Лев Пучков - К-55. Обманувшие смерть
Вадим перестал вздрагивать и некоторое время сидел в своём углу, наслаждаясь тишиной.
Всё познаётся в сравнении.
Что человеку нужно для счастья?
Вопрос непростой, поскольку счастье – понятие относительное.
Кому-то для полного счастья нужны миллиарды, яхты и острова.
Кому-то абсолютная власть.
Кому-то достаточно тишины и покоя.
Когда никто не стучит, не скребёт, не толпится в двух шагах, пытаясь добраться до тебя и воткнуть в твою беззащитную тушку жуткие копья-крючья – это оно самое, ничем не замутнённое первородное Счастье с большой буквы…
Посидел немного, привык к тишине, стал отходить от шока.
В пустой и лёгкой голове возникли вопросы, всплыли сами собой из недр пробуждающегося сознания, успевшего справить поминки по растерзанному в прошлой инкарнации организму.
Краулеров нет?
Похоже, что нет. Не слышно ничего, мёртвая тишина стоит в посёлке.
А почему они удрали? Почему напали? Что стало причиной?
С ходу возникли версии. Опять «мигнул» триммер, причём хорошо так «мигнул», минут на пять. Или у краулеров кончился припадок, как у того циклопа, трясшего посёлок. Или…
Зевая и почёсываясь, выполз из-под беспорядочного нагромождения мыслей внутренний аналитик, взявший отпуск в момент последней смерти…
Господи, звучит-то как: «последняя смерть»…
Смерть у людей бывает только в одном экземпляре, она единственная и неповторимая. Две и более Смерти – это ведь аномалия, верно?
– Верно. Это абсолютно ненаучно…
В общем, проснулся внутренний аналитик и посыпались вопросы, версии, предположения.
Триммер работал. Выключался ли он во время атаки краулеров, этот момент упущен: не до того было, чтобы прислушиваться к мелким вибрациям на груди. Если выключился – всё ясно, дальше можно не продолжать.
А если нет? Вот этот звук – контрабас после циклопической тряски… Не может ли быть такого, что это некий сигнал для краулеров, наподобие песни матки в критической фазе, по миновании дистанции безопасного удаления?
– В принципе, всё может быть. Но в отсутствие результатов исследования категорично утверждать что-либо нельзя, это будет ненаучно.
Вопросов было много, ответов тоже хватало, толковых и не очень.
Но вот что настораживало…
Вадим вдруг поймал себя на том, что ведёт внутренний диалог с Мусаевым и Паниным. И что самое странное, они ему отвечают, как полноправные живые члены команды, в своей манере, своими голосами…
– Господи, я схожу с ума… – прошептал Вадим, больно ущипнув себя сразу за обе мочки ушей и принимаясь яростно растирать виски. – Они же мертвы… Нельзя разговаривать с мертвыми, добром это не кончится…
Вадим размотал репшнур, открыл дверь и осторожно выглянул из камеры.
Постоял немного, прислушиваясь, пытаясь понять, в самом деле твари покинули посёлок или это какая-то хитрая уловка.
Они очень хитрые, эти краулеры. Они бесшумно двигаются, не засекаются «ухом» и умеют притворяться лесом…
Вот так, примерно, сказал о краулерах Мусаев. А он понимал в них толк, человек всю жизнь занимался охотой.
В коридоре было темно.
Слабое зеленоватое пятно в районе опочивальни и валявшийся на полу фонарь – постановка света очень экономная, практически ничего не видно.
Вадим забрал из камеры свой фонарь, однако включать его не стал и в полумраке прокрался на цыпочках к выходу из посёлка.
Постоял, послушал, удостоверился, что никого нет, только после этого подобрал с пола фонарь и толком осмотрелся.
Кстати, воевали примерно в середине коридора, там же бросили фонарь.
А теперь он валяется у самого выхода. Плотная была массовка, допинали фонарь до конца коридора.
Так, что тут у нас… Россыпь гильз, на полу магазины и два автомата, третьего не видно.
Кто-то из бойцов так и не выпустил оружие из мёртвых рук. Или просто автомат зацепился ремнём, и уволокли вместе с трупом.
Тел не было. Через весь коридор, справа от опорных колонн, тянулась кровавая дорожка.
До сих пор пахло порохом, хотя по проходу заметно продувало, и с момента окончания боя прошло порядком времени – сколько там Вадим сидел, наслаждаясь тишиной?
Хорошо постреляли, патронов не жалели.
Только без толку всё, никого это не спасло.
Вадим забрал из опочивальни все вещи и в несколько ходок перетащил в камеру с решёткой, которая сберегла его от краулеров.
Запер дверь на засов, поставил склянку со светлячками посреди комнаты, выключил фонарь, и, присев на мешки, сваленные в углу, призадумался.
Тихо, спокойно, вроде бы безопасно здесь, за боевой – испытанной решёткой, пережившей осаду страшных тварей…
Ну и что теперь делать?
Светлячки вели себя пристойно. Медленно и величаво парили в склянке, распространяя нежно-зелёный свет, как будто бы и не было никаких катаклизмов в их сиятельной жизни.
Между тем совсем недавно эти странные создания бешено метались по своей склянке, словно бы в одночасье сошли с ума (интересно, а есть с чего сходить? Панина бы сюда, вопрос задать…). Потом сбились в кучу и, как показалось Вадиму, собрались умирать.
А теперь, значит, у них всё в порядке. То ли это был такой припадок, то ли Вадиму всё привиделось, пригрезилось – в этом сумасшедшем подполе Погибшего Мира ни за что нельзя ручаться.
Ведь даже Смерть – константа по сути – здесь многоразовая и многоликая, что уж говорить обо всех прочих странностях, они просто меркнут в сравнении с этим чудовищным и необъяснимым фактом.
А подпол реально сумасшедший.
Краулеры впадают в буйство и бегут на триммер, циклоп в приступе дикой ярости трясёт посёлок, какой-то двинутый маэстро пилит психоделическими басами на контрабасе, а люди разделились на фракции и воюют друг с другом. Воюют, скоты этакие, хотя популяция и так успешно вымирает, без каких-либо боевых действий.
Тут ведь ещё разобраться надо, что это за Катастрофа случилась сорок лет назад, которая уничтожила практически всё Человечество и сделала планету непригодной для жизни. Хотя уже сейчас, без всяких разборов ясно: вменяемые люди вот так поступить со своей планетой не могли ни при каких обстоятельствах.
Это по силам только сумасшедшим.
Может, в 2023 году на Земле случилось нечто такое, от чего все разом сошли с ума? Если так, то это многое объясняет…
Однако все эти умствования – всего лишь разминка для выпавшего из спячки мышления, а насущный вопрос по-прежнему остаётся открытым.
Итак, что делать?
В теории Вадим видел это так: сначала следует удостовериться, что товарищи мертвы, затем продолжать движение по маршруту.
Для чего удостовериться, если это и так ясно?
А потому что спутники Вадима – люди грамотные и местно осведомлённые, между делом сообщили, что краулеры заготавливают «припасы». Причём не убивают жертву сразу, а парализуют и оставляют страдать, чтобы мясцо подольше сохранилось.
То есть по этой теории может случиться так, что они там всё ещё живы, а Вадим тут спокойно сидит и рассуждает.
Ну и что теперь, отправляться в гнездо?!
Это если они в порядке, краулеры. Если они охотятся. А ЭТО не было похоже на охоту. Они все как будто сдурели разом и просто рвали всё живое, что попадалось на пути. Так что не хрен тебе там делать, в гнезде, – дуй прямиком по маршруту и никуда не сворачивай…
Вадим вздрогнул и принялся растирать виски.
Эту фразу произнёс мертвый сержант.
Странно, страшно, удивительно, но…
Это был именно его голос, оформленный предельно аутентично, со всеми присущими Мусаеву интонациями и построением фраз – а не просто произвольный мыслеобраз.
Господи, что это? Это что, какая-то особая форма наказания за…
За что?!
Однако с мёртвым сержантом трудно было не согласиться.
Краулеры вели себя так, словно в самом деле впали в буйство и уничтожали всё живое в радиусе досягаемости. Вадима, например, убили как минимум с пятикратной гарантией. Так что о «заготовках» и «припасах» в данном случае даже и говорить не стоит.
Значит, гибель товарищей подтверждать не обязательно. Надо собираться и продолжать движение по маршруту.
– Спасибо, Ильдар, – сказал Вадим. – Не подумай, что это малодушие. Конечно, звучит как минимум странно: спасительная ссылка на мнение… ммм… мёртвого… Но в самом деле: ты, как всегда, прав…
Вадим стал искать мешок Мусаева. Получилось не сразу, все вещмешки были похожи, как братья-близнецы. Нашёл, достал схему, включил нештатный фонарик сержанта и принялся изучать маршрут.
Схема была составлена толково, опиралась в основном на понятийные аспекты и была несложной для восприятия даже такого дилетанта, как Вадим. Например, сразу за посёлком было обозначено левое ответвление от основного тоннеля, зачёркнутое жирным крестом.
