Джеймс Сваллоу - Кровавые ангелы
Рафен вновь ощутил знакомое подрагивание в пальцах. Там, на планете, бесчисленные Несущие Слово рушили и сжигали изображения Императора, ставили свои собственные грязные храмы и мучили людей. Хотя рациональной, логической частью сознания он понимал: враг имеет численное превосходство, — все равно в его крови закипала ярость, жаждущая проявить себя в убийстве и уничтожении отбросов Хаоса.
Шагая к воздушному шлюзу, чтобы выйти в открытый космос, Рафен и Люцио ощущали в атмосфере корабля ожидание. Все воины готовились и вооружались для битвы. Некоторые преклоняли колени у ног капелланов, погружаясь в молитву. В воздухе присутствовало нечто неуловимое, похожее на слабый мускусный запах. Кровавая жажда, проклятие детей Сангвиния, рвалась на свободу. И это была свобода кровавого ада, уготованного врагам Бога-Императора Человечества. Губы Рафена раздвинулись в предвкушении; охваченный хищным желанием, он оскалил клыки. Этого хватило, чтобы отвлечь Кровавого Ангела от более глубоких и серьезных проблем. Почти хватило.
Он перевел взгляд на темную поверхность Шенлонга, туда, где, судя по грубым расчетам, находилась столица планеты и ее сердце — феррокритовая крепость Икари. Рафен слышал, будто эта крепость — по сути, близнец любой большой цитадели в монастырях Адептус Астартес, опорный пункт для управления Шенлонгом — спроектирована самим Рогалом Дорном, примархом Имперских Кулаков. Вспомнив об этом, Рафен вновь погрузился в свои сомнения. Штурм подобной цитадели станет для Кровавых Ангелов суровой проверкой на прочность.
Он отвел взгляд от планеты и подавил возникшие на задворках сознания грозные предчувствия. Все, что способно отвлечь внимание, опасно для легионера Астартес. Мельчайшее зерно сомнения способно разрастись, подобно раковой опухоли, и породить колебание. А колебание на поле боя может стоить жизни. Битва за Шенлонг обещает быть трудной, нельзя допустить рассеянности.
Пока Рафен предавался этим размышлениям, стоя на поверхности «Беллуса», Люцио возился с миной. Отчетливое зеленое свечение внутри боеголовки постепенно сошло на нет. Выполнив свою задачу, технодесантник отстранился от замершего устройства и снова пропел короткую, тихую литанию благодарности. Речь Люцио мягко раздавалась в шлеме Рафена. Он уловил почтительные слова, адресованные Сангвинию, Богу-Машине и… его собственному брату.
«Он упомянул Аркио на одном выдохе, вместе с нашим сеньором-повелителем и самим Императором. — Рафен едва мог в такое поверить. — Что за безумие?»
Люцио обернулся, и нечто в движении его корпуса подсказало Рафену: технодесантник знает, что его подслушали.
— Духу оружия пришлось замолчать, — произнес Люцио, осторожно подбирая слова. — Эта штука теперь спит.
— Значит, мы просто ее здесь оставим? — Рафен удивился раздражению в собственном голосе. — Она впилась в корпус как клещ.
Технодесантник кивнул.
— Она больше не может взорваться, брат. Даже молния Омниссии ее не оживит.
— Очень хорошо, тогда возвращаемся.
Рафен подавил раздражение и твердо зашагал по корпусу корабля. Люцио шел позади, его походка была почти изящна по сравнению с неуклюжей поступью Рафена.
После паузы Люцио вновь заговорил, и на этот раз в его словах сквозила детская настойчивость.
— Рафен… Я хочу тебя спросить… Какой он, твой брат Аркио?
Рафен скорчил гримасу.
— Какой? Он Кровавый Ангел, — коротко ответил космодесантник. — И мой родной брат.
— Но его манера держаться… — настаивал Люцио. — Я не знал его… Прежде не знал. Каким он был в юности?
Технодесантник явно нашел себе кумира. Это зажгло в груди Рафена гнев, и он одарил Люцио тяжелым взглядом.
— Что ты хочешь услышать? Что по слову, слетевшему с его уст, камни пополам разломились? Или что он спустился с неба на огненных крыльях?
Рафен отвернулся и потянул на себя внешний люк воздушного шлюза.
— Аркио — космодесантник, не более того, но и не менее. Спроси его, и он ответит тебе то же самое.
Не оглядываясь и не проверяя, идет ли Люцио следом, Рафен шел в отсек в мрачном, как небеса Шенлонга, настроении.
Стил тенью двигался по коридорам «Беллуса»; его присутствие для встречающихся на пути оказывалось лишь на грани восприятия. Он отслеживал малейшие намеки на психические сущности за пределами корабля, тревожно ловил мельчайшие обрывки мысли, которые мог обронить псайкер предателей. Инквизитор ничего не нашел, и это дало ему повод для очередной тонкой улыбки. Актеры и декорации были готовы для следующего акта в его пьесе. Стил наслаждался острыми ощущениями, которые дарил ему сей гамбит.
Составляя и исполняя планы, Ремий всегда пребывал в оживленном настроении, даже в первые дни после его вступления в ордос. В конце концов, эти игры были для людей его профессии хлебом насущным. Он продумывал свои интриги и контринтриги, словно работал над чудесным часовым механизмом, где роли шестеренок и винтиков роль играли эмоции людей. Стил никак не мог насытиться сладостью ожидания, которым сочились моменты перед запуском этого механизма. Война на Шенлонге — его детище, и она обещала стать великолепной и кровавой.
Мертвенно тихий и настороженный, «Беллус» висел на низкой орбите и ждал. Ни одного беспризорного пучка энергии, ни одного заблудившегося сигнала не выходило наружу, все на борту было подчинено продуманной осторожности. С точки зрения наблюдателя с поверхности планеты, корабль был скоплением космического мусора, дрейфующим в ночном небе навстречу огненной смерти в верхних слоях атмосферы.
Инквизитор возвратился в свои апартаменты, покинув слуг ордена и воинов, готовивших снаряжение и оружие. Стилу требовалось переодеться — нынешнее облачение не подходило. А в кабинете его дожидалась подходящая для полевых условий одежда из прекрасно выделанной кожи грокса, которая лучше соответствовала обстановке.
Как только Стил вошел в свое убежище, его рука рефлекторно метнулась к спрятанному на поясе клинку. Краткий миг самодовольства ослепил инквизитора, и он не заметил на двери признаков вторжения. Пальцы почти коснулись рукояти клинка и замерли. Семь космических десантников стояли свободным полукругом в центре комнаты. Их реакцией на резкое движение инквизитора были вскинутые, как по команде, болтеры. Убрав с лица гримасу, Стил сделал вид, что отряхивает пыль с плаща. Годами наработанный опыт позволил ему быстро спрятать раздражение: инквизитор знал, что Кровавые Ангелы видят его до малейшей детали.
В центре группы стоял брат-сержант Корис. Его фигура в ярко-красной броне казалась совершенно неуместной в тусклых потемках кабинета Стила. Уже не говоря о том, что он явился сам, без приглашения, хотя космодесантникам положено приходить сюда лишь по срочному вызову инквизитора. Присутствие здесь Кориса и остальных было явным намеком со стороны старого воина. Вы не можете не впустить нас.
— Лорд-инквизитор, — спокойно произнес Корис. — Мне нужно с вами поговорить.
Стил милостиво кивнул и прошел вглубь комнаты с таким видом, словно это он отдал воинам приказ явиться.
— Конечно, почтенный сержант. Чем могу помочь?
В конце комнаты, в тени, за цоколем стены, скорчился один из илотов Стила. Инквизитор метнул в сторону раба-сервитора ядовитый взгляд: жалкая тварь не предупредила его о появлении космодесантников и поплатится за это.
— Миссия, ради которой мы взошли на корабль, многих беспокоит, — начал Корис. — Хотя мы все желаем предателям смерти, их явный перевес в численности делает наше рвение бессмысленным.
Стил изучил лица Кровавых Ангелов. Все они, как и Корис, были закаленными солдатами и имели за плечами боевой опыт длиной в сотни лет. В основном здесь находились выжившие на Кибеле воины из роты капитана Симеона, но к ним присоединились и сержанты из контингента «Беллуса». Никто из них не был трусом и не прятался от опасности. Эти умные и безжалостные бойцы познали всепоглощающую мясорубку войны.
Мысли инквизитора не отразились на его лице.
— Не следует ставить под сомнение слова Императора, Корис. Если Он прикажет пойти на смерть, вы пойдете.
Голос Стила прозвучал весело, словно он комментировал вкус тонкого кушанья.
— Да, мы пойдем, — Корис прищурился. — Но приказ отдал не Император. Заслуги жреца Сахиила на Пути Крови не подлежат сомнению, однако он не тактик. К тому же планирует атаку сразу всеми силами… Боюсь, наши братья будут разбиты у стен Икари, в то время как Несущие Слово понесут лишь незначительный урон. Гораздо эффективнее организовать череду небольших вылазок.
— Почему вы мне об этом говорите?
— Если хотите, потому, что Сахиил прислушивается к вашему мнению, лорд-инквизитор. Вы можете выступить посредником и убедить его изменить планы.
