Кошак (СИ) - Кузнецов Павел Андреевич

— Тебя это правда волнует, сестра? А не всё ли тебе равно?.. Ты что, свою пи… не натешила там, где трахалась?

— Не шуми, Ди, я сама с ней поговорю, — подошедшая Милена отодвинула разгневанную милаху в сторону и заступила на её место. Секунду стояла так, изучающе разглядывая Мисель, и только потом подхватила опешившую под напором сестёр гонщицу под руку. — Пошли, сестра, поговорим.

Реакция безбашенной оторвы оказалась вполне человеческой. Растерянная, она на автомате проследовала за увлёкшей её Старшей. Валькирии покинули расположение и не спеша двинулись по коридору. Милена первой начала разговор.

— Кошака сейчас нет. У него был серьёзный срыв. Наш котик несколько десятков раз подряд порвал в лоскуты энергетический конструкт тени. Чуть всю энергосистему базы не похерил. Даже на меня не реагировал.

— Можно было имплантом…

— Имплантом? Когда мечник с полями играется? — хмыкнула ариала со злым весельем в голосе.

— Прости, глупость сморозила… А где он сейчас?

— Сайна смогла до него достучаться. То ли он к тому времени пар спустил, то ли просто нашла зацепку. Теперь она его утешает — где-то в лесу, за базой.

— Но ведь… мы обо всём договорились… сейчас наша с Тиш очередь… — весь хвалёный фатализм метиллий опять спасовал перед охватившей кошку растерянностью.

— Видимо, он тоже думал, что вы с ним «обо всём договорились». «Ты — мой кот, я — твоя кошка» — твои слова?

— Это было другое! Я никогда не говорила, что…

— Понимаешь, сестра… — перебила Милена, — у него уже был опыт такого рода взаимных обещаний. Сначала Диана, потом Валери, потом Тина и я. Он привык, что если девочка решает быть с ним, то и спит только с ним… Подожди, не перебивай!.. Он сам готов хранить верность нам всем — как он это называет. Он вынужден спать с другими валькириями, это не его решение, а наши собственные обычаи. И многие девочки отвечали ему взаимностью, вот что важно! А кое-кто до сих пор отвечает… В конце концов, на крайний случай есть его эмообразы…

— Милена, я свободная кошка. С кем хочу, с тем и сплю.

— Как и я. Только я хочу спать лишь с одним котом. И тебе никто не мешает принять такое же решение. Самостоятельно взять на себя дополнительную ответственность.

— Но это же…

— Послушай, девочка. Что ты получила, потрахавшись сейчас в городе?

— Хорошее настроение, — пожала плечами метиллия.

— А в это время наш кот получил психоз, — Милена резко остановилась и за плечо повернула к себе всё ещё идущую по инерции кошку. — Вот скажи мне, Миска, стоит оно того? Психоз нашего кота против твоего хорошего настроения на один час? Заметь, не твоего кота, а нашего? И я советую тебе хорошенько об этом подумать. Я ведь не железная. Но даже без меня Сайна с Эйди, вдвоём, тебя быстро в регенератор отправят, пикнуть не успеешь.

Старшая отпустила ошарашенную пуще прежнего метиллию и, развернувшись, заспешила прочь. Только через несколько метров обернулась, бросив как бы между прочим:

— А кроме нас есть ещё Кошак. Он ведь тоже может обидеться и послать тебя трахаться туда, где ты трахалась до того. И вот в этом никто тебя точно не поддержит. Не забывай, каждый сам строит свои отношения с боевым братом. Если отношения лично у тебя не клеятся, никто помогать не станет. Ты сама видела настрой остальных сестёр — Эйди просто мелкая ещё, слишком близко к сердцу приняла ситуативную проблему. Но вот когда проблема из ситуативной перерастёт в системную… Думаю, ты меня поняла, кошка. Подумай хорошенько над своим поведением. Сегодня Кошака не трогай, мы потом, как они вернутся, сами с Викерой с ним побеседуем.

Выдав последнее напутствие, Милена ушла, а Мисель ещё долго смотрела ей вслед невидящим взглядом. Случившееся сегодня не укладывалось ни в какие рамки, однако для опытной кошки было очевидно, что с этим теперь придётся как-то жить, а значит — искать новые рамки. И, возможно, сиюминутный перетрах на стороне со случайным мужчиной — далеко не всегда оставляющий к тому же приятное послевкусие — не стоит проблем с боевым братом. Тем более, если этот боевой брат полностью устраивает её во всём, не исключая и постели.

После игр, устроенных для меня Сай, мы ещё долго сидели и смотрели на луну, на звёзды, на черные кляксы деревьев, на серебрящуюся ленту реки под ногами… На этот раз именно что смотрели, ибо моя республиканка оказалась не чужда прекрасного, и смогла получить удовольствие от простого созерцания. Пусть и пресытившись до того удовольствием иного рода… но у всех свои слабости.

Под впечатлением от необычной ночи, девочка разоткровенничалась. Я впервые услышал её подлинную исповедь о самом сокровенном. Что может быть сокровенного у красивой, сильной, активной и умной женщины? Сайна и тут удивила, в очередной раз в клочья разметав привычные шаблоны. Оказывается, до прихода в валькирии она работала в Хозяйственной основе Экспансии, на её научном направлении. В составе коллектива какого-то исследовательского института она создавала напыления и полевые конструкты для антенн, призванные усиливать их заданные свойства. Моя кошка специализировалась по наноматериалу напыления, и сейчас с увлечённым огнём во взоре описывала мне какие-то дюже сложные явления микромира. На вопрос, почему она при таком живом интересе к науке оказалась в валькириях, девочка только странно на меня посмотрела и выдала что-то вроде: «Конечно, чтобы перейти на новый уровень понимания!» — но мне было не до того, я готов был принять любые объяснения и сделать для этой кошки вообще всё, что она пожелает, потому что и сам до глубины души, до поджилок проникся очарованием момента. Так что странная фраза осталась непонятой и отброшенной прочь. А потом мы ставили палатку — хотя, как ставили?.. — скорее, смотрели, как она ставится сама. Сайна просто бросила свой рюкзачок на подходящую площадку, чуть в стороне от холма, и тот принялся раскладываться, расширяться и надстраиваться — выполняя заложенную создателями программу.

Валькирия первой вошла под сень завершённого купола. Раздвинула полог и тут же скрылась из глаз. Я поспешил следом — уж больно откровенный взгляд бросила прелестница перед тем, как исчезнуть. Внутри царил приятный полумрак, легко светились лишь фрагменты напыления на пологе, да по-домашнему помаргивали управляющие пиктограммы. Уму непостижимо, но девочка за это время успела приготовиться к моему появлению. Сай лежала на мягком покрытии пола, и её призывный взгляд обжигал. Казалось, он единственный освещает обширное внутреннее пространство. Не выдержав магии глаз, я упал перед кошкой на колени, и, дрожа предвкушением, наклонился к самому её лицу. Наши губы соприкоснулись, породив в мятущихся душах слитный вздох нежности. Ощущая, как рыжая вся отзывается, тянется навстречу, я медленно перетёк в более удобную позицию. Теперь не только голова, всё тело нависало над ней, грозя подмять, придавить, пленить в стальных объятьях. Чертовка же, вместо того, чтобы припасть ко мне, и тем самым полностью вверить себя в мою власть, вдруг отпрянула. Выгнувшееся в напускных потягушках тело резануло по восприятию гибкой, натурально кошачьей статью. Валькирия между тем, игриво посверкивая глазками, продолжила свою провокационную игру.

— Что, Кошак, хочешь меня взять? Сам?

— Да, — хрипло ответил, пытаясь совладать с возбуждением, но, похоже, чертовка постоянно игралась с имплантом, обрушивая на моё сознание всё новые и новые волны желания. Ещё и изгибалась подо мной так призывно… так сладко…

— И что мне за это будет? Если отдамся?

— Ты не пожалеешь.

— Ну-ну! Ты не сказал мне ничего нового, я никогда и не жалела, что с тобой связалась. Я про другое. Сегодня я дам тебе ощутить себя обладателем такой роскошной девчонки. А завтра… Как насчёт того, чтобы дать мне почувствовать себя полновластной хозяйкой? Скажем, провести завтрак под столом, у моих ног?..

— Ну, кошка! Ты ещё и торгуешься?! — и я навалился всем своим весом, подминая под себя смеющуюся, но упорно пытающуюся вырываться валькирию.