Валентин Егоров - Ас Третьего рейха
4
Наступил второй осенний месяц 1943 года, который ничем не отличался от других месяцев военных лет, правда, день ото дня воевать становилось сложнее, постоянно росла нагрузка, возлагаемая на плечи пилотов Люфтваффе. Все чаще и чаще летчики-истребители поднимались на перехват британских бомбардировщиков в ночное время. До настоящего момента мы имели дело с одной только королевской бомбардировочной и истребительной авиацией Великобритании. Североамериканские ВВС взяли на себя воздушное прикрытие трансатлантических конвоев и поставок по ленд-лизу в Британию и Русинию, и до официального объявления войны[5] рейху особо не лезли в прямые столкновения с нами. Правда, время от времени североамериканские бомбардировщики вторгались в воздушное пространство рейха, осуществляя разведывательные полеты, или небольшими группами и с британскими опознавательными знаками подключались к группам британских бомбардировщиков, направляющихся на бомбометание по гражданским и военным объектам рейха. Силуэты североамериканских бомбардировщиков А26 «Либерейтор» или А20 «Бостон» многими деталями своего внешнего вида отличались от силуэтов британских бомбардировщиков «Галифакс» и «Ланкастер», поэтому любой, даже самый молодой и неопытный немецкий летчик-истребитель, по этим силуэтам легко распознавал их. Среди наших летчиков считалось за высокую честь найти в ночном небе, повредить или сбить североамериканский бомбардировщик, сделавшие подобное дело летчики пользовались уважением своих товарищей.
За время своего пребывания на Западном фронте и участия в боевых вылетах мне пока еще не встречались эти хваленые североамериканские бомбардировщики, поэтому на моем счету не было их сбитых самолетов. Что касается североамериканских истребителей, то я уже несколько раз встречался с ними в боях, и на моем счету насчитывалось около восьми истребителей Р-47. Следует также заметить, что их истребители вступали с нами в бой только в том случае, когда оказывались в безвыходном положении или чувствовали свою безнаказанность, имея численное превосходство или считая, что легко разберутся со своим противником.
Народ и фюрер рейха отлично знали, что Североамериканские Соединенные Штаты рано или поздно объявят нам войну и что воевать они будут на стороне Британии и Русинии, но не знали времени, когда именно это случится. На стол высшему руководству рейха регулярно ложилась секретная разведывательная информация, в которой прямо говорилось, что первые североамериканские полки и эскадрильи уже передислоцированы на Остров, где их пилоты и экипажи осваивали новую авиационную технику и знакомились с новым для них театром военных действий.
В 1939–1940 годах британцам с большим трудом удалось отстоять свой Остров, не позволить немецким войскам высадиться на побережье и оккупировать его. В то время военная инициатива всецело принадлежала немецкой стороне, и с того времени британцы неоднократно предпринимали различные шаги на Западном фронте, чтобы перехватить эту инициативу, начать диктовать другой стороне свои условия. Но это им плохо удавалось, сначала не хватало силенок, но к концу 1943 года они оживились и своей бомбардировочной авиацией стали наносить по рейху сильные удары. При явной поддержке североамериканской стороны британцы все чаще и чаще стали осуществлять массированные налеты авиацией и бомбардировку гражданских, промышленных и военных объектов рейха. Следует особо отметить, что как в то время, так и сейчас, когда упоминается Западный фронт, то и речи не идет о боях на сухопутном фронте, а разговор ведется только о воздушных боях.
Но и в этот раз истребительная авиация рейха — Люфтваффе — сумела найти достойный ответ своему противнику. С Восточного на Западный фронт Люфтваффе перебросила несколько эскадрилий истребителей, чтобы в летние месяцы 1943 года эти эскадрильи своей активностью свели на нет наметившийся было весенний успех британцев. Они вынудили противника перенести акцент боевых действий в воздухе на ночное время суток, чтобы в дальнейшем избегать больших потерь, которые британская авиация начала нести днем.
Но принимая во внимание то обстоятельство, что рано или поздно ССШа объявят войну рейху, в ранние осенние месяцы британская авиация начала осуществлять новую эскалацию своих действий в форме организации и осуществления массированных налетов на города, промышленные и военные объекты рейха. Сначала небольшие группы британских бомбардировщиков, количеством от десяти до двадцати машин, атаковали и прорывали воздушные границы рейха в сотне различных мест, тем самым распыляя силы Люфтваффе. Затем британцы занялись количественным увеличением этих бомбардировочных групп, они планировали к концу 1944 года количество бомбардировщиков в таких группах увеличить до ста — ста пятидесяти.
* * *Таким образом, в полку именно на мои плечи свалилась основная работа по организации переобучения летчиков летать и воевать в темное время суток. Немецкая система обучения и профессиональной подготовки летчиков этими двумя годами войны убедительно доказала, что она является одной из лучших в мире. Молодые немецкие летчики за штурвалы истребителей, штурмовиков и бомбардировщиков садились подготовленными пилотами, имея за плечами до тысячи часов учебных и тренировочных полетов. Они хорошо и уверенно пилотировали, отлично стреляли и в трудных ситуациях воздушных боев проявляли характер выдержанных бойцов, могли на равных сразиться с британскими, североамериканскими и русскими летчиками.
Основная трудность переучивания летчиков на полеты в новых для них условиях лежала не в получении ими новых технических навыков пилотирования боевых машин, а в преодолении психологического барьера. Пилот должен был за короткое время осознать необходимость и привыкнуть к полетам темной ночью, когда ничего не видно. Ночью все кошки серы, и ни один человек не может невооруженным глазом ориентироваться в абсолютно черном пространстве, в котором невозможно определить, где низ или верх, где право или лево, так же как невозможно без ориентира отыскать противника в черном небе. Вначале такая учеба продвигалось с большими трудностями, пилоты плохо ориентировались ночью, слабо взаимодействовали друг с другом или в групповых полетах. Мне пришлось освоить истребитель-двойку, чтобы на нем по одному поднимать парней в черное небо, давать им штурвал в руки, а затем наблюдать, как они с каждым полетом все больше полагаются на показания приборов, и давать советы по управлению машиной. И когда наступал момент преодоления психологического барьера, пилотирование истребителя ночью для этих ребят становилось столь же привычным, как пилотирование в светлое время суток, я передавал ученику штурвал боевой машины и благословлял его на полеты в любое время дня и ночи.
Мне приходилось работать с разными по своему характеру пилотами. Одни спокойно воспринимали мои советы и быстро преодолевали психологический барьер, другие много нервничали и с большими трудностями решали свои психологические проблемы. Но в конце концов и эта работа была успешно завершена, вскоре полк был готов во всеоружии встречать противника и ночью и днем, и я снова перешел в распоряжение подполковника Арнольда Цигевартена.
Командир полка не раз говорил окружающим его людям, что капитаны Ругге и Динго, мой ведомый, — сегодня лучшая пара истребителей на всем северо-западном направлении, общий счет сбитых нами самолетов противника перевалил за цифру в двести вражеских самолетов. Британская разведка, неизвестно каким образом узнавшая имена немецких пилотов, которые наиболее эффективно прореживали ряды их летчиков-истребительной и бомбардировочной авиации, поставила нас на первое место в своем списке лучших немецких пилотов Западного фронта. Из открытых источников британцы собрали на нас подробные досье и своим «маки» приказали найти и уничтожить этих офицеров Люфтваффе. Между тем однажды служба безопасности полка случайно обмолвилась на людях, что плененная нами во время рыбалки группа «оборванцев» была одной из таких групп вражеских диверсантов, которая охотилась за мной и Динго.
* * *Таким образом, сами не желая этого, мы с Динго превратились в нечто вроде «чудо-оружия» рейха, вылетали на выполнение специальных или секретных заданий только по специальному разрешению службы безопасности полка. Ночами, когда мы никуда не летали и проводили время дома в офицерском общежитии, меня охранять взялась обер-ефрейтор службы безопасности полка Смугляночка.
С некоторых пор она постоянно находилась в моей комнате, прибиралась в ней, кое-что из имеющейся мебели переставила по-своему и, укладываясь спать в мою постель, стыдливо говорила мне, что вынуждена так поступать по приказу своего командования, которое требовало, чтобы служба безопасности рейха ни на мгновение не спускала с меня глаз. Иногда мне трудно было поверить в то, что эта стальная женщина и настоящий боец службы безопасности имела слабое женское начало. Когда наступало время отхода ко сну, девушка исполняла вечерний танец с раздеванием, во время его исполнения она демонстрировала свою беззащитность и готовность беззаветно служить мне.
