Персональный бог - Rayko
"Макжи, передай Чуме — задание выполнено, внедрение прошло по плану. Я же говорил, что Спирю обмануть, все равно что у ребенка конфетку отнять… Ну кроме моей дочки, естественно, Ленка за конфету и нос откусить может."
* * *
Провожали группу Спиркса только Чума и Глым. Хотя такое зрелище хотели посмотреть все. Шутка ли — пять оборотней отправятся в закрытый мир никому не известным способом.
Глым прикатил тележку для трупов отбывающих, сегодня именно ему выпала "честь" побыть дворником и кочегаром.
Кима, немного повисев на шее у Чумы, успела с ней немного о чем-то пошептаться. Хотя до этого они приватно беседовали три часа кряду. Кит проверил готовность Хариса и Серого. Спиркс, отогнав от Чумы лису, поинтересовался:
— И о чем можно столько говорить?
— О своем, о девичьем. За Тузиков отвечаешь лично передо мной. Если с ними что-нибудь случится, сам их детям об этом скажешь. А потом я тебя грохну. По-настоящему.
— Да все будет нормально. В первый раз что ли?
— Ты думаешь, что смог обмануть Макжи насчет амулетов? Огорчу, твой ментальный барьер опоссум легко обошел. И остальные девять амулетов я заберу из твоего убежища.
Спиркс рассмеялся с видимым облегчением.
— Да забирай. Они были отложены по просьбе Рэйса, будешь с ним сама разбираться.
Он развернулся и пошел к своим наемникам.
"Дебил, право слово. Я и те пятьдесят, что в твоей банковской ячейке лежат, заберу", — ухмыльнулась про себя Чума, а вслух сказала, — Глым, Спиркса не сжигать, отнесешь к Шике. Будет вам новая макивара.
Интерлюдия 4. Траум
Примерно 400 лет назад
Мир Дивэйн
Мутное марево кружило перед глазами калейдоскопом образов. Вот зыбкая дымка внезапно превратилась в лица незнакомых людей. Они, хмурясь смотрят прямо на Корсу. Немолодая женщина плачет и цепляется руками за ворот сурового мужчины. Тот отталкивает ее и смотрит прямо, с презрением и ненавистью. Старик в белом балахоне смотрит с интересом. Он что-то спрашивает, но слова — незнакомый набор звуков, за которые Корсу никак не удается зацепиться. Внезапный порыв сметает образы в расплывчатом тумане, но они упорно возвращаются. Белое, черное, серое сливается и перетекает друг в друга. Много лиц, много глаз смотрят на него из клетки. Они кричат, их рты кривятся в отвратительных гримасах. Они кидают в Корсу комки грязи.
— Выродок! Выродок! Богомерзкая тварь! — кричат их голоса из-за прутьев клетки, а их руки норовят ткнуть в него веткой или бросить очередной комок грязи, подобранный из-под ног. Какая же огромная у них клетка. Куда бы Корсу не поворачивался, вокруг него была только клетка и кричащие лица.
Видения проклятого паноптикума внезапно сдулись, но лишь затем, чтобы принести новый образ. Круглый низкий коридор, по пояс заполненный грязной водой. Вонь режет глаза, но скоро дождь, а значит здесь будет много чистой воды. Потоки воды иногда приносят сюда трупы с улиц. Они невкусные и плохо пахнут. Но на них сбегаются крысы. Много вкусных, восхитительно ароматных крыс. Ему тяжело стоять прямо, но из-за прибывающей воды приходится держаться. Главное, не залить нос и уши. Через решетку люка виден кусок свинцово-серого неба, и струи воды летят сквозь прутья в его темный, грязный мир. Здесь темно, но безопасно. Длинные коридоры и обширные подземные галереи спасают от слепящего белого солнца. Солнце злое, оно заставляет глаза болеть. Глаза плохо видят тех, кто снаружи. У них есть оружие, и оно гремит и делает больно. Очень больно. Потом приходится долго отлеживаться в грязной воде, дожидаясь, когда все металлические шарики выпадут из ран и можно будет снова ходить.
Они не любят сюда ходить. Они закрыли все выходы толстыми решетками. Раньше они пытались спускаться и искать Корсу, но они не видят здесь, внизу. Их проклятое солнце здесь им не помогает. Когда-то они спускались сюда искать его. Они одевали на себя твердое железо и несли сюда свое оружие. Но их солнца здесь не было. Они плохо пахнут, их жир противен на вкус, но крысам он нравится. На них отъедалось много-много вкусных крыс. А потом они перекрыли все выходы железными решетками и лили сквозь них горящее масло. Но здесь не место свету и огню, здесь царство тьмы и воды. И крыс. Это его место.
Одни образы сменялись другими. Некоторые были четкими, с насыщенными красками и запахами, другие являлись бледными тенями на грани сознания. Калейдоскоп мыслей и видений прерывался оглушительным грохотом. Зыбкая дымка гаснущего сознания резко сменилась на тяжелый сизый дым, заполняющий все вокруг. Ноздри невыносимо чесались, на глаза наворачивались слезы, а легкие терзало тяжелым кашлем.
Низкое, постоянно качающееся помещение с деревянными стенами и потолком сотрясло от серии оглушительных разрывов. Что-то тяжелое и круглое пробило стену и пронеслось вдоль противоположной стены, сметая закрепленные на ней низкие металлические клетки вместе с их обитателями. Из одной из покореженных клеток вывалилось на пол существо, более всего напоминающее скрюченную старуху с длинными, до самых пят, худыми и когтистыми руками. Оно нелепо барахталось на качающемся полу в попытках подняться. Получалось плохо, брызжущая из ее тела темная жидкость заливала пол, и существо постоянно оскальзывалось и падало снова. Человек, в белых одеяниях, не замеченный Корсу ранее в темном углу, подскочил к нему и принялся втыкать в него короткое копье с широким листовидным наконечником. "Старуха" завертелась на одном месте и заорала пронзительным скрипящим фальцетом. Спустя пару минут возни, человек в рясе нанес более двадцати ударов своим копьем; в итоге существо затихло на залитом кровью полу. Качаясь и вытирая лоб грязной мантией, человек быстро прошелся вдоль стены, нанося своим оружием уколы еще шевелящимся, или уже дохлым обитателям сломанных клеток.
Вновь раздался оглушительный грохот. На этот раз по ушам садануло с такой силой, что на несколько секунд мир вокруг погрузился в полную тишину, а затем пришел удар. Толчок был такой силы, что тяжелую клетку, в которой сидел Корсу, сорвало с места и швырнуло на противоположную стену. Человек в грязно-белой мантии только что заколол последнего из пострадавших существ.
От удара о стену, прутья клетки деформировались, и ушко запора со звоном лопнуло. Оглушенный ударом о прутья Корсу вывалился из своего узилища за долю секунды до того, как человек в белом ткнул своим оружием между прутьями его клетки. Корсу вскочил с дощатого пола и бросился в противоположную от противника сторону. Человек в мантии
