Владислав Морозов - Война 2020. На западном направлении
И для НАТО все это вылилось в уж слишком дорогостоящие игры с заведомо непредсказуемым результатом.
Между тем генерал Кирби уже вполне понимал, что, похоже, положил своих людей без всякого проку. Сначала когда он пытался действовать в Гродно по плану, который то ли был заранее известен противнику, то ли изначально имел несколько «фатальных ошибок в третьем знаке». А дальше он вообще приказал ударить фактически в пустоту, вынудив вполне грамотных и опытных парней заниматься поисково-спасательными мероприятиями вслепую, то есть делать непонятно что. У него возникло стойкое убеждение, что сам момент для покушения в Гродно и всех последовавших за ним действий был с самого начала выбран крайне неудачно. Наверняка эту операцию утверждали на высшем уровне какие-то «аналитики новой формации», привычно черпающие информацию о противнике из социальных сетей и не знающие, к примеру, географию в пределах элементарного школьного курса. А они по определению не могли спланировать ничего толкового.
Но винить себя в чем-либо, а тем более каяться генерал отнюдь не собирался. Он уже знал, на кого свалит все неудачи прошедших суток – соответствующий отчет, с тяжкими обвинениями и неизбежным наклеиванием ярлыков он уже отправил по электронной почте в Варшаву, Брюссель и Вашингтон, благо Интернет пока работал, хотя и с перебоями.
В конце концов, главными виновниками неизбежно оказывались глуповатые и чрезмерно жадные до дармовых денег придурочные интеллигенты из верхушки так называемой «белорусской демократической оппозиции», окопавшиеся в Польше и Германии, и чрезмерно доверившиеся их обещаниям чины из Пентагона и Госдепа, которые решили крутить с ними какие-то непонятные ни одному нормальному человеку на планете внешнеполитические комбинации. Вот им теперь и предстояло ответить и за все потери сегодняшнего дня, и за потраченные впустую средства, и теперь Кирби намеревался утопить виновных любыми доступными ему способами.
Дослушав лейтенанта, генерал быстро отбыл из полицейского участка, по пути отдав ряд неотложных приказов, первым из которых было распоряжение срочно перебазировать двенадцать остававшихся в его распоряжении вертолетов (шесть «Апачей Лонгбоу» и шесть «Блэк Хоков») на территорию Польши, одновременно начав эвакуацию подчиненного ему американского военного персонала из Литвы. Как человек весьма опытный, Кирби предполагал, что именно русские и белорусы будут делать дальше, и понимал, что времени у него остается все меньше.
Через час вертолеты улетели, при этом «Блэк Хоки» сильно были перегружены личным составом, в основном из числа авиатехников. А еще через сорок минут частный самолет, на борту которого находился генерал Кирби с небольшой группой сопровождающих лиц, вылетел в Варшаву.
И сделали они это очень вовремя.
Польша. Варшава. Здание Посольства США на Уяздовской аллее, 29–31. 4 июня. Поздний вечер.
Поляки, конечно, великая европейская нация, а Речь Посполита – древнее и очень независимое государство, практически колыбель европейской демократии, только вот в остальной Европе, той, которая лежит западнее Щецина и Вроцлова, об этом почему-то не знает ни одна живая душа.
При этом, как только высших руководителей этой самой древней нации срочно требуют на аудиенцию в американское посольство, все они, включая президента и премьера, почему-то несутся туда в любое время дня и ночи, словно малые дети за мешком рождественских ништяков.
Вот и сейчас во дворе посольства США в Варшаве, несмотря на довольно поздний час, было тесно от черных лимузинов представительского класса.
В небольшом конференц-зале на третьем этаже посольства без лишних свидетелей мирно беседовали пять человек. Точнее сказать, трое из них говорили, а двое внимали. Разумеется, внимали через штатного посольского переводчика, которого все звали просто Эндрю, – он был на этой встрече шестым. Конечно, «вроде бы европейским» чиновникам высшего ранга полагалось досконально знать «средство общения всемирной демократии», но, увы, воспринять на слух американскую мову и сейчас было доступно далеко не всем полякам, включая руководителей государства.
С «внимающей» польской стороны присутствовал Президент Польши Михал Копаньский, весьма беспринципный и почему-то считающий себя очень хитрым и практичным, моложавый типчик с красивой проседью в прическе и ухоженной усилиями дорогих косметологов и визажистов мужественной физиономией благородного шляхтича средней руки, который, впрочем, слишком любил быть большим другом США и одновременно американскую валюту, а значит, не был в состоянии мыслить здраво в присутствии заокеанских хозяев. Вторым был Министр обороны Польши Казимир Левандовский – начинавший армейскую карьеру в конце 1980-х с должности заведующего заштатным складом ГСМ в районе Белостока генерал в красивом мундире табачного цвета с массой орденских планок, симпатичный законченный русофоб со слегка безумным взглядом. После истории с прошлогодним присоединением Львовского воеводства Левандовский с истовостью малограмотного религиозного фанатика с дальнего лесного хутора окончательно уверовал в старую, но сильно гнилую идею «Великой Польши от можа до можа», а себя отныне вообразил кем-то вроде первого апостола этой новой «религии». Американцы откровенно посмеивались над упертым не в ту сторону генералом, но переубеждать его как-то не стремились.
От «принимающей стороны» (считалось, что сейчас с Президентом и Министром обороны Польши беседуют «представители НАТО», но все они почему-то были американцами) присутствовали три официальных лица. Во-первых, посол США в Польше господин Тимминс. Этот тип непонятного возраста и непонятной национальности, как и все американские дипломаты такого уровня, хорошо умел широко улыбаться (если это в интересах дела – то даже на похоронах), но за те два с половиной года, что он пробыл послом в Варшаве, поляки не услышали от него ни единого собственного суждения по любому поводу (будь то даже брошенный невзначай вопрос о цвете штор в посольском банкетном зале посольства или о премьере очередного блокбастера) – вся деятельность Тимминса сводилась к зачитыванию по бумажке заявлений, присланных ему из Вашингтона, и многие поляки не могли понять, на самом ли деле американский посол ограниченный дурак, или он просто удачно прикидывается таковым? При этом все точно знали, что до назначения послом в Варшаву Тимминс несколько лет работал в посольствах США в Боготе и Багдаде – ходили частично подтвержденные фактами слухи о том, что многих из числа тех, с кем он там работал, уже успели посадить за расхищение казенных средств и крышевание наркотрафика. А вот Тимминс пока что умудрялся выходить из воды сухим. Хотя это, похоже, был некий «новый стандарт» американской дипломатии, когда «свободу и демократию» во всем мире продвигали подобные Тимминсу, не отягощенные интеллектом, но свято верящие в правоту того, что они делают, господа и дамы.
Кроме посла на встрече присутствовал представитель Госдепа США Абрахам Гринуэй.
Этот седой, шустрый еврей (ходили слухи, что его настоящая «девичья» фамилия была то ли Гринштейн, то ли Гринбаум) в дорогих роговых очках всегда вызывал у польских руководителей исключительно положительные эмоции, поскольку в прошедшие годы он был в числе тех, кто окончательно развалил то, что осталось от Украины, а затем именно Гринуэй энергично разруливал ситуацию вокруг Львова, уболтав-таки тамошнее население и вроде бы тертых местных микровождей на референдум о присоединении к Польше со всеми вытекающими – Львовское воеводство вошло в состав Польши, после чего тамошние руководители в одночасье стали никем, а местное население – людьми второго сорта.
Третьим на встрече был генерал Дьюсл, как лицо, представляющее руководство «Группы Стратегического Планирования НАТО».
Говорил на встрече в основном Гринуэй.
– …Судя по всему, хотя накануне главная мишень и не была ликвидирована, большинства целей мы с вами достигли, – вещал он Копаньскому и Левандовскому. – Их военная мощь сильно потрепана сегодняшними ударами, и ответных действий со стороны соседней страны мы не ожидаем. Но, как показали сегодняшние события, верить на слово тамошней оппозиции, как вы это делали до сих пор, больше не стоит.
Гринуэй, как обычно, чрезмерно обтекаемо и политкорректно именовал Беларусь исключительно термином «соседняя страна» и за все время своего пребывания в Варшаве еще ни разу публично не назвал вещи своими именами, словно заранее чего-то опасаясь. Это тоже было вполне в духе современной американской дипломатии.
– Согласны, – ответил генерал Левандовский. Он несколько сомневался, что переводчик стопроцентно правильно доводит до них то, что говорит Гринуэй. Генерал, полагаясь на собственные весьма скудные языковые познания, тщетно вслушивался в речь представителя Госдепа, но понимал только отдельные слова. Увы, но министр обороны Польши был не в состоянии самостоятельно перевести то, что вещал Гринуэй со своим чудовищным бронкским акцентом.
