Андрей Максимушкин - Не герой
Наличку снимать не стали, у Тергая были с собой деньги, заранее позаботился. После направились по лавкам. На окраине Сторогора было немало торговых баз, предлагавших покупателям все, что душе угодно, по божеским ценам. В центре все то же самое, но дороже. Пусть обслуживание вежливее, приказчики на цырлах бегают: «Чего изволите?», все красиво упаковано, но за комфорт надо платить.
За пару часов Тергай и Василий наполнили кузов грузовика – брали металлический уголок, гвозди, мешки с цементом, инструмент прикупили, договорились с купцом, что тот в назначенный срок привезет чуди кровельное железо. Расплачивались сразу, бумажными деньгами, только за новенькие ножовки по металлу с особо прочными лезвиями и громотоковые дрели с бетонобойными сверлами пришлось заплатить серебром, купец ни в какую не соглашался на ассигнации.
– Дело сделано, – улыбнулся Тергай, забросив в кузов последний ящик с гвоздями. – Пошли обедать?
– В корчму зайдем или купим в лавке колбасы, сыра, хлеба и за городом поедим?
– Нет, раз попали в Сторогор, будем обедать в корчме, как венды.
– Идем в первую попавшуюся или есть у тебя на примете достойное заведение?
– Поехали, – Тергай дружески хлопнул Василия по плечу. – Знаю одно местечко, там тебя так накормят, ни одна наша хозяйка не сравнится.
Искомое заведение находилось в двух концах – так венды называли городские кварталы – от лавки. Самоходов на улицах стало больше, подходило время обеда. Пешеходов тоже прибавилось. Василий во все глаза глядел на дома, машины, вывески и внимательнее всего на людей. Его интересовали все бытовые мелочи, какие только можно заметить. Как люди одеваются? Как ходят? Что с собой носят? Можно ли вычислить государственного служащего или городового по форме? Или они ходят в цивильном?
Корчма с вывеской «Дикий гот» и бетонной скульптурой, изображающей волосатого, с заплетенной косичками бородой мужика в доспехах, шлеме, с круглым щитом и здоровенным мечом, располагалась в отдельно стоящем бревенчатом доме. Во дворе за забором стояли под навесами столы и лавки для желающих перекусить на свежем воздухе. Внутреннее убранство заведения соответствовало вывеске и бетонному готу у входа. Бревенчатые стены нарочито грубо обтесаны топором, над головами посетителей дощатый закопченный потолок и массивные бронзовые люстры. Однако вместо восковых свечей вкручены обычные лампочки. Вся мебель под стать стенам, тяжелая, тоже нарочито грубая, из толстых досок и бревен. Да, именно из бревен. Местные на мелочи не разменивались – раз делать под старину, так добротно, чтоб былинные богатыри Илья Моравленин и Добрыня Никлотович не разломали.
На стенах заведения развешаны старинные доспехи, копья, мечи, боевые топоры, щиты, глиняные кувшины, оловянные тарелки с грубоватой росписью – все, вероятно, подлинное. Над входом скалится медвежий череп. Причем, судя по голове, мишка явно был доисторический, такой, что и мамонта мог задрать.
За стойкой возвышается широкоплечий бармен в украшенном кольчужным плетением «историческом» костюме. За ним полки с разнокалиберными бутылками. На стойке расположился бронзовый котел литров на триста минимум. Васёк понадеялся, что котел надежно установлен и закреплен. Не требовалось слишком богатого воображения, чтобы представить, что будет, если это украшение сорвется со своего места и покатится в зал.
Тергай по-хозяйски прошел через зал, приветственно махнул корчмарю и плюхнулся за столик у окна. Васёк занял место напротив товарища и потянулся к меню в толстой кожаной обложке. Выбор хорош, большинство названий блюд знакомы. Как и в любом кафе, мелким шрифтом указывают, какие продукты пошли на то или иное блюдо.
Однако кое в чем местная кухня лучше, акцент делают на качество продуктов, а не на соусы, приправы и вкусовые добавки. Нет такого изврата, как мясо под кисло-сладким соусом, мяса с ананасами тоже нет. Приправы к мясу, как и положено в русской кухне: соленые, острые и кисловатые.
Они заказали по тарелке солянки, жаркое из почек в молоке с овощным рагу, жбан кваса, по стаканчику сбитня и кувшинчик «волховского меда». Подумали и добавили еще салат с заливной белугой и сырную нарезку. Еда Василию понравилась, порции солидные, такие, чтоб наесться, а не только аппетит раззадорить. Сбитень хорош, а о меде и говорить нечего. Разносила угощение миловидная девушка в костюме под «норманнскую валькирию», это значит, в облегающих кожаных штанах, жестяном шлеме, полусапожках и костюмчике на тесемках, с бахромой и железным лифчиком.
Хорошее заведение, только слишком спокойное. Кроме них, ни одного посетителя. После стаканчика меда Василий почувствовал полнейшее расслабление и кайф. Да, вот так здесь и отдыхают белые люди. Разум, конечно, тихонечко нашептывал, что заведение на окраине, недорогое, не самое респектабельное, местные, у кого гривен достаточно, гуляют в других местах, но Василию это было не нужно. Достаточно того, что он впервые за много дней сидит за столом в большом зале, служанка приятной внешности приносит тарелки, играет тихая музыка и на душе полный покой и умиротворение.
– Жаль, времени нет, а то бы до вечера просидели, – молвил Тергай, рассчитавшись со служанкой.
– Оставайтесь. Вы еще нашего зеленого вина не пробовали, – улыбнулась девица.
– Благодарствую, да дела не ждут.
– А вечером здесь много народу? – поинтересовался Васёк.
– Когда как, – ответил Тергай. – Бывает, битком набито, бывает, ползала свободно. Люди хорошие собираются, по вечерам хозяин скоморохов и гудошников выпускает. Веселье царит.
– А известно ли этой корчме высокое искусство корчемной драки?
– А как без этого? Ни один вечер не обходится, чтоб кто-нибудь да не повздорил. Венды народ злой, боевитый, если гуляют, то от всей души. Это у нас люди тихие. Помнишь на свадьбе у Слободы? Три дня гуляли, а драк почти и не было.
Василий хмыкнул.
Помнил он свадьбу младшего сына Журава. Да, хорошо погуляли. Оторвались так, что Шайтану тошно было. Кроме своих, пригласили два соседних села. Мед, пиво рекой лились. Зеленое вино, так здесь слабую двадцатиградусную водку называют, бочонка три выпили. Закуски без счета. И драки были. В первый день все торжественно, солидно, с ответными здравицами на каждый тост, всеми положенными обрядами, подношениями лесным духам и высшему богу Инмару.
А вот на второй и третий день началось выяснение отношений. Только на глазах Василия драк десять приключилось. Даже на него, самого Хабулая, наехали два сильно бухих мужика. Пришлось их успокаивать. Одному короткий хук в «солнышко», второму ладонями по ушам и кулаком в торец. Пьянчужки и не поняли, как на траве оказались.
Если по сравнению с местными городскими обычаями на свадьбе у Слободы драк «почти не было», то Вася сто раз бы подумал, перед тем как идти к «Дикому готу» вечером, когда здесь гуляют хорошо подогретые компании вендов. Кто знает – удастся ли живым уйти? А может, Тергай наговаривает? Всяк кулик свое болото хвалит.
В этот же день они вернулись домой. Уже на выезде из города Василий вспомнил, что ему намекали: не забывай про гостинцы. Пришлось разворачиваться и ехать до первой же булочной. Накупили пирожных, конфет, засахаренных фруктов из южных стран – всего пуд сладостей набрали. Потом Тергаю стало неудобно, что он забыл про сельских детишек, а Хабулай вспомнил. Пришлось зайти еще в пару лавок, накупить гребешков, детских украшений, колечек, заколок всяких с блестящими стекляшками, не забыли прикупить десяток аршинов шелковой ткани на платки. Чудские девушки такое любят.
В селе обоих встретили с радостью, больше всего было восторгов у разновозрастной ребятни. Гостинцев хватило всем. Не остались обделенными и юные девицы, те, что уже на женихов поглядывают. Тонкий, струящийся между пальцами шелк из Туркестана и Китая всем пришелся по вкусу. День-два, девицы обметают края отрезов, нашьют узоров и пойдут красоваться перед парнями.
А вот сурьезным мужикам привезли работу. Василий отдохнуть не успел, толком ничего не рассказал, сразу пошел смотреть, как там без него основание делают. Фундамент клали из бутового камня. Примитивная технология. Траншеи наполняли колотыми валунами и добытым в ближайшем овраге плитняком и все это дело заливали известковым раствором. Известь добывали, обжигали и затворяли сами селяне. Пусть не так прочно, как на заводском цементе получается, но зато все свое. Лишних гривен тратить не нужно.
Дня через три основания были готовы. Василий еще раз придирчиво прошелся по стройплощадке, мучительно вспоминая, чему его в политехе учили. Да, мало и плохо учили. Сам плохо учился. Местные крестьяне и то многие вещи сызмальства знают, из тех, что политеховским студиозам, будущим строителям, не грех бы и запомнить, а то и на практике попробовать. Кто из молодых специалистов знает, как кладочный раствор на извести делать? А как известняк добыть, перемолоть и обжечь? А что дальше делать? Вот то-то и оно.