Мичман Империи. Часть первая - Александр Четвертнов
Эх, хорошо будет. Выйдем на поверхность, обрадуем всех, что живы. Наверняка ребята уже в безопасности и гадают, куда мы пропали. Представляю, как обрадуются домашние, как меня будет отчитывать Ерастов, скрывая радость за нарочитым возмущением.
Возможно, удастся куда-нибудь зайти и нормально поесть, пока будем решать, как попасть домой. Главное, на глаза жандармам не попадаться, а камеры наблюдения, и система распознавания лиц нам не страшны. Мультимедиа маскировка делает их бесполезными. Она не обманет людей, но любое электронное устройство вместо наших лиц увидит другие, а голос так вообще не слышит.
Отличная штука, военная разработка, правда, запрещённая для гражданских. За её использование грозит крупный штраф и разбирательство. Зато у нас их полно, и нам можно, когда на службе.
Ладно, хватит мечтать, пора будить любимую.
* * *
Конечная станция встречала нас в отличие от остальных почти пустым перроном. Я хотел было сразу идти на выход, но Лира придержала меня, взяв под руку.
— Ростик, давай в уборную зайдём.
В туалет, так в туалет, тем более один из женских рядом.
Перед входом в дамскую комнату я замер, проверил поиском, что внутри никого нет, все кабинки пустые, и открыл дверь, сделав галантный жест рукой:
— Прошу.
— Ты тоже заходи.
Любимая буквально втащила меня внутрь и тут же заперла дверь изнутри.
— Раздевайся! — потребовала она, оборачиваясь ко мне.
— Лир, ты чего? — удивился я.
Нет, так-то в голове крутилось несколько мыслей, и не все были приличными…. Ну, правда, не страсть же взяла над ней верх, не подходящее место и время же.
Пока я думал, она не стала ждать от меня действий, сама расстегнула и стащила куртку, а штаны спустила до колен.
— Компенсирующий костюм расстегни и сними по грудь, — она положила куртку рядом с умывальником, и стала мыть руки.
— Душа моя, нас наверху заждались….
— Ты ранен, и не спорь, — она выключила воду, замерла напротив и добавила: — Я провела диагностику, пока ты на руках меня нёс, на левый бок посмотри.
Глянул вниз. Костюм в том месте был порван и стянут вокруг прорехи. На рваных краях наноматериала угадывалась кровь. Несколько заторможено я стал выполнять команды любимой.
— Дальше я сама, — произнесла Лира, когда я всё сделал в точности. — Обезболивающее пока действует, но может быть неприятно.
Признаться, я до конца не верил в своё ранение. Потому был готов увидеть огромный синяк во всю грудь и часть живота. Ещё два таких же, только чуть меньше на плече и бедре, но когда она сняла костюм, вид стянутой рваной раны меня удивил.
Лира легонько пробежалась пальцами по коже вокруг запекшейся крови, надавила на края, и рана разошлась, выпуская зелёный гной, а я дёрнулся и зашипел от неожиданности. Боли, как таковой не было, так, стрельнуло что-то.
— Прости, прости, — любимая тут же приложила свою ладошку к моему лбу. — Рана не особо опасная, сквозная, но медицинский гель не до конца растворился, и при нагрузке она может раскрыться.
— Я в порядке, не пойму, откуда она там, — прошептал я. — Даже не чувствовал.
— Не удивительно, — Лира достала из моей сумки хирургический набор и разложила его на подставке для умывальников. — Ты постоянно на адреналине, и автоматика тут же навела мощную блокаду.
Она подготовила какой-то тюбик с лекарством, надела перчатки, и взялась за инструмент, похожий на стилус, а я вспоминал, прошедшие события. Кажется, было какое-то сообщение, когда по нам дроны палили в лесу, но я не придал ему особого значения и просто отмахнулся.
Пока я отвлекался, Лира уже начала водить по моему телу палочкой. Сначала по спине, а потом и по животу, и её руки в этот момент светились мягким, но довольно ярким зелёным светом. Длилось это минут десять, а когда она закончила, и сняла перчатки, я увидел ровный шов и слегка розовую кожу на месте ранения.
Душа моя смахнула лёгкую испарину со лба, и улыбнулась.
— Вот и всё, через пару часов и шрама не останется.
— Без медкапсулы? — удивился я.
— Аннелиса Торбеновна превосходный учитель, — Лира стала водить руками над моей грудью, где фиолетовым солнцем распустился синяк. — За одну только ночь, когда Евстахия оперировали, она показала столько нюансов и тонкостей работы, что никакие академии не нужны.
— Мама может, да, — согласился я, вспоминая своё детство.
— Великая женщина, — кивнула Лира.
— Вы обе великие, — я понял, куда она клонит. — Ты же знаешь, что пока ты ждёшь, я всегда вернусь?
— Сейчас самая трудная часть работы, буду убирать синяки, и лечить ушибы, — нахмурилась любимая, но затем всё же улыбнулась. — Знаю.
— Вот, а потому….
— Пациент, не отвлекайте доктора, — чуть распевно произнесла она, и я почувствовал, как моё тело нежно окутывает теплой силой. — И это всё равно не отменяет волнения.
* * *
Лечение продолжалось долго. Я устал стоять на одном месте, непреодолимо хотелось почесать всё тело, но приходилось сдерживаться.
В какой-то момент Лира убрала руки, отстранилась, и устало осмотрела меня целиком. Увиденное ей понравилось. Она улыбнулась, чмокнула меня там, где был синяк, и довольно произнесла:
— Всё.
— Наконец-то, — выдохнул я, и стал скрести пальцами по груди, спине и рукам. — О, да, так хотелось….
Любимая вдруг игриво улыбнулась, взяла меня за руки и прильнула к груди.
— А знаешь, чего хочу я? — томным голосом спросила она, и снова поцеловала место ушиба. — Знаешь?
Она стала нежно покрывать поцелуями моё тело, её ладошки заскользили по спине, животу….
Да, я помню, что не время и не место, но как я могу отказать возлюбленной в её желаниях? Тем более она права, надо дать выход напряжению.
Желание охватило меня моментально. Я обнял любимую одной рукой, другой нашаривая молнию на куртке. Почувствовал ладонью упругий холмик груди, вдохнул запах её волос, потянулся за поцелуем….
Лира вывернулась из моих объятий, замерла в двух шагах и весело рассмеялась.
— Одевайся! — задорно выкрикнула она и скользнула в сторону. — Нас же заждались!
Захлопнулась дверь в одну из кабинок, а я стоял и ловил ртом воздух. Вот это развод! По всем правилам. Хах, ладно, вызов принят. Пойду, умоюсь, хоть какая-то альтернатива холодному душу.
* * *
Мы чуть подурачились, пока убирали следы операции, потолкались на лестнице, пообнимались на эскалаторе. Настроение было игривое, лёгкое. Мы спаслись, самое сложное позади. Скоро будем дома.
Поверхность встречала нас редкими прохожими и появившейся связью. Люди на улицах шли в стороны перекрёстков, там стояли внушительные группы жителей с голотранспорантами над головами, и что-то выкрикивали. Неподалёку от митингующих, находились отряды жандармов. Я заметил не так много законников, их было куда меньше, чем припаркованных служебных автогравов.
Я не понимал, что происходит, и повёл Лиру к ближайшему зданию, чтобы слиться со стеной и не отсвечивать на открытом пространстве. Надо осмотреться.
— Ростик, ты жив, — раздался по связи какой-то уставший голос Ждана, — хотя бы вы появились.
— Ждан, как… — я замер на полпути, когда дошло. — В смысле хотя бы мы?
— Дорогой, — голос сменился на мамин, — ни Саша, ни Серафим так и не вышли на связь.
Меня словно током ударило.
— Ккак? Ребята….
— Не знаю, но вас ищут жандармы по всему городу, у них метрики Лиры, не попадайтесь им на глаза.
Стоило ей договорить, как я заметил двух законников метрах в ста. Они вышли из-за поворота и по тротуару направились в нашу сторону. Блин, блин, блин! Надо укрыться.
— Мам, что-нибудь слышно о ребятах, какие-нибудь новости, сообщения?
На тактическую карту времени не было, я просто отвернулся, и быстрым шагом пошёл от синих. Лира двигалась рядом, держа меня за руку. Она не слышала разговора, но поняла, что-то не так.
— Нет, в сми и соцсетях ничего.
Жандармы шли следом. Проулок, что там? Кажется, вывеска бара. Можно укрыться, пока синие с улицы не свалят. Заскочим на минуту.
— Значит, они живы, просто не выбрались ещё, — подвёл я итог разговора.
На сердце полегчало. Мы почти у входа в кабак.
— В городе облава, но да, особого движения не заметно, — согласилась со мной мама. — Пару часов назад затихло.
— Не думаю, что их поймали, — я даже головой качнул. — Появятся, время
