Кровавый пакт - Дэн Абнетт
Кровавый волк – он, как ракета. Ты его нацеливаешь и стреляешь. В отсутствии взрывчатки, которую Валдюк обещал достать, Эйл был вынужден заставить свою ведьму вызвать кровавого волка, в качестве центра рейда.
По этой причине была нужна жертва. Каждый из братства вызвался добровольно для этой чести. В итоге, Эйл выбрал Шорба, выбор, который одобрили его сирдары. Один за другим, люди собирались, чтобы сказать прощальные слова душе Шорба, а затем они отдали ее ведьме, чтобы быть зарезанным.
Эйл не понимал процесс. Он, как правило, оставлял такие вопросы кровавым магам, но он понимал достаточно, чтобы знать, что заклинания, который вызывали кровавого волка не слишком отличались от заклинаний, которые сплетали проволочных волков, которых, как правило, использовали для поддержания порядка и защиты миров Кровного Родства. Эти ритуалы помещали демонический дух в тело-проводник из металла, позволяя ему переходить грань. Ритуалы кровавого волка помещали демонический дух в человеческое тело.
Это было менее точно искусство. Командам металлургов братства и проволочным кузнецам могли понадобиться месяцы или годы, чтобы должным образом довести металлическую основу проволочного волка до совершенства, нанести на нее точные руны и знаки, выковать ее именно так, чтобы она могла наилучшим образом вместить дух, для которого была изготовлена, чтобы захватить его и удерживать.
Даже с острым ритуальным ножом, человеческое тело не могло быть изменено так аккуратно, особенно не за такой короткий срок. В качестве сосуда для горящего света Высших Сил, плоть была слишком скоропортящейся по сравнению с металлом, даже если плоть была такой преданной, как плоть Шорба. Проволочному волку могло понадобиться сорок, или даже пятьдесят минут, чтобы выгореть. Эйл никогда не видел, чтобы кровавый волк продержался больше шестнадцати.
Кровавый волк был одноразовым оружием, гранатой. Любимый Шорб Эйла выгорит и оставит от себя ничего больше, кроме обуглившегося мяса. Фокус с оружием, как кровавый волк, был в том, чтобы использовать его быстро, и использовать его хорошо.
Фокус был в том, чтобы использовать его для достижения максимального эффекта.
Шорб превратился в пронзительно визжащего призрака. Он был заряженным, трясущимся очертанием, силуэтом, который когда-то был человеком, скачущим и прыгающим, смеющимся и пульсирующим, как искрящийся конец оборванного электрического кабеля.
Когда Эйл поднял оружие и последовал за Шорбом с братством через ворота, он знал, что у кровавого волка оставалось всего несколько минут.
Им придется принять это во внимание.
Имперский Гвардеец бежал навстречу Эйлу сквозь ошеломительный снегопад, сбитый с толку, с наполовину поднятой винтовкой.
— Какого черта происходит? — потребовал он.
Эйл поднял свою автоматическую винтовку и разнес черепную коробку Гвардейца в кратком, но значительном, розовом душе.
— Мы пришли за предателем, — сказал Эйл дымящемуся трупу на снегу, и переступил через него.
Люди братства распределялись по внутреннему двору, когда проходили ворота. Они шли твердо, с целью, минуя тела и кровавые останки Имперцев. На них были гротески, поэтому их железные лица были застывшими в тихих плачах и страшных усмешках. Их выстрелы были случайными: треск оружейного огня там или тут, где бы не появлялась цель. Боеприпасы не были бесконечными. Имперские солдаты падали со стен и с лестниц. Имри, размахивающий тяжелой автоматической винтовкой, которая была старее, чем все люди братства вместе взятые, выстрелил одной из нескольких винтовочных гранат, которые у них были, в окна сторожевой башни рядом с воротами. Взрыв сотряс башню и выбросил дым сквозь стыки и дыры.
Начали выть сирены. Несколько Имперцев достаточно собрались с мыслями, чтобы начать отстреливаться.
Лазерные заряды затрещали и завыли в заснеженном дворе. Три Имперца, вооруженные карабинами, собрались у входа в административное крыло, и стреляли в сторону пропускного пункта.
Гнеш быстро прошел мимо Эйла, с безразличным спокойствием, как человек на увеселительной прогулке. Он был самым большим человеком в братстве, высоким и с широкой спиной, с плечами лесоруба, и шеей, такой же широкой, как и череп, который сидел на ней. Он нес тяжелый лазган, и оружие свисало у него с правого плеча на длинном ремне, поэтому он мог стрелять от бедра. Каждый разряд, сотрясающий грудную клетку, бросал копье света сквозь дым и снег. Гнеш, неумышленно, прицелился в административное крыло. Его выстрелы оставляли серию глубоких дыр на стене, пока не добрались до входа и не нанесли катастрофические раны трем Имперцам. Затем он сделал еще пару выстрелов в архитрав, и обрушил вход на их дымящиеся тела.
Ведомый Кэйлбом Сирдаром, первый отряд братства добрался до вестибюля главного здания.
Кровавый волк уже прошел здесь, и широкий мраморный пол был усеян осколками стекла от дверей, люстр и крышек светосфер. Кэйлб повел свой отряд налево, и направился туда, где, как говорила ведьма, был охраняемый лестничный колодец. Имперские солдат и человек в длинном плаще комиссара пытались остановить их, стреляя из укрытия за какой-то разбитой фурнитурой. Кэйлб убил их обоих. Останавливаться времени не было, но Кэйлб задержался достаточно долго, чтобы прочесть отметины, которые их кровь оставила на полу и стенах. Предзнаменования были хорошими.
Кархунан повел второй отряд в главное здание через большой боковой вход, который Имперцы называли банкетным входом. Когда-то это был вход для поставщиков и виталлеров на кухни, в те дни, когда Секция была частным домом. Старые кухни и кладовые стали почтовым офисом, станцией вокса, и рабочим помещением для доносчиков, с доступом к главным комнатам для инструктажей и комнатой с картой. Отряд Кархунана встретил яростное сопротивление от группы офицеров и комиссаров, которые работали в рабочем помещении. Крича для подкрепления, Имперцы держали главный коридор, вооруженные только пистолетами и парадным оружием, которые у них были в этот день. Позади них, группы невооруженных и невоенных служащих убегали глубже в здание, подальше от штурма.
Малстром получил легкое ранение, первое ранение, полученное братством, но быстро пришел в себя.
Он прыгнул в поспешно брошенную почтовую комнату, чтобы избежать решительного пистолетного огня. Лазерные заряды и пули от Имперских офицеров рикошетили с треском внутри арочного прохода банкетного входа. Кархунан услышал смех Малстрома. — Что? — крикнул он. — Что такого
