Анатолий Матвиенко - Нижняя Москва. Война на уничтожение
– Вынужден отказаться от поддержки, господин воевода. Только сам.
Одиночный рейд по тылам злейшего врага – огромный риск. Князь глянул на него оценивающе, силовики и мидовец – выжидающе. Только лицо Венцеслава не выражает ничего.
– В армии есть более сильные маги, чем ты. В том числе происходящие из мест, где преобладает ислам, со знанием турецкого и арабского языков.
– Вынужден отказаться, ваше высочество. Статистически вероятность раскрытия группы из двух человек выше, чем у одиночки. Один я смогу убить тысячу врагов, вдвоем – две или три тысячи. Что это изменит? Из самого сердца исламского мира мы никак не выберемся с боем. Кроме того, без крайней нужды я постараюсь вообще никого не убивать, не провоцировать османов. Прошу срочно отправить меня спецрейсом в Стамбул.
– Ярослав, у СБ есть резидент в Иерусалиме и много информации по Ближнему Востоку. Вы не желаете ознакомиться?
– Спасибо, воевода. Тогда – прямо сейчас. Ваше высочество, могу я считать, что вы утвердили миссию на Ближний Восток?
– Да поможет тебе Род. Действуй.
По иронии судьбы, курьером, доставившим эсбэшные материалы, оказалась Вероника.
– Надо же, полтора года здесь не была, а в твоей квартире ничего не изменилось.
– Потому что здесь практически никто и не бывает. С Гюль жил в Серебряном Бору, хотя больше по свету мотался. Даже г’торхи перестали наведываться.
– Скучаешь?
– По ним – нет. По тебе… вспоминаю.
– И?
– Нет. Сложно объяснить. Мне сейчас нельзя. Да и ты вроде не одна?
– Как бы не одна. Есть такое неопределенное и всеохватывающее слово – отношения. Женщины любят понимать их как гражданский брак, парни – как нечто сравнительно постоянное, но избавляющее от необходимости делать предложение. Да я и сама не рвусь.
Артем оторвался от сбора вещей и присел к столу.
– Ладно, проехали. По крайней мере, пока. Что ты принесла?
Она извлекла из сумочки прозрачный пластиковый прямоугольник.
– На свадьбу ты меня не пригласил. Поэтому запоздалый подарок.
Он взял его в руки. Пластик неожиданно приобрел цвет.
– Похоже на обычный смартфон.
– С тех пор как ты не ходишь наверх, там многое поменялось. В том числе изобрели кучу приятных мелочей. Растяни его в любом направлении.
Артем повиновался. Гаджет будто потек в руках и превратился в тонкий лист шириной сантиметров тридцать, снова став прозрачным.
– Трансформер, народ для краткости называет его «транс». В сложенном виде обычная звонилка, а так раскладывается в планшет. Может растянуться еще больше, образовав физическую клавиатуру. Только надо придерживать или опереть экранную часть на что-нибудь, слишком легкий.
– Круто. Спасибо! Не сломать бы.
– Невозможно. Выдерживает падение с третьего этажа, опускание в воду. Только больше двухсот градусов нельзя греть, расплавится.
Артем ткнул пальцем в планшет. Он утратил прозрачность, явив меню.
– Одного не понимаю. Зачем делать такую устойчивую штуку, не выгодно же.
– О, не волнуйся. Производитель о себе подумал. Ровно через два года игрушка начнет пиликать, что ее пора утилизировать экологическим способом, через неделю отключается навсегда. Просто спускаешь в унитаз, транс сам растворится, а ты несешься, как лось, в ближайший магазин покупать следующее чудо того же производителя со специальной скидкой.
Несколько манипуляций вывели меню, которое принято называть интуитивно понятным.
– Пробовала управлять телефоном магией? Если пальцем лень тыкать.
Вероника ответила недоверчивым взглядом.
– Формировать кинетическое заклинание для каждого клика?
– Зачем? Разберись с системой команд и напрямую в процессор.
– Господи, куда же ты продвинулся, если говоришь об этом с такой легкостью.
– Работаю над собой. Материалы по османам и Ближнему Востоку в нем?
– Да. Не забудь включить дактосканер. Совсекретно как бы.
Артем усмехнулся. Потом сделал пару быстрых манипуляций и протянул гаджет Веронике:
– Включи.
– Запросто. Так, секунду. Вот те раз, не выходит. Как ты это сделал?
– Если ты не перехватила заклятие, которым я его блокировал, не получится ничего.
Она снова взяла в руки устройство.
– Я не чувствую в нем никаких действующих чар, только следы.
– Правильно. В трансе разомкнуто несколько электрических цепей. Гляди, какое чудо, завелся! Главный принцип с техникой – магия может производить изменение, но состояние должно сохраняться уже без чар. Прости, научить не могу. С определенного момента лучше до нового доходить самому, потому что индивидуально.
– Сколько мы не виделись? Год? Ты изменился.
– Ты тоже. Стала еще красивее. Выглядишь не больше чем на двадцать пять.
– Работаю над собой, – передразнила Вероника. – Комплимент принимать как предложение остаться?
Артем отложил транс и присел на кровать, на которой между ними произошло столько интересного.
– Давай начистоту и прямым текстом. Пусть мы не давали друг другу никаких обязательств, а моя женитьба на татарской принцессе – чистой воды политика и брак по расчету, факт остается фактом. Я женился не на тебе, ребенка от меня ждет другая женщина. Между нами было слишком многое, чтобы это хоть в какой-то мере не могло тебя не задевать. Раньше мы встречались, не встречались, снова соединялись, это могло кончиться свадьбой или разрывом, чем угодно. Сейчас я женат. Следовательно, не будет никакого потом. Если приглашу тебя остаться, то, получается, просто оттрахаю. Как эйши или арабскую рабыню.
– Странно. – Она села рядом, но в целомудренном полуметре. – А почему тебя заставили на ней жениться?
– Ты до сих пор не знаешь?
– Знаешь ли, я постоянно наверху и не в курсе многого. Поэтому только догадки. Например, для унижения султана выдать его дочь за простого офицера.
– То есть не знаешь. Это династический брак.
– В смысле?
– Я – сын Ярославны Милославской, родной племянник князя Всеслава и следующий по очередности претендент на корону после Венцеслава.
Вероника прикрыла рот ладонью от удивления.
– Значит, я рылом не вышла для графа.
– Повторяю, брак династический, для облегчения присоединения татар к Руси. Гюль – мусульманка, с детства приучена презирать неверных. Дальше рассказывать?
– Так неожиданно. Но она не может быть тебе по-настоящему близкой.
– Старается. Сейчас живет у моей сестры. Не удивляйся. Родственников у меня вдруг стало много.
– Тебе сложно?
– Даже не представляешь насколько. Часто тоскую по времени, когда был простым, как грабли, мог водить тебя на «Скорпов» и не задумываться о завтрашнем дне, кроме оплаты за ипотеку. Главное – теперь я совершенно один. Сестра – монахиня, замечательный и по-своему несчастный человек. Далеко не во всем меня может понять. Остальные лишь временные попутчики, сослуживцы. В трудных ситуациях я гораздо чаще спасаю их, чем они помогают мне. Миссию, для которой ты мне принесла материалы, я вынужден исполнять в одиночку. Самое страшное, не могу на это забить, уйти в отставку или просто в отпуск. А еще не могу объяснить толком, почему продолжаю делать вещи, которые считаю правильными, но мне абсолютно не нравящиеся. Мне не хочется так жить, но иначе невозможно! – Последнюю фразу он буквально выкрикнул.
Вероника присела ближе, прошуршав короткой юбкой по покрывалу, придвинула колени к его ногам, положила пальцы с идеальным маникюром на толстое мужское запястье.
– Ты запутался.
Артем вскочил.
– Да! Нет. Прошу тебя, уходи. И так уже едва сдерживаюсь. – Вздутие на брюках подтвердило его слова. – Не обижайся, прости и уходи.
– Прощай. Быть может, пожалеешь, что упустил шанс не быть одному.
– Уже жалею. Прощай.
Когда обиженный стук каблуков утих за дверью, в голову пришла простая мысль: ведь она только что попыталась через постель вернуть старого любовника, тем более женившегося. Для женщин это крайне не характерно. Скорее для мужчин, им свойственно забывать плохое и помнить наиболее приятное. Например, койку. Значит, она приходила неспроста. Возможно, ей самой трудно и одиноко. А он вывалил кучу своих проблем, даже не спросил толком о ее делах. Рука дернулась к телефону и остановилась. Поздно.
Он долго не мог успокоиться. Вдобавок не проходило половое возбуждение. Принял прохладный душ, побоксировал с тенью. Мало помогло. И тогда, упав на спину, обратился к Всеобщему.
Мощные струи тепла, от которых не бывает жарко, влились в тело, как никогда. Стало настолько здорово, будто после оргазма, хотя нынешнее чувство совершенно не было сексуальным. Более того, дискомфорт от половой неудовлетворенности бесследно растворился. Либидо никуда не исчезло. Просто оно сейчас не востребовано и не мешает.
Приведя себя в порядок, Артем попробовал осторожно наладить диалог. Представил карту, затем магический источник силы и начал примерять образ источника к разным местностям, как кусочек пазла. Палестина ответила интенсивной желтой пульсацией. Он попытался увеличить масштаб и уточнить место, но Ближний Восток заволокло облаками.
