Школа боевой магии. Том 2 - Антон Кун
В следующий миг Григорий Ефимович стоял рядом с нами.
— Ну, что мне с тобой делать?
— Я костёр зажёг… Магией! — похвастался я.
— Я ж тебе говорил про Чернобога, — напомнил Григорий Ефимович. — Магией можно пользоваться только до обеда и под защитным куполом. Если вчера после портала Сан Саныч и сомневался, где мы, то теперь ты подтвердил координаты. А мы ещё не готовы к битве!
Григорий Ефимович был в отцовских штанах и футболке с кофтой. Они были ему маловаты, но хорошо, что налезли.
Я смотрел на отцовскую одежду и никак не мог понять, о чём он говорит. Хотя, вру, конечно. Всё я понял. Сразу же.
Николай тоже понял. И не растерялся, как я.
— Сколько у нас времени? — спросил он.
— Если Сан Саныч не научился открывать порталы, то дня три. Это минимум. И то, если у него наготове транспорт и снаряжение. А если не наготове. То… Хотя, зная Сан Саныча…
— Три дня — это дофига времени! — перебил Григория Ефимовича Николай.
И я был ему благодарен. Я был благодарен Николаю!
Григорий Ефимович внимательно посмотрел на Николая, на меня, на костёр и кивнул.
— Так тому и быть, — сказал он. — Значит, время пришло.
Я думал, что Григорий Ефимович будет ругать меня, за то, что я применил магию ночью, но он сел к костру и задумался.
В отцовской одежде он выглядел по-другому, не так как в своей или даже в покрывале. Вроде, такая мелочь — ну надел человек другую одежду, а что-то сразу изменилось. Хотя, это же чушь? Человек-то остался тот же самый. Но, когда он ходил в покрывале, такого ощущения не возникало, а тут — есть. Может, потому что это отцовская спортивка, и она ему мала?
Григорий Ефимович глубоко вздохнул и сказал мне:
— Когда судьба вмешивается вот так, нам остаётся только следовать её указаниям.
— Почему? — не понял я. — То есть, вы хотите сказать, что мы должны сдаться Сан Санычу? — уточнил я, подозревая, что наш директор или не выспался, или немного того… двинулся от стресса.
— Ни в коем случае! — возразил Григорий Ефимович. — Ни в коем случае…
И снова замолчал в раздумьях.
Подошла Агафья Ефимовна, протянула руки к костру. Глянула вопросительно на Григория Ефимовича.
— Пора? — с тревожным волнением в голосе спросила у него.
— Выходит, что да, — ответил ей Григорий Ефимович, и я почувствовал, что он не рад.
Я не понимал, что именно пора, но, видя реакцию Григория Ефимовича, расстроился заранее. И нафига я разжёг чёртов костёр? Мог бы руками и ногами помахать и согреться. Про портал вообще молчу… Из-за него теперь родные в опасности. Маг-недоучка!
— Мы знали, что этот день придёт, — сказала Агафья Ефимовна и похлопала Григория Ефимовича по плечу.
— Знали, — подтвердил он и накрыл своей рукой руку Агафьи Ефимовны.
На этот раз она руки не отняла.
Николай потянул меня.
Я повернулся к нему.
— Что?
— Пойдём, прогуляемся? — предложил он.
Я не понял зачем, но Николай показал глазами на Ефимычей.
— Им нужно поговорить.
Ефимычи, казалось, никого не видели и не слышали, словно для них сейчас остальной мир не существовал. Были он, она и что-то между ними. Что-то большое и длительное. Полное боли и совместных переживаний.
Уходить не хотелось, но Николай настойчиво тянул меня прочь.
Григорий Ефимович и Агафья Ефимовна даже не заметили, что мы ушли. Он продолжал смотреть на костёр и держать её за руку. Она — стоять за его спиной и опираться на его плечо.
Ушли мы не так далеко. Собственно, до новой землянки, и всё. Остановились на краю ямы, и я увидел, что стены уже выложены брёвнышками и дырки между стенами и землёй засыпаны почти полностью. И ещё было видно, что между брёвнами и землёй что-то проложено. Я наклонился разглядеть и понял — берёста.
— Гидроизоляция, — пояснил Николай, хотя вопросов я ему не задавал.
В стороне от костра ночная прохлада сразу же прильнула к телу, заставив меня обхватить себя руками.
— Поговорим? — предложил Николай.
Он стоял расслабленный, как будто прохлада была ему нипочём.
Глядя на него, я тоже непроизвольно выпрямился.
— О чём? — Я сделал вид, что не понимаю, о чём, а точнее, о ком он хочет поговорить. Но картинка, как вчера вечером он не уходил с дороги, встала перед глазами во весь рост.
— О нас с тобой… И о Марине, — подтвердил мои мысли Николай и посмотрел на меня.
Если честно, я растерялся. Я ждал этих слов, но всё равно они прозвучали неожиданно. И как на них реагировать, я не знал. Мне сейчас было легче выйти один на один с Сан Санычем, чем говорить о Марине с Николаем. И дело даже не в поводках или магии. Просто как-то…
Короче, я промолчал.
Николай разгладил отросшую на подбородке и над губой щетину, сложил руки на груди и сказал:
— Не лезь, хорошо? Не для тебя она.
— Для тебя что ли? — взорвался я.
Я вдруг осознал, что у меня борода и усы не растут, так, пушок лезет, а вот у Николая довольно густо, по-взрослому. И если раньше он брился и было не заметно, то за эти дни щетина отросла.
Николай дёрнул плечом, мол, а что, разве могут быть сомнения, что я лучше подхожу для Марины? И от этого внутри меня полыхнуло.
«Тише-тише! — заволновался Чёрный. — Ишь, какой вспыльчивый!»
От волнения Чёрного мне стало смешно, и я кинул прямо в лицо Николаю:
— Что, боишься проиграть пацану младше тебя?
— Я не проиграю, — уверенно сказал Николай.
— Я тоже! — ответил ему я.
— Жаль, — Николай ткнул носком кроссовки камень, тот скатился в яму. — Не хотелось бы перед битвой отвлекаться на разборки.
— А ты не отвлекайся! — посоветовал я, чувствуя себя большим и мощным.
— Она же с тобой только из-за портала, — начал Николай, но я его перебил:
— Да, но ходит она в тех лаптях, которые сплёл я!
— Так получилось…
— Естественно.
Николай помолчал, а потом вдруг попросил:
— Оставь её. Будь человеком!
Будь человеком… Я вспомнил про Чёрного, живущего во мне, про пламя, которое жгло
