Проклятые земли Трэурана - Владимир Воробей
— И пойду. — без колебаний вызвался Стиг.
— Хорошо. Мы со Стигом идем на охоту. — Коэн весело хлопнул Альдо по плечу. — И хватит бурчать, красиво же.
Стояла ветреная и ясная погода, идеальная для охоты. После долгих, изнурительных поисков Коэн и Стиг наконец напали на след крупного копытного.
Пройдя несколько сотен шагов, охотники увидели молодого оленя. Коэн жестом остановил Стига и показал ему направление, в котором двигаться, а сам стал подкрадываться с другой стороны.
Олень, не замечая опасности, мирно пощипывал листья заснеженного дерева. Вдруг откуда-то из чащи раздался громкий хруст. Олень встревоженно повернул голову и тотчас прыгнул в кусты. Ему вдогонку вылетело две стрелы, одна из которых вонзилась в круп, а другая в шею.
Стрелы оленя не остановили, и он скрылся в зарослях деревьев. Коэн и Стиг бросились преследовать раненую добычу. Не пробежав и пол сотни шагов, они выбрались на широкую поляну, посреди которой лежало окровавленное тело оленя.
— Как думаешь, кто попал в шею? — спросил Стиг, вытаскивая стрелы из туши животного.
— Конечно ты, кто же еще? — ободряюще улыбнулся Коэн.
— Не умеешь ты врать. Стрела в шею с твоей стороны, а в гузно — с моей, прям в междупопье. — зачем-то уточнил Стиг и удрученно закусил губу. — Но Альдо скажем, что все наоборот, а то он еще неделю будет меня доставать…
— Стиг… — Коэн внезапно перебил разглагольствующего гнома. — Мы не одни.
С противоположного края поляны к охотникам медленно приближалась громадная белая обезьяна, точнее великан, весьма напоминающий примата, покрытого длинной белой шерстью. Из его нижней, немного выпирающей челюсти, торчали два больших желтых клыка, а через морду и мощную грудь тянулся широкий шрам от раны, лишившей его одного глаза. Оставшееся ярко синее око великана неодобрительно уставилось на охотников. Безобразный шрам придавал его злобной физиономии крайне свирепый, кровожадный вид.
— Вот гад, хочет нашего оленя спереть. — тихо пробормотал Стиг.
— Отходим понемногу, не поворачиваемся спиной. — прошептал Коэн.
— И оставить ему нашу добычу? Да пошел он в то место, в которое я подстрелил этого рогатого. — упирался Стиг.
— Сцепиться с обезьяной переростком за мертвую тушу? Уверен что нам нужна эта драка? — Коэн покосился на гнома, взывая его к благоразумию.
В это время белый великан, оценив противников, решил, что они ему вполне по зубам и сорвался в атаку. Вздымая клубы снега, он длинными мощными прыжками помчался к Коэну и Стигу, которые невольно попятились назад.
Заняв оборонительную позицию, друзья приготовились дать отпор разъяренному чудовищу. Белый гигант резко затормозил возле туши оленя и, вскинув вверх передние лапы, громогласно зарычал.
— Давай же, покажи на что ты способен. — Стиг отвел молот в сторону, приглашая великана к схватке.
Коэн выжидающе замер с мечом в одной руке и метательным ножом в другой.
— Сможешь попасть ему в глаз? — процедил Стиг, не отводя взгляда от свирепой полуобезьяны.
— Постараюсь. — напряженно ответил Коэн.
Великан грузно перешагнул через тушу оленя и стал медленно подступать. Мощно втягивая воздух широкой грудью, он с шумом выдыхал клубы пара, застилавшего его обезображенную шрамом морду.
Солнечный блик игриво скользнул по клинку Коэна и на мгновение ослепил гиганта, который решив, что враг вероломно напал, стремглав ринулся в бой.
Коэн метнул нож, однако замерзшая рука дрогнула и лезвие, чиркнув ухо полуобезьяны, зарылось под толщу рыхлого снега. Великан протяжно заревел и двумя молниеносными ударами лап разбросал противников в разные стороны.
Коэн вскочил первым и, с воплем набросившись на разъяренного зверя, молниеносным ударом клинка рассек ему бок и бедро. Великан пошатнулся, но смог устоять на ногах. Густая, жесткая шерсть спасла его от казалось неминуемой смерти. Выпад за выпадом, меч Коэна вспарывал воздух, оставляя кровоточащие раны на теле яростно отбивающегося противника.
Стиг, оправившись от потрясения, зашел великану за спину и, улучив момент, нанес ему несколько тяжелых ударов молотом по пояснице. Великан озверело отмахнулся от гнома, неожиданно крутнулся и прыгнул на Коэна, подмяв его под себя. После могучей отмашки Стиг покатился кубарем и врезался головой в припорошенный снегом камень. Коэн попытался увернуться от падающей на него туши великана, но не успел и, получив мощный тычок локтем по голове, опрокинулся навзничь.
Белый великан проворно подскочил к Коэну и, ощерив клыки, занес лапу для последнего удара, как вдруг почувствовал, что в его грудь упирается что-то острое. Коэн, направив клинок в область сердца гиганта, уставился на него немигающим взглядом. Расклад был откровенно проигрышным для обеих сторон. Коэн мог убить врага одним движением руки, но тот вероятно успевал бы размозжить ему голову.
Пары теплого воздуха из пасти великана обволакивали напряженное лицо Коэна. Во взглядах противников читалось понимание безвыходности сложившейся ситуации. Оба остерегались сделать резкое движение, которое вынудит противную сторону действовать.
Тем временем Стиг очнулся и, пошатываясь, поднялся на ноги.
Вдруг наступившую тишину разорвал дикий вой. Его пронзительный, тревожный мотив подхватил ряд доносящихся со всех сторон голосов, сливаясь с ним в едином, душераздирающем потоке.
Из зарослей на поляну вышли шестеро невероятно крупных рыжих волков, лишь немногим уступающих размерами обезьяноподобному великану. Разом вой оборвался и, глухо рыча, хищники двинулись вперед.
Коэн и его противник мгновенно оценили надвигающуюся опасность и, словно предлагая друг другу перенести схватку на потом, выразительно переглянулись. Белый великан медленно опустил занесенную для удара лапу, а Коэн одновременно отвел острие меча от его груди. Перед лицом новой угрозы, без лишних церемоний, было заключено перемирие.
Стиг, полностью пришедший в себя после удара головой о камень, занял позицию спиной к Коэну и гиганту, которые, развернувшись каждый в свою сторону, приготовились к нападению волков.
— Ничего себе каша заварилась из-за треклятой оленьей туши. — угрюмо пробубнил Стиг.
— Следи за белым, чтобы он нам под шумок бошки не попроламывал. — Коэн покосился на громилу.
— Не попроламывает, в одиночку даже ему с этим зверьем не справиться. — буркнул Стиг.
Белый великан словно сообразив, что говорят о нем, исподлобья зыркнул на временных союзников и зычно фыркнул.
— Белобрысый вроде насмехается? Можно подумать он нас понимает. — набычился Стиг.
— Похоже это
