Кровавый пакт - Дэн Абнетт

Дэн Абнетт

Кровавый Пакт

Перевел: AquariusNox

Редактура, форматирование: Sklivan

Сорок первое тысячелетие. Уже более ста веков Император недвижим на Золотом Троне Терры. Он — Повелитель Человечества и властелин мириадов планет, завоеванных могуществом Его неисчислимых армий. Он — полутруп, неуловимую искру жизни в котором поддерживают древние технологии, ради чего ежедневно приносится в жертву тысяча душ. И поэтому Владыка Империума никогда не умирает по-настоящему.

Даже в своем нынешнем состоянии Император продолжает миссию, для которой появился на свет. Могучие боевые флоты пересекают кишащий демонами варп, единственный путь между далекими звездами, и путь этот освещен Астрономиконом, зримым проявлением духовной воли Императора. Огромные армии сражаются во имя Его на бесчисленных мирах. Величайшие среди его солдат — Адептус Астартес, космические десантники, генетически улучшенные супервоины.

У них много товарищей по оружию: Имперская Гвардия и бесчисленные Силы планетарной обороны, вечно бдительная Инквизиция и техножрецы Адептус Механикус. Но, несмотря на все старания, их сил едва хватает, чтобы сдерживать извечную угрозу со стороны ксеносов, еретиков, мутантов. И много более опасных врагов.

Быть человеком в такое время — значит быть одним из миллиардов. Это значит жить при самом жестоком и кровавом режиме, который только можно представить.

Забудьте о достижениях науки и технологии, ибо многое забыто и никогда не будет открыто заново.

Забудьте о перспективах, обещанных прогрессом, о взаимопонимании, ибо во мраке будущего есть только война. Нет мира среди звезд, лишь вечная бойня и кровопролитие да смех жаждущих богов.

В конце концов, зверь набросился на охотника и проглотил его. Но у охотника был нож в кармане, и нож разрезал живот зверя изнутри, и все крестьяне вылезли наружу и спаслись.

— из Нихтгейнской легенды об охотнике и звере

После многообещающего периода наступления, основные боевые группы Магистра Войны Макарота пришли к неожиданной и абсолютной мертвой точке у границ Групп Эриний.

Архонту Гору, военачальнику Архиврага, удалось вывести свои силы из Каркарадонского Кластера с достаточной расторопностью, чтобы создать крепкую оборонительную позицию вдоль границы Эриний.

Магистру Войны не приходилось рассчитывать на помощь от вторичного фронта Крестового Похода. Включающая в себя Пятую, Седьмую, Девятую и Двенадцатую Армии, вторая боевая группа действовала позади основных сил Макарота.

Несмотря на годы тяжелой борьбы, вторая группа оставалась неспособной изгнать легионы Магистра Анакванара Сека, наиболее талантливого лейтенанта Гора, из Систем Кабала.

Между ними, Архонт и его магистр создали линию сопротивления, которая полностью срывала планы крестового похода Макарота. Попытка сдвинуться с мертвой точки, посредством установления третьего фронта, закончилась непростительной катастрофой с потерей Второй Армии под командованием Маршала Алдо, у Хелиса.

Тем не менее, далеко позади передовой, в давным-давно приведенных к миру Имперским крестовым походом Мирах Саббат, имели место события, которые будут иметь, хотя немногие признавали это в то время, фундаментальные последствия для будущего кампании.

Это был 780.М41, двадцать пятый год Крестового Похода в Миры Саббат.

— из Истории Поздних Имперских Крестовых Походов

I. УТЕШЕНИЕ

Похоже, у мертвых было умение находить путь назад на Балгаут.

Таким было мнение дяди Е.Ф. Монтвелта, вскоре после Знаменитой Победы, и таким же было мнение самого Е.Ф. Монтвелта, примерно пятнадцатью годами позже. Е.Ф. Монтвелт унаследовал мнение от своего покойного дяди, так же, как унаследовал дядин пост в качестве управляющего пристанью Пирса Тридцать Один, большой и красный нос, и картонную коробку с личными вещами, которые включали в себя медаль с дней Хуланских Войн, банку с краской для волос и порнографический альбом со знаменитой театральной исполнительницей Адель Коро.

Мертвые находили путь назад в почти невообразимых количествах. Это было так, словно кровь, которая пропитала землю Балгаута за время достижения Знаменитой Победы, стала, от какой-то алхимической реакции, приманкой для мертвых: соблазн, песнь сирены, которая звала их назад сквозь пространство из очень далеких мест, где они погибли. Е.Ф. Монтвелт однажды прочитал в одной из энциклопедий, лежащих внизу картонной коробки с вещами дяди, о хищной рыбе с такими чувствительными ноздрями, что они могли засечь каплю крови в океане воды, и найти ее. Так же было с Балгаутом и мертвыми. Балгаут был каплей крови, а космос – океаном. Мертвые могли учуять место, и запах вел их назад. В конце концов, они заключили договор на крови.

Балгаут, настолько вымоченный в крови, стал местом паломничества для мертвых, и для множества, множества живых душ тоже: душ, чьи жизни были связаны с мертвыми. Балгаут был местом, куда люди приходили, чтобы быть похороненными, если они были мертвы, или чтобы горевать, если нет. Это было из-за Знаменитой Победы.

Даже после пятнадцати лет, это название нужно было произносить с подчеркнутыми заглавными буквами, как и другие, относящиеся к нему, как Слава Слайдо или Бесстрашная Операция или Поворотная Точка, или какая-нибудь равнозначная фраза. Балгаут все еще считался наиболее значимой победой крестового похода, и, поэтому, был пробирным камнем успеха, символом всего Имперского стремления и, в качестве добавки, местом, где мертвые могут быть преданы земле и оплаканы в свете триумфа.

Гробы с офицерами доставлялись назад на Балгаут, чтобы быть закрыты в мавзолеях и криптах новых полковых часовен. Помеченные кости обычных солдат доставлялись назад, чтобы заполнить разрастающиеся земли на бесконечно расширяющихся кладбищенских полях. Пепел безымянных погибших, безликих и неидентифицированных, привозили в бочонках, как порох, чтобы быть рассеянным на ветру на больших публичных службах, проводимых пять раз в день, каждый день.

Скорбящие тоже прибывали. Некоторые привозили своих мертвых с собой, в чести или страдании, чтобы увидеть, как их упокоят с миром в стонущей земле Балгаута. Другие приходили, чтобы отдать дань уважения могилам и мраморным мемориальным доскам возлюбленных, которые уже нашли свой путь на Балгаут.

Остальные, самым большим числом из всех, прибывали на Балгаут, потому что они не знали судьбы или последнего места упокоения сынов и