Зов Крови - Юрий Стерх
Вчера техники под наблюдением бойцов Бурлакова закончили устанавливать камеры видеонаблюдения в нужных местах. Теперь весь поселок и его окрестности просматривались вдоль и поперек. Одним словом, к приему дорогих гостей уже почти всё было готово!
Осталось только добраться до этих самых зотэрианских гостей.
Работы на морском дне немного застопорились и шли уже не в таком темпе, как неделей ранее. Во-первых, в последнее время часто стала выходить из строя устаревшая техника. То грунтосос полетит, то лебедку заклинит, то еще что-нибудь. Пока удавалось справляться своими силами, но как пойдет дальше, не мог предугадать никто, даже сам профессор Боголюбов.
Во-вторых, подкинутый мной ранее золотой слиток сыграл немного не в ту сторону. Профессор, воодушевленный находкой, решил раздвинуть зону поиска и отметил для раскопок значительно больший участок дна, чем я планировал ранее. Теперь из-за этой увеличенной площади работы на дне продвигались черепашьими темпами, и мы за всё это время углубились чуть больше, чем на полтора метра.
Я пытался вразумить профессора, но Боголюбов был непреклонен.
— Нет! — покрикивал он на меня. — Быстрее никак нельзя, я ведь предупреждал вас ранее, что раскопки — это тяжкий и кропотливый труд! Здесь надо тщательно просеивать породу в поисках артефактов. Раз вы, милейший, навязались на мою голову, то наберитесь терпения и терпите, а еще лучше — помогайте, и чтобы я больше этого не слышал!
Чтобы я ни делал — ничего не помогало! Я даже решил пожертвовать еще одним золотым слитком с печатью минотавра, подбросив его в самом центре участка, где силовое поле было максимальным.
Бесполезно!
Я бы, конечно, мог это всё ускорить, но я дал себе слово, и это был совсем не тот случай, чтобы его нарушить.
Пообедав на яхте в компании с капитаном, я отправился на берег, прихватив с собой бутылку очень хорошего французского коньяка. Его я проспорил Степан Матвеевичу, теперь делать нечего, спор есть спор, и долги надо отдавать.
Не знаю, как он уговорил Серёгу, но тот все освободившиеся силы, к большому неудовольствию Анны Сергеевны, бросил на его объект. И в итоге хранилище будет сдано на три дня раньше срока, а я расстаюсь с коньяком сорокалетней выдержки.
Мне Сергей как-то раз рассказывал, что у Матвеевича один раз действительно серьезно прихватило сердце, и только каким-то чудом его не разбил инсульт. Это произошло, когда он узнал, что поставщики из Москвы задерживают поставку какого-то суперсовременного электронного оборудования для нашего хранилища.
С посиневшими губами Матвеевич тогда выдал такие забористые обороты речи, каких Серёга не слышал даже от Стёпы, а тот, будучи долгое время начальником заставы, владел искусством общения при помощи ненормативной лексики в совершенстве.
Поднявшись в Рыбачий по уже хорошо протоптанной дорожке, я прямиком направился к бабе Фросе. С легкой руки Сергея, но я думаю, больше по настоянию Маши, дом старушки заметно преобразился. Теперь на крыше красовалась такая же черепица, как и на всех остальных, стены были обшиты тем же самым материалом, что и коттеджи, в окнах стояли качественные, под натуральное дерево стеклопакеты. Аккуратный ровный заборчик вокруг дома, на заднем дворе добротный навес и под ним прочный дубовый обеденный стол.
Единственное, что наша старушка не дала переделать, так это свою любимую калитку. Она была всё та же самая, просто хорошо обшкурена и выкрашена.
Баба Фрося, как всегда, встречала меня по своему обыкновению, навалившись грудью на эту самую калитку.
— Ну, здравствуй, паря! Родителя встречать пришел? Скоро уже появится, не переживай ты так…
Уже давно привыкнув, что баба Фрося знает многие вещи наперед, я, соглашаясь, кивнул в ответ. Выглядела она теперь намного лучше, чем когда мы с ней встретились в первый раз. Дышала ровно, без хрипа. Синева с лица пропала, уступив место нормальному цвету кожи. Белки глаз чистые, глаза ясные. Старушка за то время, что принимала отцовские лекарства, помолодела лет на десять. Теперь она напоминала мне персонаж из моего детства, была такая детская передача на советском ТВ, называлась «В гостях у сказки». Так вот, там такая же бабушка открывала окно в теремке и что-то говорила, улыбаясь — ну прям копия нынешней бабы Фроси.
Сама она мне недавно призналась, что ее карты в последнее время стали говорить с ней намного охотнее. Вот подумает что-нибудь о человеке, раскинет на него карты, а они уже начинают говорить о нём такое, что на первый взгляд и не скажешь. Чудеса, да и только!
— Как здоровье, баба Фрося? Выглядите очень хорошо.
— А и здоровье хорошо! Спасибо батюшке твоему. Сергей-то, дружок твой, жениться надумал! Слышал, наверное, уже?
Я удивленно посмотрел на нее.
— Нет, не слышал. А он об этом хоть знает?
Бабка-гадалка засмеялась, прикрыв рот рукой.
— Наверное, догадывается. Машка-то его ко мне часто бегает. Потому как посетителей-то у меня теперь нету! — старушка искоса посмотрела на меня, слегка поджав губы. — Гадать-то теперь некому! Не пропускают никого твои соколики-то! Вот и раскидываю карты теперь, то на Машку, то на Анку.
Бабулька притворно грустно вздохнула и зыркнула на меня.
Я сначала не понял, что за Анка, но потом до меня дошло, что это она говорила об Анне Сергеевне — нашем ландшафтном дизайнере.
— Ну и что там про Серёгу-то? — спросил я.
— А что там… Линия-то у них одна, вот что! На годы долгие. Так что жди, скоро объявит.
— Интересно, а как на это профессор посмотрит? — улыбнувшись, спросил я.
— Да это и неважно! У нее, чай, свои родители есть, а этот старый хрыч пусть в своей земле ковыряется! То компот ему несладкий, то борщ несоленый! Надоел, — она вновь недовольно поджала губы.
Пока мы с бабой Фросей обменивались последними новостями, ко мне, тарахтя мотором, подъехал на квадроцикле Бурлаков. В связи с постройкой забора и увеличением охраняемой площади пришлось приобрести для охраны дополнительную технику: два багги, три квадроцикла и четыре спортивных внедорожных мотоцикла. На джипах-то особо по такой территории не намотаешься.
— Николай Иванович, — обратился ко мне Бурлаков, — через лесок проезжает микроавтобус «Мерседес-Вито» черного цвета и без номеров, через семь минут будет у ворот.
— Пропускайте. Я его здесь подожду.
Через десять минут я уже крепко обнимал отца, здороваясь с ним.
— Скажи охране, пусть мой фургон под усиленную охрану возьмут, — попросил меня он.
Я передал по рации команду Бурлакову.
— Здравствуй, баба Фрося. Как здоровье? Принимаете лекарства? — поздоровался отец.
— Какая я тебе баба, небось старше меня годков-то на двадцать, а? — заулыбалась она в ответ. — За лекарство спасибо, век
