Михаил Белозеров - Черные ангелы
— Значит, как кроликов? — вполне серьезно спросил я, пока Леха отсутствовал.
— Выполняли приказы, — подтвердил он, наклоняясь и обдавая меня запахом человека, который питается самой дрянной пищей. В углах рта у него скапливалась слюна, и он периодически оплевывал собеседника. — Если сомневаешься, убей! — при этом в глазах у него промелькнул знакомый мне по общению с сумасшедшими хлыстами дикий огонек.
— Это где же такие приказы отдавались? — спросил я.
Почему-то мне сразу не хотелось ему верить, хотя я, конечно, знал о существовании тайных и нетайных служб. Но этот осколок времени нес нечто такое, к чему трудно привыкнуть во все времена.
— АНБ! Слышал о таком? — спросил он, погружая меня в облако своих запахов и в очередной раз обрызгивая слюной.
Я невольно отстранился — он сделал вид, что это в порядке вещей.
— Агентство национальной безопасности… — расшифровал подошедший с пивом в руках Леха. — Была у нас такая служба лет тридцать назад, — сказал он, расставляя бокалы. — Потом переродилась в группу внесудебного исполнения, 'чистильщиков' и еще десяток мелких фирм. Наделали вы делов, папаша, — добавил он.
Вот в чем разница между нами, подумал я. Леха был настоящим землянином, к тому же родился и вырос в России, а здесь, как известно, спецслужбы растут, как грибы после дождя. А значит, с молоком матери впитал в себя чувство рабства и ничему не удивлялся.
— Это было… — согласился Саня, и глаза его затуманились. Наверное, он вспомнил славное прошлое.
— Я вот никак в толк не возьму — вы их били-били, били-били, а они остались. И уже на Марсе размножились.
— А ты думаешь, там наших нет? — веско спросил Саня, макая свои усы в пену. — А-а-а… хорошо… — тыльной стороной ладони вытер рот. — Я тебе больше скажу. Мы потому и выжили, что всю гниль каленым железом выжгли. Вот где твой Запад? А?!! А Россия стоит и еще сто тысяч лет простоит.
Да, в этом он был прав, потому что на Западе даже ослабленную Россию боялись как огня.
— У них тоже было похожие службы, — вспомнил я. — Правда, они поздно спохватились.
Саня махнул рукой, только подтверждая мою мысль. На самом деле, власть на Западе рухнула потому что изменился состав населения. К 70-м годам население Европы и Японии сократилось наполовину из-за старения наций. Так что все эти спецслужбы были, как мертвому припарка. И замечу маленькую деталь: со спецслужбами разделались (что у них, что у нас) в тот момент, когда надобность в них отпала. Насколько я помнил институтский курс истории в XXI веке вся балканская подбрюшина Европы стала мусульманской.
Но даже в таком виде мусульмане, перебив европейцев, умудрялись ссориться друг с другом, вели бесконечные войны в тесной Европе и поглядывали на восток, где было мало населения, но много земли. Но у них не хватало сил для агрессии. Борьба с неверными потеряла актуальность. Враги были уничтожены. Цели были достигнуты. Впереди были другие планеты галактики. А насаждение мусульманства требовало немало усилий и средств.
— А ну да… — вспомнил Леха и добавил иронически: — Где-то на западе… Там сейчас ни границ, ни стран… Гуляй не хочу. Одна проблема — война. Немцев загнали в их Саксонию, французов — в Нормандию. Они их держат вот так, — Леха сжал кулак и показал его нам с Саней. — Помню однажды в Бухаресте балканцы применили нервно-паралитический газ. Человек при этом умирает долго и тяжело. Задыхается рвотными массами. Я молил бога, что если суждено умереть, то от цианина какого-нибудь — легко и быстро. И не приведи господь, попасть в ипритное облако. Рядом с нами репортер из Рейтера надышался — сплошная язва, глаза вытекли. Так он выжил! Правда, ослеп и лишился пальцев на руках. Не говоря уже о том, что с тех пор перемещается только в инвалидной коляске.
— А как же ты сам, батя? — спросил я.
— Вот самое главное! — обрадованно воскликнул Саня, указывая пальцем в потолок. Палец у него был большой и толстый, как венская шпикачка. — Выжил, потому что умным был. Например, кто-то просит тебя помочь. Надо крепко подумать, прежде чем взяться за дело — не убьют ли тебя в результате самого через пару недель? Я ведь из второй волны чистильщиков. Напарник мой, царство ему небесное, Герка Пичугин, сразу меня предупредил: 'Паря, не наживай себе врагов — дольше проживешь'. Мужик что надо был. Вину всегда на себя брал. Рисковал, но побеждал. Когда я уже ведущим ходил, пришла третья волна сменщиков. Вот они были безбашенными. Но до этого Герку отправили на пенсию, он запил. А я ушел в спорт. Я ведь еще до службы в АНБ стрельбой увлекался.
Я представил себе, как он всем рассказывал, о том, как выжил. Вначале боялся. Трясся от страха, а потом привык, понял, что его никто не тронет, стал привирать и наконец сочинил свою историю жизни, в которой все было чисто и гладко, а главное — сам безоговорочно поверил в нее.
— Батя, а ты чего-нибудь слышал о группе 'кальпа'?
Лицо Сани сделалось напряженным. Он переваривал вопрос. Даже если он что-то знал, то не торопился с ответом. Впрочем, возможно, он напрягался по старой привычке медленно думать. Подходящее качество для тайного агента.
— А что это такое? — спросил он с дебильным выражением на лице, и на нас с Лехой полетела очередная порция слюны. — Корпорация какая-нибудь, что ли?
— Да нет, батя, — сказал Леха, — это то, что от вас осталось.
— Не-е-е… ребята, — сказал он честным голосом, — мы ведь все больше с уголовщиной работали. А это, видать, что-то особое. Черт его знает, чем они занимаются. Мы свое дело сделали, и нам коленкой под зад. Может, вам подробнее об АНБ рассказать? Вначале мы работали каждый день, а потом — два-три раза в неделю… — Саня сделал большой глоток и вздохнул, чтобы вдохновеннее приврать.
Он явно морочил нам голову.
— Да нет, спасибо, — дружно ответили мы с Лехой.
— Может быть, вы хотите узнать детали? Как это делалось? Куда стреляли, кто стрелял? А? Спрашивайте, не стесняйтесь!
По-моему, он завелся. Конечно, не с руки драться со стариком. Но старик из него был, я вам скажу, еще тот. Такие доживают лет до ста двадцати, если не спиваются. Кулак размером с чайник.
— А вы что, участвовали в известных делах? — спросил я очень серьезно, словно не замечая его враждебности.
— А то?.. — выпучил он глаза. — Я тебе больше скажу… — Он с надеждой посмотрел на пивные кружки.
— Мы придем завтра… — сказал я. — Подготовим вопросник и придем.
— А как же пиво? — кивнул он на наши недопитые бокалы.
— Завтра еще возьмем, — заверил его Леха.
Мы направились к выходу. Я оглянулся. Саня допивал содержимое моей кружки. А вторую — Лехину — зажал в кулаке.
— По-моему, он трепло, — заметил Леха, презрительно чмокнув губами.
— По-моему, тоже, — согласился я.
Мы поднялись на трибуны, спустились в фойе и вышли из дворца спорта. Я удивился тому обстоятельству, что не было видно ни полиции, ни 'скорой помощи'. Может быть, мне все приснилось? И я никого не застрелил?
— Лучше бы бокс посмотрели, — сказал Леха с сожалением, когда 'Крылья советов' остались позади.
— Пошли к Малыш, заберем планшетник? — предложил я.
— За одно и… — Он сразу ожил и сделал соответствующий жест, принятый в среде мужчин, когда хотят переспать с женщиной.
— Ну это как получится, — сказал я. — Кстати, ее все равно дома нет.
Но сразу к Тане Малыш мы не попали. Вначале Лехе захотел выпить в компании с известным режиссером. Мы как раз шли мимо 'Ленфильма', и Леха попросил:
— Давай заскочим?
— Времени нет…
— На пять минут? У него наверняка что-то есть, — и он щелкнул себя по горлу.
Мы заскочили. Нас даже пустили в павильон, где снимались развлекательные программы. На этот раз это была заключительная сцена в прихожей, в которой участвовало четыре актере: муж с женой, их дочь и гость.
— Стоп! Стоп! Стоп… — захлопал в ладоши режиссер.
Все посмотрели на него.
— Что ты нашла на потолке?
— Я?! — удивилась Зоя, игравшая роль дочери.
— Ты должна посмотреть в камеру и выразить недоумение тупостью папаши. — А ты что делаешь?
— Я и смотрю…
— Ты не туда смотришь! Где твоя мимика? Ты думаешь, когда играешь?
— Нет, — раздраженно ответила Зоя.
— Плохо, Нестерова, плохо! Все! Перерыв десять минут. Никому не расходиться!
Я услышал, как мой любимый актер, не буду называть фамилию, он играл папашу, произнес:
— Мартышкин, мы успеем пиво выпить…
Вергилий Кетаусов повернулся к нам и расплылся в улыбке. Он был копией Пионова, но уменьшенной раза в десять. У него была блестящая лысина, ухоженная борода и покатые женские плечи. Выглядел он энергичным живчиком. Леха достал из своих бездонных карманов три серебряных стопки, а Кетаусов откуда-то из-под кресла — бутылку коньяка. На этот раз это оказался 'Клинков'.
