Василий Баранов - Флибустьерское синее море
Они с капитаном покинули дворец губернатора. Когда бал был еще в полном разгаре. Шли по темным улицам, беседовали.
— Папа, как тебе Мишель? Симпатичная девчонка.
— Дэн. Уймись. — Капитан и сам не знал, что сказать.
— А ты знаешь, на светских балах кавалер приглашал даму на один, максимум два танца. Третье приглашение считалось либо неприличным или много говорящим. За этим наблюдали дамы — распорядительницы бала, — сообщил Даня.
— Какой же ты знаток светских приличий. Откуда бы это? Только знакомиться ты полез не по заведенным правилам.
Рэм улыбался. Как легко смутить твой покой капитан. Смазливое личико, горячее упругое тело, которое ты держишь в танце… И пропал мужчина. Хороши дочери Евы. На кого они больше похожи, на прародительницу Еву или на первую жену Адама, Лиллит. Распутницу, покинувшую мужа, ради утех с демонами. Рэм презирал женщин. Легкий укол в сердце героя. Настоящее искушение ждет дальше. Женщину можно заменить другой, а власть ничем заменить нельзя.
— Ну. Все таки, она тебе понравилась? — Дэну не терпелось получить ответ.
— Понравилась. Понравилась. — Рэм рассмеялся, услышав этот ответ.
— Господин Леруа пригласил тебя в гости завтра после обеда. Думаю, тебе надо съездить. Правда, по слухам, господин Гастон задолжал много ростовщикам. Но ведь тебе приданое не нужно. Капитан?
— Нет, не нужно. У меня денег достаточно. — О таких пустяках он и не думал. Каверзный паршивец у него вырос. Можно и не спрашивать, приглашение он вырвал силой. Упрямый черт.
— Это же не порок, что она бесприданница. Симпатичная девчонка.
— Даня, ты умолкни. — Несносный мальчишка.
— Я умолкну, как только ты поведешь ее под венец.
— Хорошо, — начал сердиться Свен, — завтра с утра все брошу и поведу ее под венец. Мне больше заняться нечем.
— Ну, Свен, — канючил Данька. — Ну, не сразу. Девушки любят, что бы им всякие цветы, конфеты… А потом поведешь ее под венец.
— Я учту советы такого опытного сердцееда, как ты, Даня. А что ты так стараешься пристроить меня на старости лет?
— Я хочу, что бы у тебя была насыщенная полная жизнь. Иногда я думаю, вдруг так случится, что я застряну в том мире и не смогу попасть к тебе. Или в бою… Всякое может случиться. Мне будет спокойнее думать, что ты не одинок.
— Даня, Даня, какой же ты у нас…
Часть 10
Услышав новости по телевизору, Антон испугался. Все это игра, невинная игра! Он не знал. Нет, он знал, прекрасно знал. Зачем врать себе. Семь человек, фотографии которых он отдал Райнеру, убиты. В одну ночь убиты люди криминального авторитета Демидыча. Он передал приказ убить. Что делать? Поговорить с Рэмом? Идти в полицию. Признаться в соучастии? Он был в растерянности, когда позвонил хозяин, велел зайти к нему.
Антон вошел в кабинет.
— Входи, Антон. Отличная работа, взгляни. — Рэм пальцем подвинул фотографии к секретарю.
Антон бросил взгляд на снимки. Жутко. Люди, приколотые к стене кинжалами. Кровь. Безжизненные глаза.
— Тебе не в чем винить себя. Ты — перст судьбы. Ты выбрал их. Антон, они в твоей были власти. — Рэм думал, маленький царек, я дал тебе власть, вложил меч в твои хилые ручонки. Как тебе вкус власти? — У тебя есть враги? Нет? У могущественных людей всегда есть враги. Они появятся и у тебя. И ты сможешь их уничтожить. Ведь ты не хочешь всю жизнь выпрашивать подаяние? А?
— Нет, не хочу. — Он никакого отношения не имеет к этой серой массе. Он молод, умен, талантлив. Его законное место быть выше других.
— Возьми, это визитная карточка автосалона. Я заказал машину, он твоя. Райнер даст тебе водителя. Спортсмен, таких много при клубах. Амбиций много, способностей… Райнер постарался, мальчишка по уши увяз в дерме. Он твой. И позвони Демидычу, он должен передумать. Нет. Не звони. Его прошлое нам ни к чему. Его место займет молодой. — Рэм достал фотографию. — Симпатичный, выглядит прилично. Ему позвони. Его зовут Денис Мантышев. Скажи, шеф его собрался нынче на небеса. Король умер, да здравствует король. Корону он получит из твоих рук. На встречу с тобой поедет наш Райнер. Он не позволит наследнику наделать ошибок. Фото Демидыча отдашь Райнеру. У тебя все получится, ты способный. Ты все понял?
— Да, Рэм, я все понял. Все сделаю. Могу идти?
— Иди, займись делом.
Антон шел к выходу. Судьба на его стороне. Его способности заметили. Он выше других, пусть неудачник плачет. Рэм смотрел в спину парня. От хлеба не отказался. Власть принял. На стрелку пойдет и не приткнет о камень ногу свою. Не отказался ни от одного искушения. Из него получится хороший секретарь.
Лекции закончились. Они вышли на улицу. Мягкие пушистые хлопья снега падали на землю. День клонился к закату. Данька сказал:
— Уже солнце на закате,Снег над городом кружит,В горностае в белом платьеСквозь метель Зима спешит.Дней сугробы под ногами,И до дома не дойти,Вот такими вечерами,Люди плачут от тоски.Говорят, напрасны думыОб утраченной мечте.Зазвенят надежды струныВ этой вьюжной темноте.
— Что за пессимизм, Даня? — Спросил Гришка. — Впрочем, источник всякого пессимизма и депрессии — голодный желудок. Стоит хорошо поесть и все проходит. Это лучшее лекарство от депрессии.
— Ты так думаешь? — Данька сомневался. Большой тоски на голодный желудок он не испытывал, так некоторый дискомфорт.
— А что тут думать. Ты сам знаешь. Если человек нервничает, расстроен, его на еду тянет. Распахнешь холодильник, перекусишь, и на душе легче. И от бессонницы лучшее средство. Лежишь, а как тут уснешь, если в животе пусто, пойдешь, чего пожуешь. Ляжешь. Расслабишься и уснешь. Оно понятно, когда плотно поешь, весь организм радуется. Это врачи выдумали всякие диеты, не есть на ночь. В природе все не так. Возьмем кошку, поест, свернется калачиком и дремлет. А голодная кошка бегает, мявкает. Природу не обманешь.
— Гриш, глядя на тебя, можно решить, что ты состоишь из одного брюха. Ничего другого в тебе нет. Ни сердца, ни легких. — Сокрушался Данька.
— Сердце у меня есть. — В этом он был уверен, но не совсем.
— И где у тебя сердце? — Данька рассмеялся. — У тебя гранитный камешек в груди.
— У меня есть сердце, — возражал Гриша. Если он кого любил, то всем сердцем.
— Какая у нас медицина продвинутая! Даже у тебя сердце нашли. Не верю! — Данька с подозрением посмотрел на друга. Он подозревал его в толстокожести.
— Нашли, при помощи рентгена. Рентген делали на голодный желудок. И обнаружили, что у меня сердце прячется за желудком. — Гришка поддержал насмешливый тон приятеля.
— Нашли гранитный камешек?
— Нашли, конечно. — Отчего никто не верит, что он самое нежное создание.
— А они могли ошибиться. Камень видят, а это не сердце, камни в почках.
— Нет, это мое сердце. Большое, горячее, любящее. Все знают, путь к сердцу мужчины лежит через желудок. Кажется, так говорил Наполеон, а он не только был солдатом, а и сердцеедом.
— И ты полюбишь ту, что достучится до твоего желудка? — Любопытно, какие девчонки нравяться Грише.
— Естественно. Жена что должна? Кормить мужа. Это ее долг. — Перед ним был пример, его мать. Она хоть и заботилась о своей внешности, но накормить своих мужиков не забывала.
— Ах, — удивился Данька, — это ее супружеский долг. Кормить мужа?
— Естественно, она должна заботиться о телесном благополучии своего супруга.
— А о духовном? — Не унимался Даня. Жениться на корове, которая сама объедается плюшками и мужа пичкает до упора.
— О духовном должна побеспокоиться любовница. — Гриша назидательно поднял вверх указательный палец.
— Так, по-твоему, любовница и заботиться о духовном? — Вот новость. Так без любовницы и жизни нет.
— Ну, да. С древности так повелось, — утверждал Гриша. Теперь он просто хотел доказать свою правоту. — Вспомни, были гетеры, гейши. Они заботились о духовном в мужчине.
— Так это и есть духовное в мужчине? — Посмеивался Данька. Короткие встречи урывками, в тайне от жены, приглушенный свет и шелест простыней. Душа радуется.
— Да. Вспомни древние Афины. Архистратиг, руководитель Афин Перикл. Кто помнит его жену? А его подруга гетера Аспасия? Все ее знают. И вспомни древнегреческую поэтессу Сафо. Она создавала свои шедевры на ложе любви с мужчиной. Тогда она и создавала духовность.
— Так вот она, духовная составляющая жизни. — На лице Даньки прозрение, он слушает мудреца.
— Разумеется, — серьезно говорил Гриша. Кажется ему пришли в голову достойные аргументы.
— Так вот оно что! Все спорят, где находится душа человека. Одни говорят, в сердце, другие — в голове. А ты ее нашел ниже пупка. — Ну, Гриша, как я тебя!
