Юрий Корчевский - Подрывник
Хозяйка достала из сундука провонявшую нафталином изрядно потёртую шапку. Саша надел её и чихнул — запах был прямо убийственно сильным. Но в пожелтевшем зеркале он выглядел деревенским парнем. Лицо похудевшее, бородой обросло. Давненько он не видел своего отражения. На вид — старше стал, лет на пять.
Ну, пора идти. На улицу выходить не хотелось — расслабился за сутки.
Александр взялся за дверную ручку и вдруг вспомнил:
— А мешка небольшого у вас не найдётся?
— Есть — плотный, крапивный.
— Можно взять?
Хозяйка пошарила в сенях и протянула ему мешок. Ого, да сюда центнер войдёт!
— А поменьше?
Нашёлся мешок поменьше — в самый раз.
— Вот спасибо, выручили.
Саша сунул мешок в левый карман телогрейки и шагнул за порог. Хозяйка перекрестила его вслед.
Сразу по огородам Александр направился к околице. Присел за плетнём, осмотрелся, прислушался. Тишина. Он направился к лесу. Ветер, задувая под телогрейку, холодил шею и руки.
Вдоль опушки Саша отшагал часа два. Вроде где-то здесь. Ночью, в темноте, искать бессмысленно, надо выждать утра и найти свои зарубки на деревьях. Он оставлял их ножом, как будто знал, что вернётся.
Чтобы не замёрзнуть в ночном лесу, Саша делал упражнения — приседал, бегал по лесу. Со стороны взглянуть — сумасшедший. Как только он чувствовал, что согрелся, двигаться переставал. Если заниматься до пота, быстрее замёрзнешь.
Забрезжил рассвет. Небо было хмурым, срывались редкие снежинки, ветерок шевелил верхушки деревьев; при дыхании изо рта шёл парок. «Градуса два-три мороза должно быть», — на глазок прикинул Саша.
Не спеша, зигзагами, он пошёл между деревьев. В лес далеко не углублялся — он помнил, что от опушки далеко не удалялся, когда ценности зарывал: метров на пятьдесят, а может, на семьдесят, разве он мерил? Знать бы наперёд, что от этого его судьба зависеть будет, поточнее привязался бы к местности. Лес велик, пока всё обойдёшь, не один день пройдёт.
Саша крутил головой налево и направо, разглядывая стволы деревьев. Ни свежих, ни старых зарубок не было.
За день, пока светло было, он не один километр отшагал — кто их считал?
Когда стало темнеть, решил возвращаться к хозяйке — отогреться и поесть, а утром, затемно ещё, выйти снова. Для того, чтобы не прочёсывать лес повторно, на дереве ножом сделал зарубку.
До села добрался быстро — подгонял холод и ветер.
Дверь в избу была открыта. Саша вошёл, запер дверь на засов.
В комнате у стола сидела Пелагея Лукьяновна. Перед ней стоял чугунок с варёной картошкой, в миске лежали солёные огурцы.
Саша присел к столу, стянул с головы шапку.
— Добрый вечер, хозяюшка.
— Добрый. Раздевайся, мой руки и садись кушать. Проголодался, небось?
— Как волк.
— Смотрю — безбожник ты. Вчера за стол уселся не помолясь, сегодня… Неправильно это.
— Кто теперь знает, что правильно, — с горечью возразил ей Саша. — Если Бог есть, почему он допустил, что люди людей, аки звери, убивают?
— За грехи.
— А дети? Они в чём грешны?
Старушка не нашлась что ответить, обидчиво поджала губы, и Саша решил впредь с ней не спорить. Выгонит ещё в сердцах, а куда ему идти? Не всякий и приютит. За укрывательство окруженцев и неизвестных лиц без документов у немцев наказание одно — смерть. Знакомых пускать боялись, а уж его-то, человека не местного, тем более будут опасаться.
— Хозяюшка, вы можете разбудить меня часов в пять утра?
— Могу, всё равно бессонница мучает. Правда, не знаю, правильно ли ходики идут?
На стене висели древние ходики с гирькой на цепи, мерно тикали. Саша сверился по своим часам, подвёл у ходиков стрелки.
— Теперь правильно.
— Не слышал, что на фронте делается?
— Не слыхал. Радио нет, газеты не выпускают.
— А то полицаи хвалились — немцы под Москвой стоят, со дня на день столицу возьмут.
— Не выйдет у них ничего, не сдадим мы Москву. Сталин из Сибири свежие дивизии подтягивает. Погодите немного, услышите ещё радостные вести.
— Твои бы слова — да Богу в уши.
Утром хозяйка растолкала Сашу.
— Ты просил разбудить тебя в пять часов?
— Да, спасибо.
Он собрался за три минуты. Позавтракал вчерашней холодной картошкой и снова направился в лес.
Но далеко уйти он не успел. Натренированному взгляду показалось — совсем рядом, у третьего от него дома мелькнула чья-то тень. Александр остановился, присмотрелся — никого. Видно, почудилось.
За день он обшарил большой участок леса, но всё было безрезультатно. И третий день прошёл впустую.
Сашу одолевала злость. День шёл за днём, а у него — никаких результатов. Но ведь были зарубки, он сам их делал! Не приснились же они ему!
И только четвёртый день принёс ему удачу, причём сразу, с утра. Едва он начал осматривать деревья, как наткнулся на побелевшие отметки на деревьях.
Саша обрадовался и стал вспоминать детали — в каком именно месте он рыл ямку. Копал неглубоко, лишь бы скрыть драгоценности — не разбрасывать же их по земле, как сеятель зерно. Так, вот две параллельные зарубки на ясене с облетевшими листьями. Там стояла Татьяна, а вот тут он рыл яму для чемодана.
Саша мысленно представил себе положение своё и Тани в тот летний день. Значит, ямка должна быть здесь — он топнул ногой. Конечно, земля подмёрзла, сверху сантиметровый слой снега намело.
Саша принялся копать сапёрной лопаткой. Собственно, копанием это назвать было нельзя. Ковырялся — это будет точнее.
Сапёрная лопатка по сантиметру откалывала замёрзшую землю.
Когда он снял верхний слой, работа пошла быстрее. Неожиданно на лопате тускло блеснуло золото. Ха, нашёл! Саша мысленно похвалил себя за то, что вовремя сообразил сделать зарубки. Если бы не они — никогда бы он не нашёл сокровищ.
Теперь он копал осторожнее, прощупывал землю пальцами, чтобы случайно не отбросить в отвал золотую вещицу. Найденное он складывал в мешок.
Вырытая яма на глазах становилась уже больше чемодана, который в ней когда-то хранился.
Золотые изделия перестали попадаться. Похоже, всё.
Саша взвесил в руке мешочек. Увесистый, но вроде как легковат. Правда, сам чемодан и GPS-навигатор тоже что-то весили. На всякий случай он пропустил через пальцы отвал и, обнаружив в нём перстень с крупным бриллиантом, чертыхнулся.
Пока он копал и выискивал в земле золото, начало сереть, день заканчивался. Как быстро он пролетел!
Саша задумался. Что теперь делать? Идти с мешком к старушке? Рискованно, вдруг на немцев наткнётся, придётся уносить ноги. Да и спрятать мешочек в скромной избе негде. Он хоть невелик, но увесист.
После некоторых раздумий Саша решил снова закопать мешок в ямку и присыпать землёй. Только отметки, видимые с опушки, на деревьях сделать, чтобы не тратить время на поиски места. А отбросить землю и достать мешок много времени не потребуется.
Так он и сделал. Присыпал мешок землёй, притоптал сапогами, снега шапкой насыпал и разровнял. Отошёл на пару шагов, всмотрелся. Совсем незаметно, только кое-где на островках снега следы. Его следы. Непорядок!
Саша подошёл к дереву на опушке и ножом сделал две зарубки. Потом вернулся к тайнику, на соседней ели срезал несколько веток, пятясь задом, замёл свои следы и только теперь с лёгким сердцем отправился к старушке. Свою задачу он выполнил. Теперь надо просто тихо отсидеться пять дней и встретить шар. И всё! Он снова окажется дома, в Москве. И никаких немцев и полицаев вокруг, никакого голода и холода. А войну выиграют и без него. Что значит один человек в борьбе миллионов? Пылинка! Убьют невзначай, никто и не заметит потери.
Саша шёл по опушке и вдруг остановился от неожиданной мысли. То, что шар появился в обусловленном месте за Таней, это понятно. Она сама говорила ему координаты. За ним шар появится в этой же точке. Но вопрос вот в чём. Почему и как шар появился на горящей мельнице? Причём в самый острый, самый критичный для Саши момент. Как они узнали, где он? Наблюдали сверху? Так они не боги. Тогда что ещё может быть? Радиомаяк! Или нечто на него похожее.
От догадки Саша готов был раздеться посреди леса. Остановила мысль: так ведь он уже всю одежду поменял, и единственное, что осталось при нём из прежних вещей — это часы. Выбросить их, что ли? Жалко, часы «Сейко», идут исключительно точно, да и нужны. Как без них во времени ориентироваться? Хотя нет, жаба его душит. Часы с любого убитого немца снять можно. Правда, они механические, но среди них попадаются вполне приличные, швейцарских часовых фирм.
Ноги замёрзли, и Саша двинулся дальше. Он уже предвкушал, как войдёт сейчас в тёплую избу и сядет перед чугунком с горячей картошечкой.
Вот уже и село показалось. Огней нет, только дома темнеют да дымы из труб в небо вертикально тянутся, предвещая мороз.
