коварном лесу!
Алексей подумал, что охранять Штолля больше нет необходимости. Он не сбежит.
Лошадь Дуня осталась цела, как остался нетронутым обоз с пулеметами и припасами. А вот ухаживающий за нею боец бесследно исчез.
— Твари ушли, — повторил Ермолаев. — Как вы это сделали?
— Я, кажется, застрелил одну, — промолвил Алексей. — Она должна быть здесь, в сугробе.
Ермолаев свистнул, подзывая двоих солдат. Они подбежали к нему и заторможено принялись разгребать снежную яму, из которой вынесло Калинина.
Боль в груди начала проходить. Он подошел к солдатам и принялся помогать им. Когда они раскопали яму до тоннеля в сугробе, Ермолаев принес керосиновую лампу. С замирающим сердцем Калинин вновь оказался в норе.
Нора была пуста.
Никаких следов твари, ничего, кроме скатанного снега.
— Мне казалось, что я застрелил одну, — произнес Алексей, выбравшись из сугроба. Ермолаев с любопытством разглядывал проход в снегу.
— Как оно выглядело? — хрипло спросил старшина.
— Огромное, — сказал Алексей, ощущая странный трепет от общения с Семеном Владимировичем. — И яростное.
— Как тебе удалось прогнать ее?
— Оружейник Рогачев изготовил для меня пулю, начиненную маком.
— Маком? — переспросил старшина, удивленно поднимая прямую бровь.
В это время солдаты вокруг начали шуметь. Шок от внезапного нападения прошел, и до солдат начал доходить тот ужас ситуации, в которую они попали.
— Что же это творится! Где мы!?
— На нас в любой момент могут напасть эти твари!
— Нас осталось слишком мало, чтобы захватить высоту!
— Нет здесь никакой высоты Черноскальной и быть не может! Мы потерялись здесь! Нечистая сила да погибель тут для нас!
К Калинину пробрался Приходько. Лицо его было серьезным.
— Товарищ лейтенант, погибнем мы тут, — сказал он. — Я понимаю, была бы польза от моей гибели, если б полег я, защищая город какой хороший. А что мы защищаем здесь?
Алексей молчал. Перед ними стоял приказ захватить высоту Черноскальную. Но разум просто выл, взывая его чувство долга отступить от своих принципов. Калинин прекрасно понимал, что они заблудились. Карта обманывала их. По ней, рота должна находиться на лугах, а они оказались в лесу, который вряд ли пропустили бы картографы. Снег достигал до пояса, а у солдат даже не было лыж. Половина роты сгинула после нападения неведомых тварей. Калинин не представлял, сколько потребуется солдат для взятия высоты, но думал, что одного взвода, который у них остался, для этой цели явно недостаточно.
Гомон поднялся нешуточный.
— Что нам делать дальше? — начали спрашивать солдаты, обращаясь к старшине.
— А ну-ка тихо! — рявкнул старшина. Солдатский гомон утих.
Семен Владимирович погладил заросший подбородок, будто прямо здесь собирался бриться.
— Будете делать то, что ротный прикажет, — вдруг произнес он. Алексей удивленно посмотрел на него. — Но лично я убирался бы к черту из этого леса!
Калинин опустил глаза на свои руки. Они дрожали. Но, несмотря на дрожь в теле, Калинин чувствовал себя уверенно.
…(не достать вам морячка черноморского)…
Алексей повернулся к солдатам.
… (не достать вам зубра соленого)…
Повисла тишина. Все взгляды устремились на Калинина. Теперь Алексею казались смешными сомнения вчерашнего дня. Ротой командовал не кто-то другой, а именно он. Именно сейчас он почувствовал себя командиром, от которого все ждут важного, жизненного решения.
Роте нужно выполнить приказ. Алексея с детства приучали быть ответственным. Именно это качество он считал самым главным. Нужно выполнить приказ.
Но не в таких обстоятельствах.
— Уходим к черту из этого леса! — громко произнес Калинин.
— Правильно! — закричали солдаты. Старшина одобрительно покачал головой.
— Нужно поторапливаться, — сказал он. — Пока эти твари вновь не напали на нас.
— Возможно, мы успеем выбраться из леса ещё до наступления темноты, сказал Ермолаев.
— Да, это было бы хорошо, — произнес Калинин, чувствуя неимоверное облегчение на душе. Только что он скажет подполковнику?
Ермолаев поглядел на небо, и лицо его внезапно исказилось.
— Проклятье! — произнес он. — Кажется, сейчас такая буря начнется!
Все вскинули головы, глядя на хмурящееся небо.
Примечания
1
Не стреляйте, пожалуйста… Мне холодно! (нем.)
2
Поднимите руки и выйдите на свет! (нем.)
3
Не стреляйте! Я иду. (нем).
4
Как тебя зовут? (нем.)
