Путешествие на восток - Самат Айдосович Сейтимбетов
— От ее настоящего вида? — поинтересовался Бранд.
— Да! От ее небесной красоты, ведь она, она, она такая! — Шадрон вскинул руки над головой. — Словно посланница самих богов на облаке! Живая женщина не может быть настолько божественно красивой!
Любовь, подумал Бранд, вспоминая собственный опыт. Светлейшая, Оа, тоже казалась ему божественно красивой, да что там, даже после долгой разлуки и сидения в Благой Тиши один вид ее всколыхнул былые чувства. По мнению же других живых, Оа была мелкой, холодной, надменной и плоской и так далее.
— Я подвел и не справился, — ответил Бранд, — но я же и исправлю эту ошибку.
— О, какое-то секретное умение героев? — оживился Шадрон. — Или особое зелье? Или вы еще разовьете мне волю? Или нет, нет, вы же много лет провели у Провала, наверное, это что-то, подсмотренное у демонов? Любовная магия? Хм-м, я мог бы вызвать…
— Не надо никого вызывать, — перебил его Бранд. — То есть надо, но потом, а сейчас не надо. Вам надо явиться вживую и признаться Ордане в любви, вот и все.
— А вы будете сопровождать меня и укреплять мою Волю?
— Не я. Мой самозванный внук.
Шадрон посмотрел недоуменно.
— Несравненный бард Минт Вольдорс?
Взгляд демонолога стал еще недоумённее. Он обернулся к шэханьке, та потрясла головой и поклонилась с виноватым видом.
— Это моя вина, господин, — сказала она. — Я буду тщательнее следить за развлечениями в столице.
— Да на что мне они⁈ — горячо воскликнул Шадрон, вскидывая руку. — Не интересовался и не буду! Бард, говорите?
Теперь лицо его выражало сомнение и надежду одновременно.
— Но даже так — это в сто раз лучше, чем молчание и неизвестность, что были до этого! — вдруг громко вскричал Шадрон. — Я слал ей письма и подарки, а она словно и не получала их! Надо было раньше обратиться к героям, но я словно отупел от любовной лихорадки! Да, я отправлюсь к ней, пусть в лицо мне откажет и покончим с этим! Займемся работой, я обещал свою помощь вам, Бранд, вот ей и займемся!
Бранд кивнул в ответ.
24 день 11 месяца 879 года, к югу от Тверди
Вчера, пока Бранд навещал Шадрона и размышлял о вывертах судьбы, Минта опять чуть не убили. Прямо в конце концерта, когда после долгих рукоплесканий несравненный бард вышел повторить на бис уже успевшую стать знаменитой песню «Злая королева любви». Зал еще рукоплескал, кипел страстью, шумел, все смотрели только на Минта, исполнявшего начальные строки:
Любовь и власть
Корона и страсть
и никто не видел, откуда стреляли. Дж’Онни свистом и громкими матюгами сбил стрелу, поднялась паника, все ринулись ловить стрелка, который в этой суматохе, разумеется, спокойно ушел незамеченным. Минта потряхивало, и он половину вечера стонал о неблагодарности и злопамятстве и охотно ухватился за возможность сменить обстановку и отправиться куда-то, где точно не будет злых убийц.
То есть вместе с демонологом Шадроном в Облачный Замок.
— Приветствую вас в этой скромной обители богини жизни и лечения, — младший жрец, если не послушник, поклонился Бранду, как кланялся и другим посетителям. — Могу ли я чем-то помочь вам?
— Бранд Алмазный Кулак. Позови старшего из жрецов, у меня есть для него послание от Ордалии.
Глаза послушника лезли из орбит, он багровел, застыв на месте и казалось, его сейчас хватит удар. Когда-то Бранду нравилось производить подобное впечатление, сейчас он обнаружил, что те времена остались в далеком прошлом.
— Позови, — надавил слегка Бранд, одновременно с этим щелкая парня по носу.
Боль и давление чужой Воли привели его в себя, умчался, едва не сбив одного из жрецов. Тот посмотрел удивленно, затем перевел взгляд на Бранда, который сделал вид, что изучает мозаику на стене. Одна из типовых картин, характерных для храмов Дарующей Жизнь, как еще называли Ордалию, картина вдыхания этой самой жизни в живых. А ведь в книге Ордалии написано совсем иное, подумал Бранд, складывая руки за спиной, и поди разбери, где вранье, а где правда.
— Передайте, — Бранд указал взглядом вверх и протянул книгу Ордалии старшему из жрецов.
Тот взял неуверенно, узнал, вспыхнул и тоже смешно выпучил глаза. Всем известное неверие и богоборчество Бранда явно добавляло с десяток пунктов к его реакции. Теперь пойдут слухи, что на Ордалию работаю, устало подумал Бранд, ощутив, что коснулся одной из паутинок этого божественно-демонического заговора, огромной паутины, в самый центр которой он влетел, взявшись, по просьбе Платы присматривать за ее внучкой.
— Благословенна будь дарующая и спасающая, — громко, не хуже Минта, вдруг пропел жрец, вскидывая книгу над головой.
Окружающие тоже узнавали, падали на колени, тянули руки к книге и небесам. Бранд, оставшийся стоять, лишь дернул уголком рта. Встретился взглядом с жрецом.
— Если мы можем чем-то помочь, о по… — кулак Бранда начал сжиматься, — о великий герой, принесший священную книгу, то только скажи!
Посланец, зло подумал Бранд, едва сдерживаясь, чтобы не сплюнуть. Курьер. Мальчик на побегушках. Все же его обвели вокруг пальца, использовали в этих играх. Бранд напомнил о деле и успокоился, взял себя в руки.
— Мне нужна консультация по паре вопросов, — сказал он.
В прошлом спросил бы у Ролло, но не факт, что получил бы ответы. Да и как тут спрашивать «что там ваш бог приказал у меня украсть?» Жрец попросил подождать, бодрой рысью скрылся в храме и затем вернулся, уже без книги, но все равно сияющий, отвел Бранда в сторону.
— Если живой получил проклятие от бога, то верующие в этого бога могут ощутить его проклятие?
— Если их Вера высока, то они, как минимум будут ощущать дискомфорт в его присутствии.
— Будут ли они стремиться его убить?
— Такое вполне возможно, ведь их бог проклял этого живого. Ордалия порицает подобное.
— Проклятие делает живого особенно уязвимым к атакам и умениям, основанным на вере?
— Да.
Плохо, но ожидаемо, Валланто говорила об этом, подумал Бранд. Операцию по спасению ее дочери следовало скорректировать, а подготовку группы героев изменить.
— Благословение этого бога работает на Проклятом наоборот, — вдруг добавил жрец.
Хорошо, что возле Провала благословения Адрофита были как-то и не нужны особо, неожиданно развеселился Бранд и тут же оборвал
